Страница 31 из 192
— Вероятно, Кэссиди работал в латексных перчатках, — Доусон отложила в сторону блокнот и подняла глаза на шефа. — Второй же убийца был крайне неосторожен: куча отпечатков. Но в базах не выявлено совпадений.
— Аккуратный Кэссиди и небрежный подмастерье, — отрешенно протянул Форд, постукивая себя указательным пальцем по губам.
— Считаете, что Кэссиди завёл себе ученика? — нахмурился детектив Бут.
— Вполне возможно.
— Кэссиди когда-то и сам был учеником, — внезапно вклинился в разговор голос с задних рядов. Все обернулись. Доктор Вэйл, на этот раз присутствовавший на брифинге, невозмутимо продолжил: — С чего бы вдруг он начал убивать девушек тогда, одиннадцать лет назад? Наверняка хотел впечатлить кого-то. Кого-то, кто был умнее. Того, кто умудрился остаться в тени, сбив с истинного пути Нила. Но тогда Кэссиди провалился. А теперь вернулся. Набив руку, набравшись опыта. И уже с собственным последователем. Вернулся, но теперь уж с иной целью: не просто впечатлить, а утереть нос тому, кто не поверил в него.
— Мне одному кажется, что доктор намекает на отца Кэссиди? — поинтересовался Август, присвистнув.
— Доказать участие Голда в какой-либо незаконной деятельности не удаётся, — пожал плечами стоявший у окна Дэвид.
— Разумеется, не удаётся, — ехидно отозвался детектив. Тут, справедливости ради стоит признать, Габби была единодушна с Бутом.
— На что вы намекаете, мистер Бут? — мигом ощетинился шериф.
— За домом мистера Голда установлено круглосуточное наблюдение, — вмешался в назревающую перепалку Сойер. Дэвиду пришлось сбавить обороты под красноречивым взглядом агента. — Если Кэссиди там объявится, мы сразу же об этом узнаем.
— А ведь это действительно важный вопрос, — произнёс вдруг сидевший по правую руку от Габриэлы Грэм. — Почему Нил стал убивать?
— Беру на себя смелость предположить, что он всегда был психопатом, а вы все просто не замечали, — снова Бут. Снова язвит. — Проморгали зверя, а теперь он вырвался на свободу. И вы, господа, сели в лужу.
— Тем не менее, — сдержанно проговорил Грэм, игнорируя выпады бостонского коллеги. — Должны быть причины, по которым Кэссиди стал этим самым психопатом.
— Корень зла в детских травмах, — пробормотал Дэвид, вспомнив свои разговоры с Арчи Хоппером, сторибрукским психотерапевтом.
— Доусон, — обратился к подопечной Сойер. Габби выпрямилась и в ожидании уставилась на мужчину. — Прошу, поделись с окружающими своими предположениями.
Габриэла с готовностью кивнула. Затем, поднявшись со своего места, шагнула к маркерной доске и сцепила руки в замок перед собой, словно отвечающая на уроке школьница.
Присутствующие взирали на неё с любопытством, в котором девушка явственно ощущала нотки недоверия. Сегодня она была единственной представительницей слабого пола на совещании и, несмотря на все обстоятельства, часть сидевших в комнате мужчин всё ещё не воспринимала её всерьёз.
— Каюсь: наша вина, что мы сразу не провели подобного рода ознакомительной беседы, — Сойер облокотился на стоявший рядом стол и скрестил руки на груди. — Агент Доусон детально изучала материалы дела ещё до того, как оно попало под контроль ФБР. Также она обладает довольно обширными познаниями в области психологии и криминалистики. Если кто-то здесь и сможет пролить свет на загадочный для всех феномен помешательства Кэссиди, так это она.
Сойер преувеличивал. Единственным профессионалом в этой комнате был несомненно он. Но Габриэла понимала, что своим заявлением шеф хотел утвердить её позиции в скептически настроенном обществе мужчин. И была ему за это благодарна.
— Да, агент Доусон, скажите нам, будьте так любезны, что могло натолкнуть Кэссиди на мысли об убийстве? — заговорил Бут, не позволив Габби вымолвить и слова. — Шериф считает, что дело в жестоком обращении с ним в детстве. Неужели всё так банально?
