Одинокое ранчо (сборник)

Блэкаддер смело мог похвалиться изумительными результатами деятельности своей «армии», которая была у него вымуштрована не хуже настоящих солдат. В этом не было ничего удивительного, если принять во внимание, что он всегда применял самые крутые меры для подавления в невольниках всякой строптивости.

Кроме того, эсквайр Блэкаддер имел вполне подходящего помощника в лице своего земляка, мистера Снайвли, отличавшегося строжайшей исполнительностью.

Естественно, что при таком хозяине и соответствующем ему заместителе на плантации не было ни одного негра, тело которого не имело бы следов побоев и пыток.

Мало того, Блэкаддер иногда даже калечил негров, конечно, только так, чтобы это не лишало их возможности работать. Например, стоило какому-нибудь чернокожему Помпею или Сципиону пожаловаться, чтобы избавиться от трудной работы, на зубную боль, как ему тотчас же выдергивали несколько зубов, хотя бы совершенно здоровых и крепких.

Понятно, что при такой дисциплине плантация Блэкаддера процветала и приносила хороший доход. Но несмотря на это, собственник ее начинал понемногу разоряться.

Главной причиной этого был его единственный сын Блонт, с которым мы уже имели случай познакомиться. Этот молодой человек был не только злонравен, ленив, буен и развратен, но крайне расточителен. Последнее-то и огорчало отца, на остальное он смотрел сквозь пальцы. Компанию Блонт водил только с самыми дурными представителями окрестной молодежи, а петушиные бои, конные бега и охота были его любимыми развлечениями. Особенно он любил азартную карточную игру. Но все, что хоть издали напоминало настоящее дело, вызывало в Блонте непреодолимое отвращение – конечно, только если это дело возлагалось на него самого, потому как к другим он был очень требователен.

Блонт сильно походил на своего батюшку, поэтому Блэкаддер поневоле закрывал глаза на все недостойные проделки сына и, вспоминая собственную бурную молодость, все ему прощал. У старика не было другого сына и наследника, и он очень любил Блонта.

В сущности очень скупой, он никогда не отказывал сыну в деньгах, хотя отлично знал, куда и на что они идут. Но, будучи таким щедрым для сына, плантатор отличался крайней скупостью по отношению к дочери Кларе и часто лишал ее самого необходимого.

Клара, которой было около двадцати лет, не только отличалась удивительной красотой, но и обладала некоторыми нравственными достоинствами, придававшими ей особую прелесть.

Осуждать ее за равнодушное отношение к производимой над Синим Диком экзекуции не стоило: во-первых, она не подозревала, как мучителен был примененный к нему способ наказания, а, во-вторых, не чувствовала ни малейшей симпатии к этому мулату. Кроме того, она так привыкла видеть подобные сцены, что они и не могли производить на нее особенного впечатления.

Вырасти Клара Блэкаддер в другой среде и обстановке и не будь ей с детства внушено, что невольники – не люди, а только живые машины, она, наверное, сделалась бы совершенством в полном значении этого слова, так как природа одарила ее всеми необходимыми качествами. Но судьба пожелала, чтобы Клара родилась и выросла на плантации у Блэкаддера, и этим все сказано.

Многие заметили, что в последнее время прекрасная Клара сильно изменилась; бледная, печальная и унылая, она ходила, повесив голову. Не замечали этого только ее отец и брат, то есть те, кого это больше всего касалось.

Причиной грусти молодой девушки было то, что ей назначили в мужья не того, кого избрало ее собственное сердце. У молодых девушек во всех частях света это всегда главная причина печали.

Избранника мисс Клары природа наделила всеми качествами, способными пробудить в женщине любовь. Он был не только очень красив, но и хорошо образован и интеллигентен, а это представляло тогда большую редкость в Америке. Впрочем, он и не был американцем: говорил, что родился в Ирландии, хотя в действительности никто не знал его настоящего происхождения; не знали даже, откуда он явился в долину Миссисипи. Но при всех своих достоинствах молодой человек был беден.

Отец и брат Клары не захотели бы и слышать о ее избраннике. Она хорошо знала это и тщательно скрывала свое чувство к молодому иностранцу.

