Я всё это выдумал

– Мило.

У меня не было ни малейшего желания продолжать эту беседу, тем более что я услышал все, что хотел. Этот Зевс вряд ли знал больше моего, так что я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, нисколько не заботясь о том, какое впечатление произвожу на собеседника. Когда спустя пять минут я приоткрыл веки, то увидел, что мужчина внимательно изучает содержание моего блокнота, который он, судя по всему, успел поднять с пола, пока нас выводили из квартиры. Вид у него был немного ошарашенный, и я в очередной раз отметил про себя, что нахожусь по сравнению с ним в гораздо более выигрышном положении. Во всяком случае, его шефа я знал и изнутри, и снаружи. Теперь оставалось только понять, как воспользоваться этим преимуществом.

Думая о том, как быть дальше, я вдруг вспомнил о своей мигрени и с удивлением понял, что не испытывал ни намека на головную боль с самого утра. Это было так необычно, что я сразу попытался найти логическое объяснение происходящему, однако так и не смог этого сделать. Единственная версия, пришедшая мне на ум, казалась слишком фантастичной, чтобы поверить в нее. Но чем больше я думал о ней, тем отчетливее понимал, что именно в ней и заключалась разгадка, с помощью которой мы с Кристи сможем выбраться целыми из этой передряги.

Еще во времена студенчества я увлекался философскими течениями и даже изучал некоторые из них. Это было своего рода хобби, о котором я позже забыл, чтобы теперь вспомнить. Одной из идей, которая мне всегда нравилась, была вера в то, что у каждого человека есть свое предназначение. Иными словами, единственно верный путь, по которому ему следует идти. К несчастью, найти нужное направление удается очень немногим, и именно этим объясняется огромное количество несчастных людей. Суть этой мысли проста: стоит начать соответствовать заложенной в тебя программе, как ты становишься сверхчеловеком. Такими везунчиками были великие полководцы, ученые, мыслители. Половинчатости такая система не признавала и даже, напротив, всячески противилась ей. Если человек, однажды ступив на заветную тропинку, затем по какой-то причине сворачивал с нее, то жизнь обрушивала на него такую лавину бед и страданий, что бедолага либо спешил вернуться от греха подальше, либо попросту сходил с ума. Ну, или погибал, как вариант. Если предположить, что именно так все и было, то становилось понятно, почему с тех пор, как я начал писать, боли периодически усиливались – но только в тех случаях, когда я отказывался переносить на бумагу свои мысли. Выходит, не так уж и ошибалась Кристи, когда в шутку называла меня Нострадамусом. Кто знает, что этот всезнайка чувствовал, когда писал свои знаменитые предсказания? Возможно, ему было так же нелегко, как и мне – история умалчивает о состоянии его здоровья, если не считать подагры, от которой он, собственно, и умер. Представив себя в роли придворного звездочета у Ивана Ивановича, я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, хотя это было совершенно неуместно в создавшейся ситуации. Я понимал, что от меня ждут не простой констатации фактов, но управления ими – причем происходить это будет, скорее всего, под строгим контролем каких-нибудь очередных мордоворотов, подобных тем, что только что похитили нас. Каким образом мне удастся избежать участи несчастных докторов, я пока представлял себе с трудом.

Был еще один момент, который меня беспокоил. Откуда этот Иван из династии Иванов узнал обо мне? Ведь, несмотря на потрясающие возможности, он не мог заглянуть в мою голову. Или мог? Если да, то как? Здесь возникала следующая трудность, о которой мне совершенно не хотелось думать. Возможно, в распоряжении этого мерзавца были люди, похожие на меня? То есть персонажи с не совсем обычными способностями, которые мониторили пространство и сообщали своему шефу о любых отклонениях от нормы. Как только я рассмотрел эту версию со всех сторон, мне тут же захотелось, чтобы она оказалась реальной. Сейчас мне стыдно признаваться в этом, но в тот момент я вдруг почувствовал себя частью чего-то важного. Зевсу не пришлось даже закидывать удочку – я сам подплыл к наживке и заглотил крючок, хотя тогда не понимал этого. Напротив, мне казалось, что причастность к некоей тайной секте супергероев поможет мне со временем найти путь к свободе. Да, можно сказать, что мои намерения были благими. Глупыми, но благими.

