Черная бабочка

Повисло молчание, в котором Гарри смотрел на меня, а я в окно. Снег кружил красиво. Но это уже не радовало, мне было не по себе. Будто на меня в который раз вылили помои.

— Зачем ты меня привез именно сюда? — спросила я, не отрывая взгляда от окна.

— Хочешь сказать, что теперь мне нельзя появляться в тех местах, куда водил тебя Малик? Серьезно? — прозвучало довольно грубо.

Я лишь пожала плечами.

— Почему мы не можем просто нормально поговорить? — произнес Стайлс.

— Почему?! — я резко повернулась к нему. — Да потому что это невозможно. Ты даже не извинился за все, что натворил. Да. Мы не можем нормально говорить, это правда.

— С чего мне извиняться?

Моему изумлению не было предела. Он смотрел на меня так, будто действительно не понимал, что все совершенное им — это не нормально.

— Мне пора домой, — встала я, хватая свои вещи.

— Нет, — дернул меня обратно Стайлс, но тут же понял, что сделал это слишком резко, и добавил, но руку не убрал: — Извини.

— Это все?

Гарри вздохнул и отодвинулся назад.

— Извини, что насолил тебе. Черт, но мне совсем не жаль, Джен. Я презираю Зейна и все то, что связано с ним.

— Тогда что я здесь делаю? — спросила я, разведя руками. — Ты противоречишь себе.

— Плевать мне, что ты думаешь по этому поводу, — бросил парень и замолчал, потому что принесли наши заказы.

Я уже не хотела есть. Потому просто принялась за напиток. Я медленно пила капучино, поглядывая в окно, в то время как Стайлс спокойно ел. В такой «веселой» атмосфере прошло около двадцати минут.

— Расскажешь мне о себе? — спросил Гарри, когда моя чашка давно опустела.

Я перевела на него взгляд.

— Зачем?

Он облизал губы.

— Мне интересно.

— Ты можешь подключить своих людей и узнать даже о том, какое на мне белье. Зачем я буду рассказывать тебе что-то?

Гарри прикрыл глаза, его ноздри дрогнули, когда он вдохнул. После Стайлс посмотрела на меня чуть тяжелее, чем до этого, и я заметила, что теперь зрачки его глаз стали заметно больше. Я бесила его и мне это нравилось по одной простой причине — он причинил мне много боли.

— Я знаю, какое ты носишь белье, — дрогнули его губы, — довелось ощупать.

Дерзкое замечание. Он пытался вывести меня из себя тоже. Ладно.

— Да, довелось. Лишь потому, что Луи оказался настоящей сволочью.

— То есть хочешь сказать, что именно он является причиной твоего неудержимого желания отдаться мне? — нагло проговорил Гарри, приподняв брови.

Его глаза неотрывно следили за мной. Я качнула головой, отвернувшись. Подумала немного и сказала в ответ:

— Мне пора, Гарри. Я не вижу смысла в этом разговоре.

Надев куртку и забрав сумку, я, демонстративно положила на стол зеленую купюру и пошла к выходу.

— Идем, подвезу, — раздался за спиной голос Стайлса, когда я уже стояла на улице, глубоко вдыхая морозный воздух.

— Нет… я…

— Сядь в машину, Дженни. И вот это оставь себе, — добавил он, сунув мне в карман мои деньги за ужин.

Нет. Хватит. Я просто уйду. Это отвратительно, так себя нормальные люди не ведут. Я не хочу слушать его приказы. У него слишком раздутое Эго.

Спокойно шагая по улице вдоль витрин, я услышала, как хлопнула дверца машины, как взревел двигатель, и Range Rover затормозил справа от меня.

— В машину, Джен.

Я вынула из кармана сотовый, уже ненавидя весь этот день, повернулась к Гарри и проговорила:

— Если ты сейчас же не отстанешь, я наберу «911». Мне все равно, что будет потом, но за это время я успею унести свои ноги. Просто уезжай, Стайлс. Я прошу тебя, оставь меня в покое.

Он несколько мгновений смотрел на меня, опустив стекло, после отвернулся, и я увидела, как стиснуты его челюсти, как горят глаза. Гарри выдавил педаль газа и, поднимая шум, умчался прочь. Только после этого я смогла расслабиться и выдохнуть. Просто до жути паршивый день.

***

POV Harry

— Сюрприз, детка, — усмехнулся я себе под нос, заметив ее из окна кафе. Я знал, что она скоро пойдет на остановку. Просто хотелось удивить ее своим внезапным появлением. Это вышло забавно.

