Знаю тебя (ЛП)

— Я лишь хочу перемолвиться словом со своей дочерью. — На его лице появляется самодовольное выражение. — Вижу, Гаррет, тебе доставили новенькую машину. Что-то случилось со старой?

Гаррет хватает Синклера за лацканы его длинного серого пальто.

— Значит, вы признаете, что испортили мои гребаные тормоза? Вы нас чуть не убили! Этого вы хотите, да? Убить свою дочь?

— Убери от меня руки, — спокойно произносит Синклер.

— Только если вы уберетесь отсюда.

Синклер опускает руку в карман, достает пистолет и приставляет его к груди Гаррета. Гаррет немедленно отпускает Синклера и отступает назад.

Я смотрю на пистолет. Я впервые в жизни вижу оружие, и оно направлено в мою сторону. Готовое убить меня. Готовое убить Гаррета.

— Ройс, что вы делаете? — Гаррет медленно встает передо мной, закрывая меня от Синклера.

— Просто беру в свои руки то дело, с которым не справился нанятый мной человек.

— То есть, вы собираетесь нас убить?

Я обхожу Гаррета, чтобы встать перед Синклером, но Гаррет хватает меня за футболку и тянет назад.

— Джейд, прекрати! Встань у меня за спиной.

Я борюсь с Гарретом, пытаясь остаться впереди него. Пока я смотрю на Синклера, мой страх на миг уступает место бешеной ярости. Я даже не знаю его, но ненавижу. Я ненавижу это самодовольное выражение у него на лице. Я ненавижу его за то, что он хочет навредить всем, когда я люблю. Я ненавижу его за то, что он сотворил с моей матерью.

— Что, папочка, так ты решаешь проблемы, с которыми не получается разобраться? — говорю я с ноткой сарказма. — Я тоже не люблю разбираться с проблемами. Видимо, унаследовала эту черту от тебя. Но в отличие от тебя, я не убиваю людей, с которыми не могу разобраться.

Он улыбается мне странной садистской улыбкой.

— Ты в точности, как твоя мать. Тоже не умеешь держать рот на замке и делать, что велено. Она была такой же упрямой и твердолобой, как ты. Именно поэтому мы сейчас стоим здесь. Она не избавилась от тебя, как я приказал.

У Гаррета наконец-то получается совладать со мной, и он крепко прижимает меня к себе.

— Тогда почему вы не убили меня еще в детстве?

— Джейд, я надеялся, что до этого никогда не дойдет. Все-таки я отец еще четырех дочерей. Вы с Сэди почти ровесницы. Когда ты родилась, у меня не было желания причинять тебе вред. Но потом кое-какие важные люди предложили мне выдвинуться в президенты. Ты понимаешь, какая это честь? И сколько власти дает эта должность?

Он подходит все ближе, и мой страх возвращается. Я концентрируюсь на пистолете в его руке.

— Да. И я обещаю вам, что ничего не скажу. Ни сейчас, ни потом. — В моем голосе звучит мольба. И отчаяние. — Мне все равно, что вы мой отец. Мне не нужны ваши деньги. Просто оставьте меня в покое. Клянусь, я буду молчать.

— Джейд, ты не понимаешь. Когда человек выдвигается в президенты, ему нельзя полагаться на случай. Нельзя рисковать. Я не трогал тебя все эти годы, потому что искренне полагал, что ты не принесешь мне проблем. Никто не знал о тебе. Но потом тебе пришло то письмо, и я понял, что ты начнешь задавать вопросы. В этом смысле ты копия своей матери. А когда с тобой познакомилась Сэди, она сказала мне, что вы с ней похожи. И продолжает говорить до сих пор. Если заметила она, то со временем заметят и все остальные.

— Я уеду! Куда-нибудь далеко! Никто никогда не узнает!

— Довольно. Идите в студию. Оба.

Он машет на нас пистолетом, заставляя отступить в маленькую комнату рядом с фойе.

— Вам не сойдет это с рук, — говорю я ему, хоть и знаю, что это неправда. Он богатый, могущественный человек. Ему сойдет с рук что угодно. — Полиция проведет расследование. Они узнают, что это сделали вы.

— Джейд, полиции не придется его проводить. Им и так будет ясно, что здесь случилось.

— О чем вы?

— В полиции уже есть отчет, где написано, что ты изменяла Гаррету с молодым человеком по имени Блейк Эдвардс. И что Гаррета арестовывали за то, что он избил парня до полусмерти. Когда полицейские увидят, что здесь случилось, они сделают вывод, что Гаррет из ревности застрелил тебя, а потом покончил с собой.

