Квантун

Порт Дальний предстал перед двадцатисемилетним чиновником Министерства юстиции городом-призраком. Местные жители, будь то русские или китайцы, точно попрятались перед самым его приездом. Увлеченные своими делами немногочисленные прохожие как тараканы торопились забежать в свои щели – присутствия; редкие мученики-рикши тащили обрюзгших толстосумов, и уж совсем не наблюдалось праздно прогуливавшейся публики. Хотя фланировать по превосходным каменным плитам уличных тротуаров, должно быть, одно удовольствие. В теплой бане наш приезжий герой совершенно запамятовал, что на дворе холодный ноябрь.

Горский отпил квасу. Как же далеко он сейчас от родного Киева…

Реминисценции увиденного в Дальнем постепенно уходили на второй план, тогда как на первый план вышла необходимость создания четкого плана, диспозиции на день. Перво-наперво надлежало разыскать мирового судью – его, Антона Федоровича, непосредственного начальника. Следовало с ним познакомиться, а еще лучше отобедать, дабы установить дружеские связи.

При мысли о еде желудок издал протяжный урчащий звук. Пунктом номер один стоило включить обед. Мало ли насколько занят будет господин судья, да и захочет ли он вообще садиться с незнакомцем за один стол? Впрочем, всё это вторично. Вся трудность заключалась в том, что Антон Федорович не знал ни имени, ни отчества, ни фамилии, ни чина и ни адреса мирового судьи, в подчинение к которому он был командирован. Кондратий Яковлевич так искренно уверял, что о нем, Горском, все в Дальнем извещены, что его-де ждут здесь едва ли не с оркестром и шампанским, а поводов для беспокойств решительно никаких, что молодой чиновник весьма недальновидно ничего о своем новом начальнике и не узнал. Доверился порядочному Воскресенскому. Как выяснилось, напрасно.

Живот Антона Федоровича затянул очередную сонату, поэтому наслаждаться послебанной негой расхотелось. Осушив разом кружку с квасом, Горский решил вернуться в гостиницу подкрепиться.

На обратном пути коллежский секретарь затеял поговорить с новоиспеченным слугой о трудностях дальнинской жизни, но Ким однозначно заявил, что беседовать, влача нелегкую коляску, он не будет. Просил его понять и не сердиться.

В гостинице Антона Федоровича ждал сюрприз. Сюрприз, облаченный в полицейскую форму, сидел на венском стуле в открытом настежь номере, который занимал Горский.

– П-простите?.. – заикнулся от удивления киевлянин.

Полный и в обычной жизни, должно быть, веселый и добродушный мужчина преклонных лет недоверчиво сощурился. Подниматься с чужого стула он не спешил.

– А, господин Горский? – вместо приветствия протянул служитель закона. Особых знаков отличия в его форме не отмечалось, но и на городового он похож не был. – Вы уж простите мою наивность – служба у меня такая.

– Простите, с кем имею честь? – спокойно осведомился Антон Федорович, с трудом придя в себя. «Хороша гостиница – ничего не скажешь!»

– Полицейский надзиратель Куроедов Тихон Тимофеевич. Прошу любить и жаловать! – с бесовским задором отчеканил мужчина.

– Любить мне вас положительно не за что. Извольте объяснить, что вы делаете в моем номере и как вы сюда попали? – оставаться безмятежным молодому чиновнику не удалось.

– Попал я к вам очень просто. При помощи вот этого ключа, – встав наконец, Куроедов покрутил медным ключом. – Его мне любезно предоставил портье. А что это вы, Антон Федорович, так разволновались?

– Я требую объяснений! – повысил голос Горский. Полицейский надзиратель вел себя в высшей степени нахально и бестактно.

– Объяснений? Но как раз их я хотел спросить у вас, юноша.

– Я вам не юноша, а ваше благородие господин коллежский секретарь!

– Пошел …, молокосос! Здесь я решаю к кому и как обращаться!

– Как?.. Будьте покойны, Тихон Тимофеевич: ваши словесные экзерсисы в точности дойдут до господина полицмейстера! Едва ли после таких слов он оставит вас в должности!

– Ты вздумал меня пугать, щенок? Меня?? – взревел надзиратель. Выпучив глаза и брызжа слюной, он являл собою наиболее антипатичный тип русского полицейского: бесстрашного идиота, уверенного в своей правоте. – Да кто ты такой??

– Да будет вам известно, что я назначен исправляющим должность судебного следователя города Дальнего! – с гордостью прорычал Горский.

– Судебного следователя?.. В таком случае я – апостол Павел! Ха-ха! – злобно рассмеялся Куроедов.

– Не верите?..

– Конечно нет! – усмехнулся Тихон Тимофеевич. – И знаешь почему? Не знаешь? А потому, что в Дальнем должности судебного следователя нет! Нет! Ха-ха! Все функции оного возложены на мирового судью!

– Вот как?.. – сжал кулаки киевлянин. – Тогда предлагаю сейчас же проследовать в камеру к господину мировому судье! Он извещен о моем прибытии и заставит вас передо мной извиниться!

Надзиратель на секунду задумался.

– Блефуешь, чертяка! Ну да тебе уже не отвертеться! И прежде чем мы пойдем с тобой к Алексею Владимировичу, ты объяснишь мне, для чего тебе это, – с этими словами Куроедов аккуратно и победоносно поднял со стола наган, купленный Горским в Харбине у китайца Ивана Ивановича за 33 рубля. Антон Федорович хорошо помнил, как положил револьвер в чемодан, перед тем как отправиться в баню. Значит, не пойми откуда взявшийся Тихон Тимофеевич уже успел покопаться в его вещах.

– Для защиты. В Российской Империи разрешается ношение и хранение оружия, если таковое необходимо для самообороны в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью, – по-школярски дословно процитировал Свод Законов чиновник Министерства юстиции.

– И кто же, позволь узнать, покушается на твою жизнь?

– Прекратите амикошонство, или я…

– Заткнись и отвечай на вопрос, – хладнокровно продолжил издеваться надзиратель. Нападение на полицейского карается по всей строгости – наверное, поэтому Тихон Тимофеевич излучал такую уверенность.

– Вы за всё ответите… – процедил сквозь зубы Горский. Лишь святое Провидение уберегло его в тот момент от глупостей.

– Так кто тебе угрожает?

– В Маньчжурии много хунхузов. Я полагаю, вы о них слышали.

– И что?

– Мне дорога моя жизнь.

– Положим, так. Тогда тебе не составит труда предъявить разрешение из полиции на покупку данного типа огнестрельного оружия.

Антона Федоровича прошиб холодный пот. Противная липкая струйка сбежала вниз по его позвоночнику. Этого он не учел. Действительно, по закону покупка оружия допускалась или по разрешению командира полка (для офицеров), или по разрешению местной полиции. Первого у него быть не могло, ибо к армии он никаким образом не относился, а второго у него попросту не имелось.

– Что же ты молчишь? – довольно вскинул брови Куроедов. – Куда делась твоя бравада? Так-то Тихона Тимофеевича обманывать!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.