Шквальный ветер

16.

Анатолий Русанов с журналистским удостоверением на имя Семиречина Игоря Васильевича, спецкора "Демократического слова", катил на перекладных в Шали, где, если верить Хаджиевой, частенько бывает начальник контрразведки отряда "Серые волки" Аслан Магарамов.

Знакомство Анатолия с Беллой произошло в Грозном, где они вместе провели двое суток. Предупрежденный Колодкиным, он не очень-то распространялся о делах, да и ей не особенно верил. Ибо не зря говорится: "Единожды предавший, кто тебе поверит?" Но, чего греха таить, Белла ему очень нравилась, и он чувствовал, что не безразличен ей.

И в Грозном, и по пути в Шали Анатолий читал "свою" газету, входя в роль спецкора. Белла, а по теперешним документам Тамара Васильевна Кислицына, получившая задание ввести Анатолия в окружение Дудаева, ещё раз, словно ученица урок, повторяла легенду: встретила толкового столичного репортера из "Демократического слова" и, чтобы окончательно привлечь того на сторону Дудаева, взяла с собой в лагерь. Но мысли её то и дело возвращались к расколовшей республику войне, воспоминаниям о довоенных годах. Неожиданно она поймала себя на том, что ненавидит чеченцев - народ грубый и мстительный, с детства приученный к воровству, к насилию. Трудиться не любят, учиться не хотят (Белла окончила в Грозном среднюю школу и уже тогда невзлюбила многих одноклассников за тупость и гипертрофированное самомнение. Те платили ей той же монетой и нередко задирали её, даже поколачивали). Родители Беллы - интеллигенты: отец был врачом, мать учительницей, жили в благоустроенной двухкомнатной квартире. С приходом к власти Дудаева отношение чеченцев к лезгинцам, как и ко всем "малым" народам, стало пренебрежительно-неприязненным. Их, как и русских, старались выселить с "исконно чеченской земли". В 1994 году после окончания десятилетки Белла уехала в Москву к дальним родственникам и поступила в педагогический университет. Правда, проучилась с полгода: в Чечне разразилась война. В январе 95-го знакомые сообщили о гибели её родителей: их убили прямо в собственной квартире, а имущество разграбили. Кто это сделал? Одному Аллаху ведомо.

Белла вернулась в Грозный, потом перебралась к родственникам в Ханкалу. Ехать в Москву было не на что и не с чем. Но и на новом месте преследовали удары судьбы: вначале изнасиловали боевики, затем на её глазах убили русского офицера-летчика, который симпатизировал Белле и делился с ней своим продпайком. Пришлось бежать, вначале в Аргун к знакомым, потом в Шали. Но и там её разыскали боевики из службы контрразведки Магарамова...

Многое из её рассказа было правдой - Колодкин проверял по своим каналам, иначе не рискнул бы доверить такое ответственное задание и послать с ней Русанова. И все-таки он предупредил Анатолия, что нет полной уверенности как поведет себя Хаджиева в случае провала или каких-либо осложнений ситуации.

Анатолий подготовил вопросы для Дудаева (если тот примет его) или Магарамова. В числе прочих был один не менее важный, чем подмена дудаевского радиотелефона, так во всяком случае расценивал Колодкин. Суть состояла в том, чтобы подбросить Дудаеву одну "дезу". Несколько дней назад на склад горюче-смазочных материалов аэродрома Северный, по словам часового, была попытка нападения. Он открыл огонь на поражение, и пуля, срикошетив, пробила одну из емкостей. Возник пожар, сгорело немало горючего, из-за чего самолеты и вертолеты два дня стояли на приколе. Вылетали лишь в исключительных случаях (в чем тоже одна из причин, по которой командир бригады согласился не сопровождать с воздуха передислоцировавшийся батальон из Сум-Шале). При расследовании никаких следов нападения на склад ГСМ обнаружено не было. Часового арестовали, хотели судить. Вмешался Колодкин. По его рекомендации слух о нападении боевиков раздули в газетах: появились корреспонденции о троих диверсантах, убивших часового и совершивших поджог склада ГСМ, нанесший большой урон российской авиации.

То, что дудаевцы клюнут на эту информацию, Колодкин не сомневался. Они начнут искать троих смельчаков, а такие, разумеется, найдутся.