Как-то раз ирландец решился намекнуть старику Блэкаддеру на то, что почел бы за счастье породниться с ним, потому как любит Клару и знает, что она тоже любит его. Молодой человек получил в ответ тоже только намек, но такой оскорбительный, что с тех пор больше никогда не показывался на плантации. Клара узнала, что он покинул штат Миссисипи.

Если бы молодая девушка могла предугадать, чем кончится беседа ирландца с ее отцом, то сумела бы удержать его наперекор отцу и брату. Но он исчез неизвестно куда, и Кларе ничего не оставалось, как только бесплодно тосковать о нем.

Когда молодая девушка стояла на балконе, она думала об отсутствующем ирландце, а вовсе не о том, что происходило перед ее глазами. Даже сенсационная новость об убийстве ее горничной Сильвии и бегстве Синего Дика не в состоянии была надолго отвлечь ее мысли от того, кто унес с собой в неизвестную даль ее сердце.

Как и предвидел Снайвли, старик Блэкаддер выразил сильное неудовольствие, когда узнал, какому наказанию был подвергнут мулат, пользовавшийся его исключительным благоволением.

Драма же, явившаяся последствием этого наказания, произвела на старика потрясающее действие.

– Ах, Снайвли, Снайвли, старый друг и товарищ! – вскричал он, побледнев и дрожа от волнения. – Неужели правда, что рано или поздно нам приходится расплачиваться за все свои ошибки?

– Должно быть, что так, – пробормотал Снайвли, отлично знавший всю предшествовавшую жизнь Блэкаддера. – Да, кажется, что так, – со вздохом повторил он, глядя куда-то в сторону.

Глава 3. Переселение

Прошло пять лет после описанных событий, которые служат как бы прологом к нашему рассказу. В течение этого времени на плантации Блэкаддера не произошло ничего приметного, только участились практиковавшиеся там наказания невольников. Полосование спин несчастных негров бичами, окатывание водой из насоса и тому подобные способы предназначались для того, чтобы заставить невольников работать до полного изнеможения.

Но дела Блэкаддера продолжали ухудшаться, и главной причиной этому был его сын.

Молодой человек окончательно предался разгулу и вытягивал у отца все, что только можно было вытянуть. Мало того, он втихомолку начал даже занимать деньги под имущество родителя и продавать в его отсутствие невольников за ту цену, какую давали. Таким образом, количество рабочих рук на плантации стало убывать, и обработанные участки земли делались все меньше и меньше.

Благодаря этому поля, покрытые прежде прекрасным хлопчатником, начали зарастать сорными травами, а машины, служившие для обработки хлопка, стали покрываться ржавчиной.

Так продолжалось в течение пяти лет. Но вот, в один прекрасный день на плантации начали происходить перемены, которые произвели сенсацию во всем округе.

Перемены выразились в том, что не только господский дом, но и все остальные здания и пристройки были отремонтированы, а поля снова начали покрываться богатой растительностью, благодаря усердной и умелой их обработке.

В поселке негров и во внутреннем дворе господского дома происшедшая перемена была еще поразительнее: вместо встречавшихся там прежде угрюмых, изможденных, исполосованных бичом и едва прикрытых зловонными лохмотьями негров теперь весело суетилась толпа молодых, красивых, сильных и жизнерадостных людей с круглыми черными лицами или же с красивыми бронзовыми, напоминавшими древние статуи. Эти люди щеголяли в новых полосатых панталонах и в накинутых на плечи ярко-красных плащах-пончо.

Вместо прежних криков, проклятий и угроз, вместо свиста бича и шума беспрерывно выкачиваемой воды, вместо стонов и воплей наказываемых, теперь повсюду слышались только взрывы веселого смеха и оживленная болтовня, а по вечерам на большом дворе водили хороводы под звуки незамысловатого банджо, или какой-нибудь негр-самбо, взобравшись на возвышение, затягивал одну из наивных песен своей жаркой родины, причем припев после каждого куплета подхватывался всеми присутствовавшими мужчинами, женщинами и детьми.