Навигаторы Дюны

– Ты из племени Тарефа? – он вспомнил своего агента, которому когда-то доверял – до тех пор, пока этот человек не обленился до такой степени, что перестал исполнять свои обязанности. Венпорту пришлось с ним расстаться.

Модок вскинул подбородок и раздраженно посмотрел на Венпорта.

– Я наиб моего сиетча, и, да, мы изгнали из него Тарефа. Он стал бесполезен, от него не было никакого толка для моего народа.

– Мне он тоже стал бесполезен, – буркнул Джозеф. Он вспомнил вину того человека, вспомнил его глупые предрассудки, вспомнил, как он свихнулся и бежал в пустыню. – Тареф говорил, что вы совершенно не интересуетесь цивилизацией и производством пряности и что вести с вами переговоры абсолютно бесполезно.

Модок ответил, отрицательно покачав головой:

– Так было, когда наибом был мой отец, но теперь, после его недавней и нелепой смерти, вождем стал я. Ваши представители, – он кивнул в сторону ментатов, – предложили нашему племени очень много ваших чужеземных денег… денег, которые нужны нам на покупку многих нужных нам вещей.

– Мы на корню купили их сиетч, директор, – сказал Рогин, – целый пещерный город в глубине пустыни. В течение многих поколений они скрывались там от цивилизации. Это очень хорошее, укромное место, – ментат искусно избегал всяческих объяснений по поводу того, как Венпорт намеревался этим местом воспользоваться.

– Странно, что фримены вообще пошли на такую сделку. Вы действительно покинете сиетч за такие деньги? – он посмотрел на наиба племени. – Куда вы пойдете?

Модок в ответ лишь пожал плечами.

– В пустыне много места, где можно укрыться, и мы знаем, где их искать. Наши разведчики нашли еще одну сеть пещер в танезруфте, и мы переселимся туда. Мы построим там новый сиетч, обустроим пещеры, снабдим их водонепроницаемыми заслонами. Наше племя будет жить, как встарь, но теперь мы будем богачами, – он положил мозолистую руку на металлическую столешницу и улыбнулся. – Как наиб, я принял очень прагматичное решение.

Из бака донесся голос Нормы:

– Быстро подготовьте сиетч Модока. Заполните его пряностью для моих навигаторов. Большой запас – залог нашей безопасности, – сверхъестественный голос Нормы поверг всех присутствующих в трепет.

Джозеф удивленно посмотрел на Норму. Он не собирался говорить сыну пустыни, что сиетч будет использован как хранилище запасов пряности.

– Мы пока еще не решили, что будем хранить на складах, – сказал он.

– Мы будем хранить там пряность для моих навигаторов, – упрямо повторила Норма. – Запасов должно хватить на много лет.

Фримен пристально посмотрел на Норму. Голос этого странного мутанта зачаровывал его.

– Мое племя уже готовится к уходу, и мы оставим наши старые пещеры вам. Я провожу ваших представителей туда. Обещаю вам, вы будете довольны. Можете хранить там столько пряности, сколько вам это угодно.

Джозеф повысил голос.

– Я не сказал, для чего мы будем использовать сиетч.

Модок хитро прищурился и посмотрел в глаза Венпорту.

– Не лукавьте, директор. Такое укромное место годится для сохранения любых, самых ценных вещей. На Арракисе самые ценные вещи – это пряность и вода, а поскольку я знаю, что ваши люди не ценят воду, то полагаю, что мой сиетч заполнят пряностью. Это будет еще один ваш запас, – он победоносно улыбнулся. – Мои люди могут всегда найти в пустыне достаточно пряности, а с теми деньгами, которые у нас теперь есть, мы добудем сколько угодно воды.

Джозеф задумался. Сколько потребуется денег, чтобы заставить этого человека молчать? Может быть, его стоит убить?

Однако если удастся выгнать императорские войска, оставленные здесь Родериком, и разместить здесь достаточное число своих вооруженных людей, а на орбиту выслать мощный флот, то никто не сможет угрожать благополучию «Венхолдз». Кучки рэкетиров и контрабандистов не в счет.

Модок между тем продолжал с раздражавшим Венпорта упрямством:

– Как же много вам потребуется пряности, директор! Мой сиетч очень велик. Откуда вы возьмете столько пряности?

