Горечь жестоких людей

Если задуматься, она знала Таира не так уж хорошо. Они не жили вместе, не было у них задушевных утренних бесед, раскрывающих всю глубину характера каждого.

Но когда она увидела его там, в поле, в высокой траве, её сердце пропустило удар, а тело наполнилось сладкой истомой.

Клара дала себе слово: если то, что сказал Дакниш, правда, и её отец жив, – она вернётся.

Услышав подтверждение из уст Таира, Клара испытала такое облегчение, какое не передать словами. Ей в тот момент так сильно захотелось заплакать, хоть она и не могла понять толком причину: то ли в связи с тем, что убедилась – отец жив, то ли потому что они с Таиром потеряли почти два года, тоскуя друг за другом на разных концах страны, хоть могли всё это время быть вместе. Нет, не два года, они потеряли намного больше. Без малого десятилетие потеряли эти два глупца!

…Женщина уже успела собрать нужные вещи, поговорить с Астором, и теперь просто ждала приезда Таира, наслаждаясь последними минутами беззаботности. Она наблюдала, как восходит солнце, и думала, снова думала о нём.

Таир Ревокарт всегда был мужчиной, который вызывал у неё плотское желание. Да, Клара хотела к нему вернуться, хотела спать с ним, встречать утро в одной постели, называть своего сына – их сыном. Она хотела обладать Таиром Ревокартом не меньше, чем он желал обладать ею.

Ей было неизвестно, как именно Ревокарт узнал, что ответы нужно искать именно у Дакниша, но была несказанно рада, что тот разгадал эту загадку.

«Возможно, это пройдёт, – думала Клара, рассматривая покрытые капельками утренней росы цветы, – и мы возненавидим друг друга. Возможно, не уживёмся вместе. Возможно, наши отношения превратятся в войну. Но я хочу быть рядом с ним. Хочу иметь право гладить его плечи, требовать властных поцелуев. Хочу иметь возможность затянуть его в спальню в любой момент. Хочу, чтобы Таир Ревокарт защищал моего… нашего сына».

Она так много хотела.

Послышался звук – сигнал, что машина уже на месте. Клара усмехнулась и пошла будить Астора. Им пора возвращаться домой.

Эпилог: Клара Ревокарт

233 год

Никому не было известно, кто такая Клара Мафодия. Многие помнили, кто такая Клара Дегенерис. Но все, безусловно, знали, кто такая Клара Ревокарт.

Жена президента никогда не скрывала своего тёмного прошлого, но это дивным образом лишь добавляло ей в глазах магерийцев особого очарования.

В любое время года городские сплетники по вечерам усаживались в уютных кафе, покупали себе кто чай, а кто и напитки покрепче, и, отгоняя назойливых комаров или выдыхая морозный зимний пар, начинали перемывать кости женщине, сумевшей приручить их президента. Они прекрасно помнили, кем она была, и понимали, кем стала.

«Ведьма», – говорили люди, пригубив бокальчик игристого вина, и в их устах это была высшая форма лести.

Некоторым не нравилась политика президента, и они считали его чуть ли не тираном, не покидавшим пост слишком много лет. Другие, наоборот, уважали его за твёрдую руку. Но факт оставался фактом: Конгрес-Магеры не вступали в войны, не отправляли свои войска в другие страны, их казна была наполнена золотом, а люди жили сыто и беззаботно. В Конгрес-Магеры приходил капитал, приезжали туристы и валюта оставалась стабильной, как гранит на могилах великих писателей прошлого.

Жила президентская чета обособленно, на окраине столицы. Таир и Клара Ревокарт – двое сильных людей, нашедший друг друга, – предпочитали обходиться без лишнего шума.

Историю их любви обожали пересказывать городские сказочники приезжим туристам. Слушая эти истории, Дакниш Дорадо каждый раз не мог удержаться от саркастичных комментариев, из-за которых его даже несколько раз пытались выгнать из кабаков, где вёлся рассказ. Если он был без охраны – спокойно уходил, а если с ней, предпочитал раскрыть инкогнито и наблюдать, как в глазах людей начинает клубиться страх…

…В то зимнее солнечное утро Дакниш Дорадо бродил по рынку, размышляя о чём-то своём. Вокруг него толпились довольные люди (после недельных заморозков наконец-то выглянуло солнце, и они радовались потеплению). Ему, чего уж таить, атмосфера тоже передалась.

