Страница 35 из 42
Что они найдут там, в этом подвале?
«Кого! – одернул себя Лео. – Кого вы найдете! Рафа и Кадзэ. Они наверняка… они просто должны быть живы! Пусть они живы, пожалуйста!»
- Караи, будь осторожна, – он снял с плеча рацию и протянул ей. – Мы пойдем к Донни и будем разбирать завал сверху. Как только найдешь их… сообщи мне, пожалуйста.
Караи кивнула и ловко взобралась по веревке вверх, нырнув в узкий лаз.
- Мой… – Мид захрипел от ужаса, ощущая коловшие в затылок куски арматуры. – Мой брат… отдай…
Раф медленно выдохнул, ощущая стотонный вес ненависти к этому существу, как плиту на своем хребте.
- Ты сделал все, чтобы он не хотел тебя видеть и не мог тоже. Ты ублюдок, Мид, даже хуже Шредера… – Рафу пришлось перевести дыхание, и вместе с этим плита, давившая на него и Кадзэ, просела еще. – Тот хоть просто издевался, а ты… мразь… подставлял… плевал в душу… калечил…они же твои… братья…были …Кадзэ любил тебя…
- Он меня любит! – взвизгнул Мид. – Это ты влез в нашу жизнь! Это из-за тебя и маленького урода все пошло наперекосяк! Вы у меня отобрали брата…
- А второго кто ножом пырнул? – Раф усмехнулся ему, слизнув с верхней губы кровь вперемешку с пылью.
- Винсент сам виноват! – Мид зажал уши руками и уперся лбом в колени. – Он сам под нож… я не хотел этого…
Чуть прищурившись, Раф осторожно вдохнул немного воздуха. Ног он уже не чувствовал, но упрямо старался удержать вес хотя бы на руке.
«Лео… поторопись брат… я долго не продержусь тут».
- Ну да, ты не хотел, – Раф поднял взгляд на Миднайта, возя пальцами сломанной руки в пыли, словно что-то отыскивая. – Ты просто сделал. Просто на свой телефончик поганый снимал, а потом Мастеру докладывался, просто брата с дерьмом мешал и другим позволял это делать, просто нож Юки в загривок воткнул… чего уж, Мид, не тушуйся. Я же вижу, что ты по карманам ищешь. Это тот самый нож, которым ты Юки пырнул?..
Миднайт вскрикнул, коротко и как-то совсем безумно.
«Как в этой кромешной темноте можно увидеть? Я вот кроме его горящих точек-глаз ничего не вижу. Я… я сейчас убью его и заберу Й’оку себе навсегда. Только вытащить его надо… Я смогу».
Пальцы нащупали рукоять раскладного ножа и выползли из кармана.
- А даже если и так? – Мид приподнялся. – Ты уже ничего сделать мне не можешь. Ты даже двинуться не способен теперь, придавленный этой плитой. И теперь ты беззащитен. Я заберу Й’оку…
Раф хрипло рассмеялся, стараясь, чтобы не дрожали плечи.
- О да! Теперь-то меня убить просто.
Он выдержал достаточно долгую паузу, тяжело переводя дыхание и следя светящимся взглядом за подбиравшимся все ближе Миднайтом.
- Только что бы ты ни сделал, кого бы ни убил и не предал, Мид, брат твой любить тебя от этого не начнет заново. Видишь ли, в чем дело, мразь, родительская, как и братская, любовь… она безвозмездно нам дается… но один раз. И просрав ее, поверь мне, обратно вернуть почти невозможно. Кадзэ… Кадзэ, а не Й’оку, любил тебя в прошлом, а ты это потерял, теперь у него есть семья, где не будут бить в спину, срать в душу и издеваться… и он любит нас. Нас, а не тебя... а мы его… не потому что может нас от темноты избавить, а просто потому что он есть…
Яростный вопль оборвал Рафаэля.
Мид бросился вперед, выставив перед собой нож, нацеленный ему в глаз.
- Сдохни-и!
С потолка полетели камни, потревоженные этим криком, и гулкое эхо рванулось прочь по руинам Цитадели.
- Лео! Лео! – Донни вынырнул из-под плиты, что закрывала спуск вниз. – Я только что услышал…
- Дон, не начинай, – Лео устало вытер пот со лба и продолжил оттаскивать в сторону большой камень. – Давайте разбирать дальше.
Донни недовольно сморщился и нырнул обратно, что-то ворча себе под нос.
- Юки, – позвал он, осторожно пробираясь по обнаруженному им лазу. – Попробуй просканировать этот участок. Мне кажется, я голоса слышал.