— Но это неправда. Я не изменяла ему. И Блейк отозвал обвинения. Он… — Я замолкаю. Спорить с Синклером бессмысленно. Мои возражения не остановят его. Он явно душевнобольной — собирается убить свою дочь и, кажется, почти счастлив, что сделает это.

— Ройс, вас поймают, — говорит Гаррет. — Вам не выбраться с территории. У нас снаружи охрана. Как вы вообще прошли сюда? Если только вы не… — Он смотрит на меня, и мы понимаем, что Синклер уже убил обоих охранников.

— Наконец-то ты понял, что я не шучу. Шевелись. — Синклер заставляет Гаррета отойти к середине комнаты, а мне приказывает встать в нескольких шагах от него.

Я не могу больше думать. Мой мозг убежден, что все это не по-настоящему. Это просто сцена из фильма, в котором я каким-то образом получила главную роль. Но вот Гаррет опять заговаривает, и я возвращаюсь в реальность.

— Ройс, не надо. Я умоляю вас. Я увезу ее в другую страну. На другой континент. Вы больше никогда о нас не услышите.

Гаррет в полном отчаянии глядит на меня. Я знаю, он пытается придумать, как спасти нас обоих, но ничего сделать нельзя. В студии мы как в ловушке.

Мы оба переводим взгляд на Синклера. Тот поднимает пистолет и направляет его на меня.

В момент, когда раздается выстрел, Гаррет оказывается передо мной. Он толкает меня на пол, и я слышу еще один выстрел.

Звук такой громкий. Оглушительно громкий.

А потом воцаряется тишина.

Гаррет на мне. Я приподнимаю голову и вижу, что Синклер лежит лицом вниз на полу. Потом слышу шаги. Кто-то вбегает в комнату. Мистер Кенсингтон. С пистолетом в руке.

— Гаррет! Джейд! Вы целы? — Он кладет пистолет на книжную полку и опускается около нас на колени.

— Да, — кое-как отвечаю я. — Гаррет, слезь с меня. — Он не шевелится. — Гаррет. — Я берусь за его плечо и вижу, что его футболка промокла от крови. И я сама вся в крови.

— Нет! — кричу я. — Помогите ему!

Мистер Кенсингтон осторожно снимает сына с меня и кладет его на спину.

Я быстро сажусь.

— Сделайте что-нибудь! Вызовите скорую!

Отец Гаррета разрывает на сыне футболку. Кровь льется из раны в верхней части груди, немного ниже плеча.

— Пожалуйста! Сделайте что-нибудь! Скорей! — Меня всю трясет, сердце колотится с такой скоростью, что трудно дышать.

Мистер Кенсингтон поднимает лицо. Он очень спокоен. Как, черт побери, он может сохранять такое спокойствие?

— Джейд, я хочу, чтобы ты взяла себя в руки. Только так ты сможешь помочь. У Гаррета сильное кровотечение. Нужно, чтобы ты надавила сюда. — Он берет мою руку и кладет ее на место, куда вошла пуля. — А я схожу в соседнюю комнату и вызову помощь. — Он встает и уходит.

Я делаю, как сказал мистер Кенсингтон — нажимаю на верхнюю часть торса Гаррета. Мою ладонь заливает кровь, она струится сквозь пальцы. Крови много. Так много. И остановить ее я не могу.

— Все будет хорошо, — говорю я, хоть Гаррет и не слышит меня. Но он всегда говорит мне эти слова, и сейчас, когда он без сознания, я говорю их за нас обоих.

Я нажимаю на его грудь еще сильней, но кровь не останавливается. Почему она не останавливается?

— Гаррет, ты обещал остаться со мной навсегда, если я того захочу. — Я продолжаю разговаривать с ним, по моему лицу льются слезы. — Так вот, я хочу этого, так что не покидай меня. Я хочу, чтобы мы были вместе. Всю жизнь. Очень хочу.

Мистер Кенсингтон прибегает назад с полотенцем. Я отодвигаюсь, и он снова садится на колени около сына и прижимает полотенце к его груди.

— Помощь уже в пути. — Он смотрит на меня очень пристально. — Джейд, послушай меня. Послушай очень внимательно. С Гарретом произошел несчастный случай. Он чистил пистолет, но не знал, что тот был заряжен. Вот, что здесь случилось. Ты поняла меня?

— Но… почему вы не хотите рассказать полиции правду?