Увидев свет

- Нет, подожди! - прервала его Сара, заметив движение друга. - Ты уверен?..

- Если я не сделаю этого сейчас, моя голова взорвется, - сказал Сид и быстро достал скомканный сверток. Внезапно в голове его прояснилось, взгляд стал четче, а дрожь в руках унялась. Он точно понял, что должен прямо сейчас достать то, что лежит внутри. Будто его кто-то подталкивал и направлял сделать это. Сара с широко распахнутыми глазами жадно следила за каждым его движением. Он осторожно надорвал конверт и вынул абсолютно ровный, ничуть не мятый листок бумаги, который будто бы и не лежал в куртке несколько часов, а нервные пальцы Сида не комкали его всю дорогу до Парижа. Одна из сторон была полностью чистая. У Сида в голове промелькнула мысль, что ничего и не должно быть, что все это шутка, сон, не больше чем его больная фантазия, а сейчас он проснется в постели в своей семье, как будто бы и не было этих двадцати трех лет. Но, выкинув из головы глупые мысли, он повернул листок. Только одно предложение аккуратной женской прописью красовалось на белом фоне:

"Надо бы покрасить веранду в голубой цвет".

***

- Знаешь, а ведь я, по-моему, тебе так и не сказала "спасибо", да?

- Ты это о чем?

Сид с Кларой в очередной раз сидели на лавочке в Булонском лесу. Уже неделя прошла с их появления в Париже, и за это время они многое успели повидать. Но Клару больше всего впечатлил именно Булонский лес. Этот громадный парк с его соснами и дубами, нижним и верхним озерами, на которых парочка любила то и дело пристраиваться к кому-нибудь, кто арендовал лодку... Чего только стоили одни лошади на скачках и просто прогулки по пешеходным дорожкам. Правда, Сид старался уводить Клару из парка, пока не наступила темнота, не объясняя своей девушке, что после заката там появляются не самые приличные люди. Но все же даже вид с верхушки Эйфелевой башни ей нравился меньше. Сид же, уже раз десять побывав чуть ли не в каждом уголке города, просто наслаждался обществом девушки.

- Ну как, ведь ты же был первым, кого я встретила после появления... - смущенно проговорила Клара. - Ты же сам знаешь, как может быть страшно ничего не понимать, что происходит вокруг, а никто тебя не замечает, даже проходит сквозь. Я себя привидением чувствовала, но не могла вспомнить, что когда-либо умирала!

Сид усмехнулся, видимо подумав о том, что сходство и правда есть. Да, он и сам помнил, как двадцать три года назад появился. Как целых три месяца слонялся по поселкам, где семейных пар было не очень-то много, а, следовательно, и какого-нибудь Прилипалы или хотя бы Кочевника, который мог бы ему все доходчиво объяснить, тоже. Он даже начинал подумывать, что сходит с ума, пока не натолкнулся, наконец найдя столицу, на Сару. Она шла со своей семьей за покупками и заметила, как он в очередной раз безуспешно пытался привлечь к себе внимание проходящих мимо людей.

- Меня ты, словно котенка, подобрал на улице, когда я сидела на бордюре и рыдала... - вспоминала Клара и неловко улыбнулась, при воспоминании о первой встрече. - Ты будто бы светился изнутри, когда подошел ближе... А потом ты взял меня за руку и отвел в Город, показал, что меня замечают, что я не одна, а нас больше чем много!

- Тогда мне было лет тринадцать, Клара, - сказал, обняв подругу, Сид. - И сам тогда еще не во всем разобрался до конца. И ты мне благодарна?

- Ну конечно, а как же еще? Ты так же благодарен Саре, но мы с тобой друг друга чуть ли не с первого взгляда полюбили... По крайней мере, я уж точно... - ласково посмотрела прямо в карие глаза своего парню Клара.

- Ты меня чуть ли не героем выставляешь, перестань, - засмеялся Сид. Ему, конечно, нравилось, что Клара так ему благодарна, но сам он не чувствовал себя спасителем. Да и все эти признания только сильнее наращивали ком в горле. Ведь Сид в глубине души знал, что в скором времени...

- Так для меня ты и есть самый настоящий герой! - расплылась в улыбке Клара и поцеловала в щеку парня, оторвав его от плохих мыслей.

- Ладно, - произнес Сид, отвернувшись от девушки и посмотрев на горизонт. Там уже начинал розоветь закат. - Пошли уже. Вон, скоро уже стемнеет. Да и дождь, похоже, начинается, - сказал он, встав со скамейки и указав пальцем на пару крохотных влажных пятнышек на асфальте возле себя. Клара с удивлением посмотрела на практически безоблачное небо.

***

Сид еле выполз на улицу прямо под дикий ливень. Под предлогом нехватки свежего воздуха (хотя и не такой уж и свежий он был в этом квартале Парижа), он оставил Клару с Сарой вдвоем. Решив, что уж пусть они пока что посекретничают "о своем, о женском", он решил привести себя в порядок. Ибо это ему было просто необходимо.

Зайдя за угол соседнего дома, он взвыл от боли, встав коленями на голый асфальт. Уже несколько дней головная боль вернулась с новой силой, да так, что зубы сводило. Схватившись руками за голову, Сид пытался как-то утихомирить убийственную мигрень, но не знал как. Череп каждую секунду норовил разорваться, словно граната, на тысячи осколков.

Дождь проходил сквозь тело Сида, однако странное покалывание от того, что капли пронзают его голову, все же ощущалось. Сид еще несколько лет назад заметил это явление, но в последнее время ему казалось, что чувства обострились. Как будто эта боль пробудила в нем что-то новое, что-то... человеческое? Сид от этой мысли чуть ли не потерял сознание. В то же мгновение вспомнив, что это невозможно, юноша чуть ли не разрыдался. Мысли путались и метались из стороны в сторону, обрывками выскакивая из сознания и тут же прячась обратно, не успев полностью прозвучать в голове.

Находиться рядом с Кларой и Сарой становилось все сложнее и сложнее. И если с сочувствующей хозяйкой квартиры можно было хоть немного расслабить бдительность, то с девушкой Сид держался, словно оловянный солдатик. Но каждая следующая минута становилась все невыносимее и невыносимее.

Это чувство... Как будто громадный компас, находящийся в его голове, стрелкой отстукивал дробь в области лба, указывая направление, двигаться в котором было невыносимо легко. И Сид всеми силами старался удержаться, чтобы со всех ног не рвануть туда, где его уже почти ждут, где он будет... жив?.. И с каждым днем становилось все сложнее и сложнее удерживаться. Однако он говорил себе твердое "нет", которое все больше и больше становилось размытым и вялым, вымученным донельзя. И все чаще Сид ловил себя на мысли: "А почему?" В глубине души он понимал, что от этого не уйти, что когда-нибудь он оставит Эту Сторону и уйдет на Ту.

С Кларой он себя уже чувствовал не в своей тарелке. Понимая, что что-то не так, девушка пыталась вытянуть из него хоть что-нибудь, но Сид упорно отказывался объяснять. Головная боль была сильной, но страх был сильнее. Юноша нередко называл себя трусом, ничтожеством, потому что не мог набраться смелости и попрощаться. Но Клара... Он просто не в состоянии ее отпустить! И Сид знал, что, узнав все, она будет страдать не меньше чем он.

Парень оперся рукой о холодную бетонную стену. Несколько раз глубоко вздохнув, он двинулся в сторону двери подъезда, где жила семья Сары.

***