- Лео!!!!
Рация на поясе Караи взорвалась таким воплем, что девушка чуть не выронила камень, который оттаскивала в сторону.
- Лео! Я нашел!!
Караи все же уронила камень, тихо чертыхнулась и не смогла не засмеяться с долей безуминки в голосе.
«Нашел! Значит, надо копать быстрее».
Она отпихнула в сторону кусок стены, перекрывавший ее старый лаз, подлезла под низкий свод и ужом проползла до своей старой камеры.
«Нашел…»
Караи выбралась под низко лежавшую плиту, где метался свет сразу двух небольших фонарей, закрепленных на плечах Донателло.
Спустя миг отыскался и он сам, стоящий на коленях у рухнувшей стены в большой луже крови.
- Я их нашел, Караи, – он обернулся на звук. – Нашел. Вот они.
Девушка охнула, сев прямо в пыль, и зажала рот рукой.
Под самой стеной лежали Рафаэль и Кадзэ, раздавленные огромной плитой.
А рядом валялся Миднайт с пробитым арматурой горлом.
И конец этой арматуры был намертво зажат в руке Рафаэля…
====== Ступень до неба/2 ======
«Рафаэль мертв… мертв… мертв… Жив ли мой брат, или Леонардо еще не знал о случившемся? Кадзэ любил Рафаэля… он бы не остался, не захотел бы… а если бы заставили…»
Юки ядовито усмехнулся и закрыл глаза, чтобы не раздражал двоившийся контур экрана.
«Заставить его не смогли бы… ну, может, на какое-то время… И не надо ему оставаться здесь, как и любому из нас… вот оно как сложилось. Нет, Леонардо все же не прав – нет для нас тут места, как бы они ни искали его и ни хотели найти. Не в их это власти…»
Мотнув головой, Юки стряхнул очки и повернул голову, чтобы придержать золотистую дужку зубами.
«Я же сказал им, что если останусь, то займу его место. Сказал же. И тогда было еще не поздно. Вдруг не поздно еще и сейчас?»
До боли сжав челюсти, он почувствовал, как с металлического каркаса скрошился пластик, обнажив острый концевик.
«Пусть только он жив, пожалуйста! Боги, про которых Леонардо так много рассказывал, Боги, пусть он жив. Я не буду занимать чужого куска жизни, я не хочу вырывать клок из семьи. Ди поймет меня, уверен, он бы точно не хотел потерять брата…»
По губе стекла неприятно-пресная кровинка, потому что оправа порезала уголок рта.
«Ди, ты же понимаешь меня сейчас… Я ни о чем не жалею, я с вами такую жизнь прожил, ни у кого такой счастливой не было».
Выплюнув оправу, Юки крутнул головой, чтобы сдвинуть ее чуть в сторону, и оценил положение торчавшей вверх дужки.
«Смогу. Язык откусить не смогу – слишком хочется мне еще пожить с ними, а вот столкнуть голову с подушки… Давай, Юки, ради Рафаэля, Ди и этой потрясающей семьи. Все равно, как они, любить ты никогда не сможешь! Таким, как ты, это не дано».
Все внутри скорчилось в скулящий и дрожащий клубок, цепляющийся ногтями и зубами за жизнь и лишний раз подтверждающий правоту Юки.
Да! За такую вот, убогую, обездвиженную, ничтожную и жалкую, но жизнь! С любящими, родными, принявшими его целиком и полностью.
«Сдохни уже, убожество! Пусть живет Рафаэль. А Ди… Ди точно будет тебе за это благодарен…»
Все, что он мог – это мотнуть головой, чтобы спихнуть себя с подушки, прицелившись виском на остро торчавшую вверх дужку очков.
«Это будет быстро, Юки, ты даже не поймешь, что перестал быть…»
Когда открываешь глаза – это больно.
Это значит, что ты жив.
Это значит, что тебе еще надо драться за право дышать … собственно – дышать – это и есть твоя драка, бой за жизнь…
- Бля-я-я… – а выдох это месть тела тебе, за то, что не сдался и все еще мучаешь его своим «подождет этот сраный Рай». – Бля…
Черная муть перед глазами, в принципе, даже неплохо лечившая адскую резь в висках, вскрылась острыми лучами света.
- Ва-шу… мать, а…
Пальцы сжались на колкой сухой крошке, противно скрипнувшей под сломанными ногтями, и сорвались, расползаясь в стороны.
«Кисель гребаный, соберись! Раздавишь же тушей своей неподъемной. Кадзэ раздавишь, козлина. Поднимайся. Подумай, каково ему, если ты сам свой вес так ощущаешь…»