Страница 40 из 50
Когда человек выдвигает определенную цель и планирует соответствующую деятельность, то он в той или иной мере осознает и понимает связь цели с мотивами деятельности (а следовательно, и с лежащими за ними потребностями). Иначе говоря, человек имеет некоторое осознанное представление не только о том, что хочет (к чему стремится), но и о том, почему стремится именно к этой цели, а не к другой. Конечно, полной осознанности мотивов почти никогда не бывает. Но процесс рационализации усиливает трудность осознания подлинных мотивов поведения. Как мы уже говорили, рационализирующая аргументация включает искаженное восприятие действующим лицом отношения между его потребностями (мотивами) и целью деятельности. Цель воспринимается в качестве релевантной для группы таких его потребностей, удовлетворение которых представляет для него значительную ценность. Обычно это такие социогенные потребности, удовлетворение которых санкционируется обществом и, следовательно, может способствовать консолидации или повышению его социального статуса.
Между тем цель рационализирующей аргументации на самом деле, будучи достигнута, привела бы к удовлетворению другой группы потребностей, которые в данной ситуации выглядели бы неприемлемыми или неадекватными. Например, поступки и их рационализация могут преследовать эгоистические цели (или, иначе говоря, цель рационализирующей аргументации может быть выбрана так, чтобы стало возможным удовлетворение эгоистической потребности), однако свое поведение человек сознательно мотивирует (аргументирует) иначе: пытается доказать его обусловленность высокими моральными критериями.
В мотивационной сфере личности постоянно возникают конфликты. Тенденция к рационализации говорит о том, что между вышеуказанными двумя группами потребностей возник конфликт, причем только одна, первая, группа представлена в феноменологической картине мира (психофизической ситуации деятельности) данного человека, в сфере его сознания. Рационализирующая аргументация исходит из этого неосознаваемого или лишь частично осознаваемого конфликта, и подлинной ее целью является преодоление этого внутреннего противоречия.
Таким образом, целеобразование в процессе рационализации подчиняется важнейшей закономерности: личность, рационализируя, решает не ту психологическую задачу, которая на самом деле является содержанием его фрустрации. Целеобразование рационализации, таким образом, имеет более сложную структуру, чем в тех случаях, когда оно не исходит из потребности разрешения внутренних конфликтов, возникших между двумя группами потребностей. Следовательно, ели сложна мотивация рационализации, то и ее логическая и психологическая (особенно когнитивная) структуры тоже должны иметь дополнительные особенности, не встречающиеся в процессах аргументации незащитного характера, т. е. такие, которые не исходят из фрустрации и преследуют единственную цель – достижение истины. Проблема особенностей психо-логической структуры рационализирующей аргументации мы рассматриваем в отдельной главе.
§ 3. Отраженная рационализация и адаптация личности
Защитная мотивировка имеет еще одну любопытную психологическую особенность: в большинстве случаев она призвана решать внутренние проблемы, но эти проблемы в сознании субъекта представлены в качестве внешних; они как бы проецируются на внешний мир и воспринимаются субъектом как проблема приспособления (adjustment) к среде. Где искать причины этого явления?
Можно предположить, что во всех тех случаях, когда у личности имеются социально-неприемлемые потребности, они, находясь в сфере сознания, могли восприниматься в качестве свидетельств обладания отрицательными чертами характера и аморальными тенденциями. Но восприятие собственной личности как носительницы отрицательных качеств – источник фрустраций, поскольку обладание отрицательными чертами обществом и каждым его социализированным членом считается достойным сожаления явлением, т. е. депривацией, формой лишенности определенных благ. Для преодоления своих фрустраций, имеющих такие внутренние источники, личность может идти как путем самопознания и самосовершенствования, так и менее плодотворным путем преимущественной психологической защиты. Второй путь заключается в том. что субъект искажает психологическую реальность и воспринимает себя в качестве положительного объекта.
