Горечь жестоких людей

– Пусть повесится на этой своей вере! – ответила я сквозь рыдания.

Дакниш нежно гладил меня по голове.

Эти его небрежные движения успокаивали. Я затихла, думая обо всём и ни о чём. Хотелось спрятаться там, где темно и тихо, и никогда не выходить из этого места. Мне было некуда спешить, некуда бежать. Я больше не руководительница Тритонов, я – никто.

Машина ехала быстро и издавала лишь незначительный шум – новая модель.

– Знаешь, Дакниш, – я поудобнее устроилась у него на груди, – я бы никогда не подумала, что моя история закончится именно так.

– Разве она уже закончилась?

– А разве нет? Я вынуждена бежать из города, и ты прекрасно знаешь, в ближайшее время я вернуться не смогу.

Казалось, впереди меня ждала пустота, и лишь мысль о сыне успокаивала. Если бы не он – вполне возможно, я бы не пережила то время.

– Не дай Тритонам распасться, – обратилась я к Дакнишу, выныривая из размышлений. Мне хотелось напоследок сказать ему это. – Останови гноение, возьми под контроль систему.

Дакниш долго молчал.

– Я постараюсь… Ты планируешь когда-нибудь вернуться в Эпиры?

– Не в ближайшие годы. Моего отца скоро казнят, Тритоны перейдут к тебе – больше меня в этом городе ничто не держит.

– Клара, – Дакниш взял меня за руку, – ты всегда можешь вернуться в Эпиры и рассчитывать на мою помощь.

В тот день мы, впервые за много лет, перестали притворяться и позволили себе выдать наши настоящие эмоции. Дакниш был человеком, которому я доверяла, несмотря ни на что. Ну а он… он рискнул всем, чтобы помочь мне сбежать из Эпир, от Ревокарта, и раствориться в мире. Он – единственный человек на земле, знавший, куда я еду.

– Спасибо тебе.

Я слегка сжала его ладонь, размышляя о том, как много мне бы хотелось сказать. Хотелось попросить, чтоб берёг Амели и чтобы остерегался Ревокарта, который наверняка захочет отыграться за мой побег. Чтобы не переставал спонсировать благотворительные организации – это всегда было для меня важно. Так много всего хотелось сказать…

– Дакниш, что бы ни случилось – не рассказывай ему, где я…

– Никогда, – ответила Дорадо, глядя мне в глаза. – Я обещаю, Клара, он не узнает.

Я обернулась к окну, прощаясь с городом. Мне предстояла другая жизнь, другие обычаи и другой ритм. Я думала о том, как сильно буду скучать по меняющимся на глазах Эпирам, где живут такие разные люди: те, кто верит в доминирование голубой крови, и те, кто самостоятельно достиг вершин. Женщины, обитающие под крылом родителей, и другие, требовавшие свободы и отказывающиеся жить согласно чужим правилам.

– Прощайте, Эпиры, – прошептала я, а в следующую секунду наша машина резко свернула в переулок – именно там находился построенный по моему приказу много лет назад секретный проезд. Таким образом наша машина оторвалась от преследования и растворилась в глухих переулках самого величественного города в Конгрес-Магерах.

То был последний день существования Клары Дегенерис.

Частица пятая: Таир Ревокарт

228 год (Полтора года спустя)

Семнадцатилетняя девушка неуверенно шагала по тротуару, придерживая на голове норовившую улететь прочь шляпу. Широкие квадратные каблучки её туфель звучали громко и размеренно, и кто-то с хорошим слухом обязательно различил бы в этом стуке обрывистую мелодию. Но некому было слушать – девушка одинокой тенью шагала по широкой дороге, направляясь к причалу.

Рассвет сладким обещанием виднелся на горизонте, однако ночная полутьма по-прежнему мешала чётко видеть очертания места, куда направлялась эта хрупкая невысокая девушка. На ней были тканевые туфельки, и, двигаясь вперёд, девчушка время от времени неожиданно подпрыгивала, пытаясь обойти или проскочить образовавшиеся от ночного ливня лужи, – уж очень ей не хотелось промочить единственную приличную обувь. Всё остальное (то, что хранилось в небольшом саквояже, который она несла в руках) было не таким красивым, как те платье, туфельки и шляпка, что были на девушке. Ещё бы, она ведь хотела произвести хорошее первое впечатление!