Она смотрела на меня, раскрыв рот, и я ни черта не мог понять по ее слишком темным глазам, и только то, как она сглотнула, натолкнуло меня на мысль, что девчонка напугана. Она явно поняла, что я здесь неслучайно.

Окей, признаю, мне хотелось свернуть Луису шею, когда он упомянул Джен, думая, кого пригласить на Рождественский вечер. Ее и так было слишком много в моей жизни, а еще он со своим: «Что ж, вот ее и приглашу. Гарри, поможешь выбрать для нее платье?». Придурок, мать его. Но, черт, я не ожидал, что Томлинсон так заиграется со своей ревностью и пойдет на такое дерьмо, как фотографии. Я, конечно, понимал, что он успел сохранить фото, потому он не особо расстроился по поводу разбитого телефона. А вот мне захотелось начистить ему рожу. Ну, на черта вести себя как тупой подросток? Прижимал Джен к себе, танцевал с ней, намеренно тиская за задницу, привлекал мое внимание. Вот реально подросток. Чего он добивался? Моей ревности? К кому? К ней или к нему? Я сам не понял. И нахрен мне не нужен его Mercedes. Никогда не любил его тачку. Меня устраивает моя. Мне просто хотелось узнать, что будет делать Дженни. Как она поступит, станет ли отвечать на фальшивое внимание Луи? Не стала. Я не сомневался. Было смешно, глядя на Томлинсона, такого растерянного, и, клянусь, я посочувствовал ему.

Блять, за меня готов был драться мужик. Ну просто отлично. Почему потом Луис так удивляется моей самовлюбленности? Очевидно же, кто так раздул мою гордыню до вселенских масштабов…

Я отвез Дженни в то кафе. Зейн часто ездил туда с Джеммой. Я не стал говорить об этом Джен. Неважно. Важно то, что она написала в письме, которое спрятала на могиле Малика. Я следил за ней сегодня с самого утра.

Целенаправленно прикатил к ее дому на машине Найла. Прошел следом за ней на кладбище, дождался, когда она достаточно наплачется… Мать твою, Зейн, она правда сохнет по тебе. Меня это ошеломило. Несмотря ни на что, все равно рыдает по тебе. Вот ты сукин сын, где ты вообще ее нашел? Я еще не видел такой верности и непробиваемости. Я ведь сам лично ей рассказал о Джемме, о ее беременности, а эта девчонка по-прежнему таскается на кладбище. Не напрасно ты ее прятал от нас…

В кафе разговор не слишком клеился. Меня сорвало, и я несколько раз грубо задел ее, намекая на наш недосекс на капоте моей тачки. Я слышал, как сорвалось ее дыхание, заметил, как скулы тронул румянец. Я сглотнул, потому что во рту пересохло. Я хотел ее. Именно в эту секунду я окончательно понял, что если не затащу ее в постель, подохну. Хочу именно ее. Назло всем. Назло тебе, Зейн. Чтобы ты, болтая ножками, сидя на облачке, смотрел на нас своими щенячьими глазками и плакал от податливости своей драгоценной девочки. Хотя нет, Малик, ты явно горишь в аду. Тем лучше.

Долбанные узкие джинсы стали тесными, я поерзал на месте. Уверен, Дженни заметила, что за херня творится с моими глазами. Я уже мысленно наклонил ее. Можно это прекратить? Баб что ли мало? Неинтересно. Хоть бы кто из них сопротивлялся. Одинаковые. Я хочу, чтобы оказали сопротивление, совсем немного, чтобы руки уперлись в мою грудь. Чтобы бедра стискивали меня, пытаясь не впустить в себя. Хочу смотреть в эти черные глаз и срывать с этих губ стоны. Как тогда, на холодном ветру. Она горела в моих руках. Ей было плевать на Зейна. Она хотела меня. Я видел, как она хватала ртом воздух, когда я прижимался к ней твердым пахом. Мне стоило невероятных усилий не стащить с нее трусы, не расстегнуть свои брюки. Я не знаю, сколько еще протяну, но одно решение было принято: я получу ее во что бы то не стало. Просто так получу. Сам. Она поддастся, даже не сомневаюсь. Я поймаю ее…

Пусть идет. Я уехал. Пусть идет. Я все равно найду ее.

«Как перестать видеть его глаза среди толпы? Как не слышать его голоса?».

Ты сама признала это.

Я поймаю тебя, Дженни. Уже почти поймал.