Но при этом искажается не только восприятие самого себя. Используя, наряду с рационализацией, также механизм проекции, человек свои вытесненные из сознания отрицательные качества приписывает другим и высказывает о них отрицательные оценочные суждения. Поэтому мы предлагаем назвать подобные отрицательные суждения о других отраженными рационализациями, поскольку обесценивая и унижая других, он нередко в замаскированной форме борется против собственных внутренних конфликтов и недостатков, считая их источниками фрустраций и угроз для его положительной самооценки.
Таким образом, критика, направленная на других, имеет очень сложную мотивацию. Вполне возможно, что другие являются носителями критикуемых недостатков. Но для понимания психологических истоков отраженной рационализации важно то, что для личности, осуществляющей эту разновидность психологической самозащиты, не эти недостатки других людей (и вообще «человеческой природы») являются подлинными объектами интереса, а собственная личность со своими конфликтами и неудовлетворенностью.
Итак, механизм отраженной рационализации является средством объективации личностных проблем. Такая объективация с помощью проекций ан внешний мир позволяет найти новые, дополнительные и косвенные средства преодоления внутренних конфликтов и фрустраций.
Важно учесть, что рационализация может иметь место в различных вариантах: а) говоря о своих проблемах, рационализируя свои мотивы, человек, образно говоря, не выходит за собственные границы, не вовлекает в сферу рационализирующей аргументации других людей; б) фрустрированная личность подсознательно проецирует собственные внутренние фрустраторы на других и осуществляет отраженную рационализацию; в) наконец, рационализация может носить объективно-комплексный характер, т. е. человек может, исходя из ложных посылок, не только оправдывать себя, но и критиковать других. Такая дифференциация разновидностей рационализации поможет осуществить весьма тонкий психологический анализ защитного вербального поведения человека.
Однако рационализация, как показывает анализ приведенных примеров, иногда действительно выступает как механизм приспособления к условиям внешнего мира, т. е. такой механизм, который имеет дело с подлинно внешними, объективными проблемными ситуациями. Такую функцию рационализация выполняет тогда, когда она используется личностью для искажения или отрицания объективно существующего, но отрицательно оцениваемого факта. Встречаются такие случаи, когда человек начинает оправдывать нечто (например, поступки, суждения или системы взглядов), во что хотел бы поверить, хотя оно (например, суждение о собственной личности) заведомо ложно. Очевидно, что такую задачу человек может решить только с помощью софистических аргументов. Мы полагаем, что связь защитной аргументации с проблемой мотивации софистического поведения может стать интересной темой для дальнейшего исследования.
В заключение отметим, что следовало бы тщательно исследовать общую логическую структуру защитных форм аргументации. На основе такой работы можно было бы раскрыть причины и формы использования в рационализациях известных логических ошибок (паралогизмов, софизмов и др.). Эти вопросы мы намерены обсудить в главе, которая посвящена психо-логике рационализации.
§ 4. Рационализация на службе у Я-концепции
В каких ситуациях у личности возникают рационализации? Когда начинается их непроизвольное или произвольное продуцирование? Мы уже знаем, что существуют типичные случаи и ситуации, которые вызывают психическую защиту с помощью рационализаций. Это те случаи, когда человек допустил оплошность или серьезную ошибку и ему хочется объяснить или оправдать свои промахи, поскольку у него возникло чувство вины (а чувство вины всегда связано с чувством ответственности). Потребность в рационализациях возникает при неудачах, т. е. тогда, когда человеку не удается достигнуть поставленных перед собой целей или последние достигаются не в полной мере, частично, не говоря уже о тех случаях, когда человек идет на риск и потеряет все, ничего взамен не приобретая. Наконец, как мы уже знаем, потребность в продуцировании рационализаций возникают в условиях переживания конфликтов и диссонансов, возникающих как перед, так и после принятия определенных решений (выбора одного их альтернатив среди нескольких). Все эти и подобные случаи, часто встречающиеся в жизни каждого человека, нуждается в исследовании в теории фрустрации и психической защиты, в том числе в аспекте участия рационализации в защитных процессах.