Страница 38 из 57
Я продолжала идти, не остановившись у открытой двери в ванную комнату.
Я даже не потрудилась захватить полотенце.
***
Когда он вышел из ванной, он был одет в один из махровых халатов отеля. Он не взглянул на меня и прошёл прямиком к бюро возле телевизора. Я смотрела, как он вытаскивает из ящика чемоданчик, и напряглась, когда он расстегнул молнию. Мне потребовала минута, чтобы осознать причину своего напряжения. Однако чемоданчик был довольно большим, не таким, в котором Солоник хранил свои шприцы.
Блэк взглянул на меня при этой мысли.
Я видела, как что-то промелькнуло в его глазах, но он отвернулся прежде, чем я сумела интерпретировать взгляд.
Теперь он сделался совершенно пустым, буквально стеной тишины.
Он подошёл ко мне, сидящей голышом на покрывале, и уселся передо мной на ковре, как он делал это в душе, когда промывал раны. Как и тогда, он нежно взял одну мою ногу и расположил на своём бедре.
Я наблюдала за ним, вздрагивая, когда он обрабатывал порезы антисептиком. Блэк вытащил небольшой набор для зашивания ран, и я сидела там, напрягшись и кусая губу, пока он зашивал самую большую рану, а затем накладывал повязку после очередного очищения.
Прошло достаточно времени, и я ощутила лёгкую тошноту из-за того, что сделала в душе.
Однако я ничего не сказала.
Блэк переключился на другую ногу, повторяя процесс. Полагаю, ни один порез на этой ноге не был достаточно крупным для наложения швов, поскольку в этот раз он пользовался пластырями. Он повторил процесс с моими руками, воспользовавшись небольшим зажимом для крупного пореза на правой ладони, где в руке оставалось стекло. Блэк перевязал и его тоже, очистив во второй раз. Он обработал порезы на ногах и бёдрах, затем ожоги от верёвок, заклеив пластырями все, кроме самих ожогов.
Затем Блэк забрался на кровать позади меня и принялся очищать порез на плече.
— Думаю, здесь швы не понадобятся, — пробормотал он, возможно, самому себе.
Я не ответила.
Там Блэк наложил более плотную повязку, затем скользнул по покрывалу, чтобы сесть рядом со мной. Я посмотрела на него и увидела, что его золотистые глаза сканируют моё тело. Однако его взгляд был бесстрастным, он оценивал меня так, будто я была проектом, который он решительно настроен завершить.
— Ещё что-нибудь? — грубовато спросил Блэк. — Я что-нибудь пропустил?
Я сглотнула, чувствуя, как напрягается мой подбородок. Затем покачала головой.
Блэк начал вставать, но я положила ладонь на его бедро поверх халата, останавливая его.
В этот раз он напрягся, но тут же сел обратно.
— Прости, — сказала я ему. — За то, что я сделала.
Блэк щёлкнул на меня, качнув головой.
— Не извиняйся передо мной, Мири. Я серьёзно.
Я кивнула, но боль в моей груди лишь ухудшилась. Я пыталась решить, стоит ли это говорить, затем покачала головой и выдохнула.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Блэк, — сказала я. — Как видящий. Удлинившись.
Он снова весь напрягся. Затем покачал головой.
— Мири… нет. Нет. Ни за что.
— Мы можем назвать это занятием любовью, если хочешь.
Его глаза встретились с моими в упор. В этот раз я ощутила в нем лёгкие нотки злости, но мне не казалось, что она направлена на меня.
— Нет, Мири. Мы не можем.
Вопреки тому, что я только что перед ним извинилась, я ощутила, как моя злость резко усиливается — ещё сильнее, чем в душе. Я издала невесёлый звук, пристально глядя на него.
— Теперь уже «Мири», да? — сказала я с резкими нотками в голосе. — Больше не «Мириам», полагаю? Или не «док»? Или не «мисс Фокс»? Теперь, когда меня подобающим образом сломал один из ваших, между нами все более фамильярно… вот так, да?
Блэк открыто вздрогнул от этих слов, и я ощутила от него очередную волну скорби.
— Прости, — сказал он ещё тише. — Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Я буду называть тебя как угодно.
— Мистер Услужливость, не так ли? — горько сказала я. — Но ты не станешь меня трахать?
Блэк посмотрел на меня, но не ответил.