— Не хочется вас разочаровывать, детектив, но зачастую именно в травмах, нанесённых в детстве, и таится разгадка поведения жестоких убийц, — ответила Доусон, невозмутимо выдержав устремлённый на неё насмешливый взгляд Августа. — Объединяющей чертой многих серийных маньяков является то, что они воспитывались в неполных семьях. Большая часть в раннем возрасте становилась жертвами сексуальных посягательств. Почти все будущие психопаты в детстве были лишены родительской ласки и внимания.
— И как результат такой «эмоциональной обделенности» — изоляция от общества и уход от реальности, — вновь подал голос Вэйл. Габриэла согласно кивнула. — История стара как мир: в том, что плодятся чудовища, виноваты их родители.
— Но Кэссиди вырос в полноценной семье, — нахмурился Грэм. — Его мать уехала из города уже после тех убийств. После его мнимой смерти. И их семья не казалась мне неблагополучной.
— Судить о том, что творилось за вратами поместья, трудно, — снисходительно ответила Габриэла. — Точно неизвестно, какие были отношения у Голда с гражданской супругой и как он вёл себя с сыном в отсутствии посторонних. Но…
Габриэла потянулась к своему столу и извлекла из стопки папок самую нижнюю.
— За годы проживания с Робертом Голдом Мила Кэссиди обращалась в пункт скорой помощи сторибрукской больницы три раза, — проговорила Доусон, листая подшивку документов в поисках необходимой информации. — Вот отчёты проводимых осмотров. Один раз — сломанная нога, два — ожоги тела. Все три случая списаны на неосторожность самой мисс Кэссиди.
— Всего три раза за столько лет? — фыркнул Август. — Маловато.
— Плюс четырнадцать зафиксированных вызовов врача на дом, — Габби вынула из папки несколько листов и шмякнула их на стол перед детективом Бутом. — Ксерокопии регистрационного журнала.
— И нет никаких ссылок на насилие со стороны мужа, — изучив черно-белые копии, заметил Август.
— Никаких.
— А что насчёт самого Нила?
Доусон вновь порылась среди залежей бумаг. Найдя слегка помятый широкий конверт, девушка вытряхнула из него партию рентгеновских снимков. Затем подошла к документ-камере[2] и, включив её, поместила один из снимков на планшет. Камера спроецировала на ближайшую стену фронтальный и боковой виды черепа, по всей видимости, ребёнка.
— В возрасте семи лет Нил Кэссиди упал, предположительно взбираясь на дерево. Он был в бессознательном состоянии, когда его привезли в операционную, — сообщила Габби, опираясь на данные, полученные из архивов городской больницы. — После обследования и осмотра специалистами был установлен диагноз: открытая черепно-мозговая травма[3]. Это был ушиб головного мозга тяжелой степени со множественными контузионными очагами[4] в обеих лобных долях. К тому же, врачи вовремя успели предотвратить посттравматическое субарахноидальное кровоизлияние[5].
— Он точно с дерева упал? — с сомнением спросил Вэйл, явно впечатлившись зачитанным Габриэлой букетом медицинских терминов. В отличие от остальных он, как человек с медицинским образованием, явно понимал, о чём идёт речь. — Не с бобового стебля?
— Так сказали его родители, — пожала плечами Доусон. — Кэссиди упал лицом вниз и ударился головой о землю.
— Он прямо как киношный злодей, — усмехнулся детектив Бут. — Больно живучий. Получил серьёзные травмы головы — выжил. Ему выстрелили в лицо — выжил.
— Так в том, что он начал убивать невинных людей, виновата вот эта трещина в его черепе? — недоверчиво прищурившись, уточнил Дэвид и кивнул на проекцию снимка.
— Это могло стать одной из причин.
— Да бросьте! — шерифа такой ответ явно не устроил. — Я тоже упал с перекладины, когда мне было восемь лет. Сильно ударился головой. Но я же не режу людей!
— А откуда нам знать? — Август картинно развёл руками, повернувшись к Дэвиду. — У Кэссиди ведь появился помощник…
— Как вы смеете бросаться такими нелепыми обвинениями?! — скрипнул зубами Дэвид. Доусон физически ощутила исходящие от Нолана волны ярости. Ещё немного — и он набросится на бостонского выскочку с кулаками.
— Прислушайтесь к себе, шериф, — поспешила вмешаться Габби. Дэвид перевёл на неё удивлённый взгляд. — Вы бы сейчас с радостью ударили детектива Бута, не так ли? Так что вас останавливает? Что сдерживает? Мораль? Хорошие манеры? Или просто холодная логика, которая подсказывает, какие ошибочные выводы сделают присутствующие после подобного выпада?