Она приехала в Эпиры из небольшого городка с дивным названием Древесны. Приехала в поисках красивой обеспеченной жизни, оставив позади слёзы матери и угрозы работящего отца. Она искала своего возлюбленного, с которым не виделась около полугода, с тех пор как руководство Тритонов ужесточило правила и теперь её дорогой Матео не мог наведываться домой так часто, как раньше.

Тиль решила сделать ему сюрприз.

И вот она здесь, в Эпирах.

На улице светало, и свет фонарей уже не казался таким ярким, как раньше. Теперь Тиль могла сколь угодно рассматривать восхитительный древний город, о котором грезила много лет, город, в котором жили только самые красивые и талантливые люди.

Она и сама не понимала, как, шагая пешком от вокзала, оказалась у набережной. Во всём происходящем ей чудилась воля высших сил, своей мудрой рукой направлявших её навстречу судьбе. Не в силах оторвать взгляд от сверкающей реки, мышка Тиль поставила саквояж на землю и завороженно уставилась на невероятный пейзаж: город, что возвышался на берегах моря.

Эпиры – столица одной из самых сильных стран в мире. Тиль никогда не была слишком патриотичной, а хвалебные тексты, коими пестрели все учебники по истории, навевали на неё скуку, не более. Но вот сейчас, глядя на город, в душе девушки зашевелилось нечто… нечто… нечто великое, такое, от чего по тонким, скрытым под тёмной шалью ручкам пробежал холодок.

И так много мыслей возникло в голове у смышлёной Тиль. Как могут люди, живущие в этом городе, не знать, не понимать, насколько сильно им повезло? Как могут не наслаждаться этим видом? Как могут не веселиться каждый день, благодаря провидение за то, что было им даровано?

Тиль стало горько. Она столько лет прожила в неприметных Древеснах, а ведь могла уже давно приехать сюда и быть счастливой. С другой стороны, познакомилась она с Матео именно в Древеснах, в один из его визитов к родителям, и ей стоит благодарить родной городок хотя бы за это.

Тиль помнила, как увидела будущего жениха впервые: высокий, скуластый, с жёсткими чёрными волосами, он очаровал её в первого взгляда.

Девушка знала: её возлюбленный нравился многим, ведь у него была хорошая работа, и не где угодно, а в корпорации Тритонов, ещё и в самих Эпирах, да и внешностью он не был обделён. Но он выбрал её, крошку Тиль.

Когда они стали встречаться, Матео начал делиться многими подробностями своей работы. Он рассказал о новом президенте и о его войне с Тритонами. Много говорил об неком Лагорасе Дорадо, руководителе Тритонов. Тиль знала: Матео восхищается Дорадо, но далеко не сразу разделила этот восторг, ведь на словах получалось, что главный Тритон родился в состоятельной семье и всю жизнь относился с пренебрежением к тем, кому повезло меньше.

Так Тиль думала до тех пор, пока не увидела в газете статью о каком-то благотворительном вечере в кабаре «Лакрица». К статье прилагалось фото, где был изображён привлекательный темноволосый мужчина, а рядом с ним – светловолосая стройная женщина в облегающем чёрном платье.

«Дакниш Дорадо и Амели Лакнау на открытии нового сезона в столичном кабаре 'Лакрица'» – гласила подпись под фото.

Вслух Тиль обвинила ту женщину в распутстве, мысленно же восхитилась ею. Маленькая Тиль мечтала носить похожие платья и иметь таких кавалеров, как Дакниш Лагорас Дорадо: красивых, властных и влиятельных. Она успокаивала себя тем, что Матео, одень его в такой же костюм, как на Дорадо, будет выглядеть не хуже… очень даже не хуже.

Теперь главное – найти самого Матео.

Девушка улыбнулась. Перед глазами пронеслись кадры славного будущего, кадры яркие, наполнявшие тело сладкой истомой. Ну до чего же хорошо-то ей будет в этом городе!

На улице уже почти рассвело и, глядя на безоблачное небо, Тиль с удовлетворением отметила, что сегодня будет очень солнечно, а значит, уже скоро можно снять норовившую сползти с плеч накидку.