Страница 23 из 42
- Ты один? – Караи сделала к Лео шаг, тревожно заглянув в лицо.
Все такой же. Сильный, спокойный… надежный. А глаза, как и прежде, горят, глядя прямо ей в душу.
- Я не думаю, что это важно, – негромко отозвался Лео и подошел ближе. – Я рад тебя видеть. Где Кадзэ?
Караи улыбнулась ему.
Нежно, как-то чуть печально и очень открыто.
- Здесь, Лео, со мной…
И уперлась взглядом в тень, выросшую позади Леонардо.
Знакомую, родную тень, сверкнувшую штыками в спину ничего не подозревающего черепашьего лидера, который внимательно ждал ее ответа, чуть склонив голову набок и сложив руки на груди.
- Спасибо, дочь! Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
Чутье не подвело Рафа, заставив еще на бегу вырвать саи из ножен и броситься в бой, не разбирая даже с кем.
Лео крутился на месте, отбиваясь сразу от семи футов, его спину прикрывал Кодама, уже раненый в бедро. Майки скакал на каком-то ящике, обороняя его всеми силами, а Кадзэ было нигде не видно.
- Лео!!!
Снеся плечом двух футов, Раф влетел в бой, дав брату необходимую передышку.
- Я здесь!
Сай коротко мелькнул, легко приняв на себя тяжелое человеческое тело и мгновенно согревшись в красном тепле.
- Раф! – Лео выдохнул и пинком отбросил от себя убитого фута. – Кадзэ жив! Он здесь.
- Знаю, – штык прошел над головой Леонардо, ткнув в глаз зашедшего ему за спину врага. – Ты сказал это Кодаме…
В панцирь тяжело врезались сразу три метательные звезды, а следом накрыл короткий захлебнувшийся крик Микеланджело.
- Майки!!!
Оба, не сговариваясь, бросились в сторону ящика, с которого кубарем слетел младший брат.
Голос ворвался в ящик внезапно, заставив Кадзэ вздрогнуть и вжать голову в плечи.
- Спасибо, дочь! Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
«Караи!»
Кадзэ вскинулся, ударившись головой в доски, и чуть не закричал.
«Ты сказала, что отвезешь меня к Рафаэлю… Ты сказала, что любишь его брата…»
Сверху на ящик кто-то прыгнул и звонко закричал «Кавабанга!!»
Знакомый голос, уже слышанный ранее, вырвал из памяти смешное лицо в рыжей маске, так похожее на Ми-Мэя, а следом и имя.
«Микеланджело».
Кадзэ уперся панцирем в крышку ящика и напряг руки, стараясь подняться и вышибить ее.
Крошечная духота, с которой он сражался все эти дни, вдруг перестала что-то значить и давить, потому что снаружи раздался такой знакомый и такой родной рявк.
- Лео!
«Рафаэль!»
Кадзэ улыбнулся, еще раз ударившись панцирем в доски и услышав скрип гвоздей, выходящих из дерева.
Все. Больше ничто между ними не встанет.
Он здесь.
Рафаэль здесь.
И Караи, даже предав и обманув, не смогла изменить этого…
Тяжелый удар и грохот перевернули ящик, крутнув Кадзэ и прокатив через спину.
- Й’оку!
В ноздри ударил свежий воздух, а в уши голос, который слышать он не хотел.
Кадзэ дернулся подняться и ощутил холод у горла.
- Рафаэль!
Ударить в спину беспечного и так уверенного в себе Майки оказалось просто.
Миднайт швырнул его прочь от ящика и пробил кулаком приподнявшиеся доски крышки.
«Кто сказал, что как было, не будет? Кто придумал про реку, куда нельзя войти дважды?»
Пальцы сами собой провернули короткий нож, легко направив лезвие к шее старшего брата.
«Я заберу тебя себе, Й’оку, и все станет так, как было. Или тебя вообще не станет ни у кого».
Раф чуть не одурел, увидев это.
Ящик, на котором до этого дрался Майки, вдруг взорвался фонтаном щепок и сломанных досок, выпустив на свет черепаху в черном кимоно и черной маске.
В свете луны у самой шеи этой черепахи сверкнуло что-то.
Острое, даже на расстоянии смертельное, и мерзкий голос окликнул его.
- Рафаэль!