— Почему? — спросила я. — Товар теперь «испорчен», так что ли?
Блэк содрогнулся, отводя взгляд.
— Мири… Мириам. Gaos, — он снова выдохнул, проводя рукой по лицу. Я ощутила, как от него исходит боль. Я чувствовала, как он пытается найти слова, раз за разом отвергая приходившие варианты. Эта боль в нем ухудшилась, и я прикусила губу.
— Я не хочу, чтобы он был единственным, кто сделал это со мной, — сказала я, припечатывая каждым словом. — Я не хочу, чтобы он был единственным, кто чувствовал эти вещи во мне. Почему ты этого не понимаешь?
— Я это понимаю, — сказал Блэк, поворачиваясь. — Лучше, чем тебе кажется.
— Что ж, ты хотя бы мой друг. Или я думала, что ты был им. Почему ты не…
— Потому если ты отдашься мне, это ничего не исправит! — он умолк под моим взглядом, мрачно поджав губы. Он покачал головой, тихо щёлкнув. — Я знаю, для тебя это ничего не значит… но мне кое-что об этом известно. Поверь мне в этом, Мириам. Это не поможет.
— Неужели? — холодно произнесла я. — Просвети меня своей мудростью, Блэк.
Он встретил мой взгляд, его глаза ярко блестели.
— Мири, это не твоя вина.
Холодный палец коснулся чего-то в моем нутре.
— Я никогда, бл*дь, так не считала.
— Чушь полная. Это во всем твоём свете. Ты ненавидишь то, как реагировала на него. Ты это ненавидишь. Но это не твоя вина. Ты видящая…
— В последнее время я часто это слышу, — заметила я.
— Но ты все ещё не понимаешь, что это значит, — Блэк выдохнул, опираясь локтями на бедра и проводя рукой по лицу. — Знаешь, я думал, в этом измерении все это дерьмо прекратится. Я думал, раз люди не знают, кто мы… не знают, как использовать нашу расу против нас… то нам больше не придётся иметь с этим дело, — его голос звучал горько. — Вместо этого мы просто делаем это друг с другом.
— Как проникновенно, — сказала я ещё более холодным голосом. — Какой ты глубокий и философский, Блэк. Я тронута. Правда.
Он поднял взгляд на меня.
— Мири, тебе нужно послушать меня. Ты не можешь ничего поделать с реакцией своего тела. Более того, ты видящая. Ты видящая, и он сломал твой свет… — он указал на меня, и впервые в его голосе зазвучала настоящая злость. — Я вижу это, Мири… Я вижу, что он сделал. Он сделал так, чтобы ты не сумела от него отгородиться. Однако ты реагировала на него после того, как он проделал это с тобой… это не твоя вина. Это сделал он. И поэтому это в большей степени изнасилование, не в меньшей.
Его подбородок напрягся, заставив его ненадолго умолкнуть, затем его голос превратился в рычание.
— Он сделал это, чтобы убедить себя, будто это нормально — забрать это у тебя… убедить себя, что ты этого хочешь, что он поступил нормально. Он не просто изнасиловал твоё тело. Он изнасиловал твой свет. Он повсюду внедрил в тебя структуры, Мири, пометил тебя, — эта злость в его голосе больше напоминала ненависть. — Лишь грёбаное животное поступило бы так. И поверь мне, когда я говорю тебе, что выслежу этого мудака и убью как животное, которым он и является…
Я ощутила, как боль в моей груди усиливается. На мгновение она придушила меня, заставив умолкнуть.
Я покачала головой.
— Нет, — сказала я.
— Со мной это проделывали, Мири, — сказал Блэк, поворачиваясь. — Я знаю, каково это. Я в точности знаю, о чем говорю, — он взял меня за руку таким нежным жестом, что это поразило меня, а злость в его голосе сделалась ещё интенсивнее. — Твой свет восстановится… он уже начинает исцеляться, я тоже это вижу. Но до тех пор ты видна, Мири. До этого ты очень, очень хорошо скрывала свою расовую принадлежность. Я вовсе не видел этого, пока ты не использовала на мне свои способности в Сан-Франциско. Теперь я вижу это ясно как при свете дня, просто взглянув на тебя. Пока ты не отрастишь обратно свои щиты, ты как грёбаная неоновая вывеска.