В разговор вступил Томкир.

– Мы произвели необходимые расчеты. В сиетче действительно можно хранить столько пряности, сколько мы пока не в состоянии произвести.

– Значит, мы добудем пряность другими путями, – заявил Джозеф. – Мы будем нападать на имперские грузовые корабли и хранилища, захватим все стоящие запасы в столице Арракиса и на факториях в пустыне. Мы направим часть экспорта в хранилище, а вину за дефицит возложим на императора, а это еще больше взвинтит цены. Так что мы очень быстро заполним сиетч пряностью, – хищно улыбаясь, он обратился к Норме: – Бабушка, мы, таким образом, сможем защититься от любого кризиса в снабжении пряностью твоих навигаторов.

Модок выглядел удивленным и растерянным.

– Как и мой брат Тареф, я не могу понять глупости чужестранцев. Какой смысл набивать сиетч пряностью, когда можно просто выйти в пустыню и добыть пряность в любых количествах? В пустыне всегда будет пряность.

Джозеф чувствовал, что симпатия к жителю пустыни начинает иссякать.

– В моей жизни мне приходилось так часто сталкиваться с препятствиями, что я больше не верю в неисчерпаемые ресурсы.

17

Он не страдает от отсутствия амбиций; напротив, его амбиции поддаются контролю, и, кроме того, они разумны.

Родерику было жарко на троне в отороченной мехом мантии. Трон был огромен. Это седалище императоров было вырезано из громадного зеленого кристалла по приказу императора Файкана в ознаменование победы в битве за Коррин. Трон был призван внушать священный трепет людям, уцелевшим в войне за торжество цивилизации.

Весь зал был богато украшен золотым литьем, фресками, роскошными канделябрами. Пол был вымощен мраморными плитами. Конечно, это была кричащая и ненужная роскошь, но Родерик понимал, что так же, как мощь посланного им против Венпорта императорского флота, эта роскошь давала представление о власти и внушала чувство незыблемой устойчивости.

К стоявшему на возвышении трону приблизилась череда просителей, сопровождаемых одетыми в парадную форму гвардейцами. Рядом с императором стояла новая Правдовидица Фиелла. Это была внушительная женщина, одетая в просторную черную накидку. Мрачное выражение мясистого лица и пронизывающий взгляд должны были вселить страх в любого, кто осмелился бы солгать императору.

Родерик понимал, что он должен подавить непокорность Венпорта до того, как она перерастет в открытый мятеж, но до сих пор не было никаких вестей от генерала Винсона Роона, и это еще больше усиливало тревогу императора. Войска уже должны были нанести удар по Колхару. Возможно, операция затянулась и продлилась дольше, чем планировалось, но в этом случае генерал непременно прислал бы курьера. Директор Венпорт не делал никаких заявлений, не было никаких слухов о грандиозном сражении у Колхара, да и Венпорт не хвастался победой. Эта неизвестность вселяла в Родерика предчувствие непоправимой катастрофы.

Если бы все шло по плану, то сил должно было с избытком хватить на то, чтобы смять оборону Венпорта. Если бы все шло по плану.

Если же группа Роона была разбита или пленена, то ущерб мог оказаться невосполнимым. Посылая ее против Венпорта, Родерик поставил на карту все, ослабив оборону Коррина. Похоже, флотилия просто заблудилась в космосе.

Родерику было ненавистно ощущение собственной беспомощности. Как император, он должен быть самым могущественным человеком в мире, но он оказался игрушкой в руках Манфорда Торондо и Джозефа Венпорта, оказался зажатым между двумя враждебными полюсами.

Как он настрадался из-за этих двух людей! Ненасытные коммерческие амбиции Венпорта привели к гибели его брата, а батлерианские толпы затоптали насмерть его красавицу-дочь. Сестра пропала без вести после разгрома школы ментатов на Лампадасе, и виновен в этом, несомненно, Манфорд Торондо, хотя сам вождь батлерианцев отрицал свою причастность к этому преступлению и клялся, что ему ничего не известно о судьбе Анны. Ложь? Вероятно, но никаких доказательств против Торондо у Родерика не было.