Миднайт вдавил лезвие в горло своего старшего брата и посмотрел на Рафа так холодно и так победно, что тот понял все и сразу.
Можно сейчас потерять.
Даже слова одного не успев бросить.
Увидеть и убить одним своим рывком.
Можно предать родных.
Шредер тут – он не откажет Рафу, если тот пырнет в бок Лео…
Выбор прост.
«Похоже, не купнувшись в дерьме, мне просто не выплыть. Я смогу. Я умею нырять на глубину. Научился».
- Прости меня, – он развернулся к старшему брату, успев поймать в его глазах, и так окрашенных смертной мукой, полную и ясную обреченность.
====== У самой первой ступени ======
Толкнув пальцами маятник на столе, Шредер откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.
Мерное постукивание шестеренок успокаивало и давало возможность расслабиться, чтобы полностью сосредоточиться на сладком послевкусии победы, которая отчего-то так остро отдавала горечью, как чай-матэ.
- Нет!!!
Под штык, летящий точно в затылок ненавистной уродливой образине, подныривает тонкий клинок и отводит в сторону.
- Откуда ты здесь?!
Караи отталкивается от панциря уже развернувшегося Леонардо и бросается на своего отца, вскидывая над головой катану.
Шредер смеется, всматриваясь в ее лицо и мельком замечая больную синь взгляда черепахи.
«Любишь? Его? Эту мразь? Растопчу и уничтожу! Моя дочь не будет с этим никогда».
- Ты сама рассказала, когда и куда прибыть! – он легко отбрасывает Караи в сторону.
В глазах Леонардо, обращенных на девушку, Шредер с торжеством и каким-то пронзительно-больным восторгом видит полыхнувшую муку и бросается в бой, больше не оглядываясь на дочь.
Он знает, что ее удержат и уведут футы – у них есть приказ.
Тук-тук-тук.
Маятник мерно стукался об деревянное основание, отсчитывая секунды сладкого торжества.
Его хотелось смаковать и растягивать, наслаждаться в полной мере, безоглядно утонув.
Шредер нахмурился, изучая сложную роспись на потолке. Что же отравляло его идеально сработавший план? Что же мешало в полной мере отдаться чувству победы?
«Рафаэль!!!»
Злость туманит взгляд красной вспышкой, сливаясь с ободранной банданой черепахи, которая медленно оборачивается.
Леонардо, увернувшийся от смертельного удара, откатился прочь, да Шредер и не торопился убивать его сразу – пусть сперва в полной мере хлебнет отчаяния и боли. Пусть заплатит за то, что Караи влюбилась в него.
Следовало ожидать, что ни решетки, ни охрана не смогут удержать огненный смерч, и он непременно появится здесь, своим внутренним зверем учуяв, что самое его дорогое будет этой ночью на этой пристани.
«Уродливая, искалеченная, слепая дрянь? Да что в нем такого-то, Рафаэль?! Какого демона ты топчешь все, что могло бы быть у тебя?! Я бы и так тебе его отдал потом, когда получил бы все желаемое».
- Рафаэль!
Шредер оборачивается на крик и видит Й’оку.
В черном, со знаками клана Фут на груди и рукавах, кимоно, в черной маске, закрывающей изуродованное лицо. С теми самыми знаками, что самим его ничтожным появлением на свет ему положены.
И он видит слепой взгляд огромного синего глаза, что устремлен на Рафаэля.
«Да как ты смеешь?! Ты должен упасть мне в ноги с благодарными словами за мое прощение и твою оставленную тебе никчемную жалкую жизнь! Ты должен на меня смотреть и моего снисхождения ждать, как спасения! Я же простил! Я-тебя-простил!!!»
У горла Й’оку возникает нож, не дающий дернуться в сторону красной черепахи, которая крушит футов, давая своему проклятущему братцу шанс вырваться из западни.
«Миднайт! Ты моя умница. Жадная, отвратительная насквозь лживая мразь! В этот раз ты как нельзя кстати, хотя, я уверен, не для меня ты стараешься и не ради меня примчался сюда сегодня!»
Шредер переводит взгляд на Рафаэля, который на долю секунды застывает около Леонардо, устало стряхивающего красное с клинков.
Зеленое врезается в черное.
Глаза в глаза.
Боль в торжество.
Решение в ультиматум.