Внезапно на прилавке слева Тритон увидел гребни для волос. Один из них, с сапфирами, ему очень понравился.

«Была бы неплохая игрушка для Амели» – подумал Дакниш и, прикупив гребень, отправился дальше по своим делам.

Проходя мимо доски объявлений, он заметил большой плакат, напечатанный на одном из первых разноцветных станков, а потому сразу бросающийся в глаза: «Таир и Клара Ревокарт посвящают ежегодный бал-маскарад теме…». Вместе с надписью на плакате красовалось изображение президентской четы: он – строгий серьёзный вид, и она – с лёгкой улыбкой на устах.

Дакнишу было плевать, чему именно посвящён маскарад. Он смотрел на фото женщины и мужчины и думал о том, что им обоим с самого начала суждено было быть вместе. Они счастливы!

Мужчина уставился на их лица. Невольно Дакнишу вспомнился день, когда он увидел Клару Дегенерис впервые. Помнится, он уже год как задумывался о том, что ему нужно наладить отношения с Тритонами. На Лазарей нападали, и он, Дакниш, по тем временам – юный выскочка, понимал, что от поглощения его может спасти только заступничество тех, кто сильнее. Тритоны всегда были, есть и будут самыми сильными, и Дакниш самодовольно хмыкнул: о будущем этой силы он позаботится собственнолично.

Но тогда он только хаотично искал способ, как быть представленным Дегенерису.

И каково же было его удивление, когда, вернувшись однажды домой после тяжёлого дела, он увидел в гостиной родительского дома Клару Дегенерис – женщину, чьё имя в Эпирах звучало в самых разных контекстах.

Её называли дерзкой, наглой, распутной выскочкой, потерянной дочерью мёртвого короля, циркачкой, на которую обратил внимание Ричард Дегенерис во время её выступления. Какое множество разных мифов окружали эту женщину…

Но факт оставался фактом: она была женой Дегенериса, пользовалась его доверием и медленно перенимала от мужа бразды правления Тритонами.

И эта женщина находилась в доме Амина Дорадо вместе со своим помощником Крассом, который отвечал среди Тритонов за приморскую территорию. Красс уже давно подозревал, что именно он, Дакниш Дорадо, руководит группировкой Лазарей. Ну а Клара Дегенерис о нём ничего не знала, а потому смотрела с насмешкой, свысока.

Безусловно, с самого первого дня эта женщина была равнодушна к его мужским чарам, но когда было нужно, она всегда оказывалась рядом.

Он до сих пор не мог забыть собственное удивление, когда она позволила ему оклематься от нанесённых Таиром Ревокартом побоев в собственном доме. Клара проследила, чтобы его лечили лучшие доктора, и постоянно находилась рядом. Дакниш понимал: этим поступком она показала остальным Тритонам, что он, Дакниш, в семье Дегенерисов на особых правах. А ещё (хоть она об этом, наверное, не догадывалась) именно тогда он увидел, что у Клары есть прекрасное чувство юмора.

Дакниш долгое время не знал, что испытывает к этой женщине, и со временем перестал задаваться этим вопросом. Но он заботился о ней, его волновала её судьба, и когда несколько лет назад Клару схватили по обвинению в убийстве амарийского посла, Дорадо был одним из немногих, кто оставался на её стороне. Всегда!

Частично он сам был виноват в том, что случилось, ведь послушался Эро, с которым был знаком всего ничего. Если бы не помощь Яна Мафодия, вовремя сообщившего, что Ревокарт планирует убить Ричарда Дегенериса, неизвестно, как бы всё повернулось.

Ну что ж, это был ценный урок, больше он в своей жизни таких ошибок не допускал.

В настоящее время Дакниш и Клара виделись нечасто, не более двух раз в месяц. Существовали объективные ограничения: он теперь руководил Тритонами и неофициально был по другую сторону закона, ведь его интересы и интересы президента часто не совпадали. Она была женой того самого президента и старалась поддерживать образ респектабельной дамы.