Задача Русанова заключалась не только в том, чтобы укрепить мнение о диверсии, но и довести до общественности, осуждает генерал Дудаев такие способы ведения войны или нет. Ведь диверсанты уничтожают не столько военные объекты противника, сколько свои стратегические объекты нефтеперерабатывающий завод, нефтехранилища, что скажется непременно на благосостоянии всего чеченского народа.

Хаджиева не была, разумеется, посвящена во все тонкости задания. Ей предстояло уговорить Магарамова допустить российского журналиста к Дудаеву и пронести подарок президенту - космический радиотелефон.

Недалеко от Шали корреспондентский "уазик" задержала группа боевиков. Узнав, что это русские журналисты, старший группы приказал обыскать их. И тогда Хаджиева заговорила с ним по-чеченски, упомянув имя Магарамова и показав какой-то лоскуток. Сработало безотказно: боевики не только не стали их обыскивать, но и пообещали немедленно доложить Магарамову, чтобы тот организовал встречу.

Ночевали в небольшом кирпичном доме, где в оконных проемах возвышались мешки с песком, стены были иссечены осколками, а крыша во многих местах светилась. Хозяева дома - пожилая, изможденная женщина и молодица лет двадцати пяти. По-русски они разговаривали довольно сносно, но неохотно, жаловались на холод и безысходность. Сославшись на то, что ночью селение могут бомбить или обстреливать, ушли ночевать в подвал. Приглашали туда же спуститься и Анатолия с Беллой, но они отказались.

Ей постелили на кровати, ему - на так называемом диване, точнее, топчане, обитом материей.

Анатолий лежал и думал о предстоящем. Он понимал, что сразу к Дудаеву его не допустят: контрразведка займется проверкой его досье. Не зря же по всей России рыщут смуглолицые челноки, якобы занимаясь торговлей, а на самом деле выполняя шпионские задания Дудаева и его служб - разведки и контрразведки. Может, только авторитет Беллы сократит срок ожидания. А ей есть с чем появиться у Магарамова: успешно осуществленная операция по разгрому передислоцированной колонны; на аэродроме Северный трое героев совершили грандиозный фейерверк; российские войска ожидают прилета президента Ельцина в Чечню...

Информация, на взгляд Русанова, ценная и неопровержимая, но как относится Магарамов к Белле? Насколько доверяет ей? Мысль о перевербовке её русскими, несомненно, приходит и к нему, а если ко всему за ней было установлено наблюдение и в окружении Колодкина есть человек, работающий на Дудаева (такого тоже нельзя исключать), самозванным журналистам придется очень плохо.

Мучила Русанова и другая головоломка: где и как отыскать Иванкина? Снимок в газете почти месячной давности, за это время много воды утекло...

Белла заворочалась, спросила шепотом:

- Ты не спишь?

- Нет пока.

- О чем ты думаешь?

- О том, не перебраться ли к тебе? Но я боялся тебя разбудить.

- И я думала о тебе. Бока не болят на топчане?

- Солдату и камень в укромном месте кажется периной.

- Ты устал?

- Если не возражаешь, то уже отдохнул.

У Анатолия за его холостяцкую жизнь перебывало не так уж и много женщин. В близкие отношения он вступал лишь с теми, которые ему очень нравились, с кем, казалось поначалу, можно соединить судьбу. Легкомысленных дурочек он не терпел, к слишком красивым, много о себе мнящим, а потому высокомерным, относился с недоверием.

Белла была очень красива. Если бы совместное задание не свело их, он, наверное, постарался бы держаться от неё подальше. Хотя...

Сколько раз он корил себя, убеждал, мол, пора остепениться, завести семью. И ведь встречались на его пути достойные девицы. Но стоило ему узнать их поближе, переспать с ними, желание жениться пропадало: одна не устраивала его характером, другая - привычками, третья - запросами, четвертая была либо слишком холодна, либо слишком несдержанна...

С Беллой все произошло совсем не так, как бывало прежде. Их свело общее дело, и никакого желания крутить с ней шуры-муры не было. Но не зря говорят: человек предполагает, а судьба располагает. Судьба распорядилась им совсем по-иному...