– Что?! – вероятно, Кристи что-то увидела во сне, потому что в какой-то момент закричала и подскочила на месте, затравленно озираясь.

– Все хорошо, – я быстро подошел к ней и сел рядом. – Мы еще в воздухе. Как ты?

– О, боже мой… – девушка откинулась на спинку и закрыла лицо руками. – Я надеялась, что мне все это приснилось.

– Да, мне бы тоже хотелось этого.

За что я всегда любил Кристи, так это за ее неистребимый оптимизм – какие бы гадости ни происходили в ее жизни, она всегда умудрялась найти в них светлое пятно, даже если его изначально не было. Вот и сейчас, помолчав несколько секунд, она отняла ладони от лица и огляделась.

– Красивая игрушка, – наконец, выдала моя подруга. – Я бы от такой не отказалась.

– Ты про самолет?

– Ага. Слушай, как ты считаешь, если у того, кто нас похитил, достаточно денег на такую роскошь, может быть, он поможет мне ремонт в квартире сделать? Обои-то в любом случае менять придется.

Вспомнив столб дыма, вырвавшийся из жилища Кристи, и представив ее с рулоном обоев посреди пепелища, я не выдержал и рассмеялся. Мне вдруг стало так тепло, что я на мгновение забыл о том, где мы находимся и куда направляемся. Наверное, человеку, действительно, нужно сначала что-то потерять, чтобы потом научиться это что-то ценить. Мне повезло – все мое оставалось со мной, так что у меня уже были все основания считать себя счастливчиком.

Сначала я пытался мысленно проложить маршрут, по которому мы двигались, но очень скоро понял, что это бесполезно. География никогда не была моим любимым предметом, и спустя три часа полета я отказался от попыток понять, куда именно мы направлялись. В общей сложности мы летели больше шести часов – во всяком случае, мне так показалось. Когда я уже начал клевать носом, устав строить предположения о том, что нас ждет, Зевс объявил, что мы почти прибыли на место. Заметив, что после этих слов Кристи начала заметно нервничать, я постарался успокоить ее, как мог, хотя у самого живот сводило судорогой. Странно, но страха я почти не ощущал – скорее, это было нетерпение, которое обычно испытывает человек перед тем как сделать шаг в неизвестное. По сути, так оно и было. В тот момент, когда самолет коснулся земли, у меня возникло стойкой ощущение дежавю – словно это уже когда-то было.

Выглянув в иллюминатор, я обнаружил, что мы приземлились на небольшой взлетно-посадочной полосе, которую вряд ли использовали в промышленных масштабах. Это открытие не понравилось мне. Судя по тому, что последние полтора часа под нами была вода, теперь мы находились на острове, и это могло стать проблемой. Я понятия не имел о том, как далеко находился материк, и поэтому все мои фантазии по поводу дерзких побегов моментально разбились о реальность. Заметив мое смущение, Зевс протянул мне мой блокнот и кивнул с довольным видом:

– Да, это остров. Тебе у нас понравится.

– Не сомневаюсь, – отозвался я, машинально принимая свою вещь.

Я старался держаться уверенно, и это уже принесло свои плоды – конвоир был неподдельно удивлен моей выдержкой и не стал скрывать этого.

– Ты молодец. Я даже начинаю надеяться, что тебе сохранят жизнь. Постарайся не разочаровать меня.

У меня в голове уже сформировался язвительный ответ, но я не успел его озвучить – Зевс резко поднялся и направился в хвост самолета, где находилась дверь. Еще минута – и я стоял на твердой поверхности, с наслаждением вдыхая ароматный воздух, который был насыщен такой смесью незнакомых мне запахов, что у меня закружилась голова. Взглянув на Кристи, я заметил, что девушка также была впечатлена открывшимся видом. Правда, его немного испортили два черных фургона, подъехавшие к самому трапу.