Шквальный ветер

Валентин неторопливо вышел из универмага, ещё несколько минут помозолил глаза топтуну и походкой не обремененного срочными делами человека направился в метро - самое людное место, где легче всего отделаться от преследователя.

Так оно и получилось: сразу же с эскалатора он юркнул в вагон подошедшей электрички, и ищите ветра в поле.

Выйдя на Курском вокзале, направился к билетным кассам, чтобы взять купе в первом же отходившем в южном направлении поезде.

У касс народу было немного. Окинув стоявших около окошек мужчин и женщин беглым, но внимательным взглядом, стараясь определить среди них тех, кто мог крутиться здесь совсем не по дорожным делам, Валентин обратил внимание на мужчину с тонкими усиками и сочными толстыми губами и чуть не вскрикнул от радости: "Абдулла!"

Да, перед ним стоял Абдулла Нагиев, полковой врач, с которым они делили радость побед и горечь утрат в Афганистане. Весельчак и балагур, капитан Нагиев был любимцем летчиков. Ни одна вечеринка не обходилась без него, незаменимого тамады, к тому же Абдулла был не только превосходный врач, он и прекрасный повар, умеющий готовить чанахи и шашлыки, секреты которых знал не всякий профессионал. И по женской части, несмотря на прямо-таки невзрачную внешность, Абдулле не было равных. Бабы липли к нему, как осы к сладкому.

Из армии Нагиев уволился сразу, как только полк вывели из Афганистана. Уроженец Баку, он рвался домой, обещая открыть там такую частную клинику, о которой заговорит весь мир, как говорит об известном окулисте Святославе Федорове.

- Он только окулист, а я - терапевт, гинеколог, хирург, невропатолог, дерматолог, - смеясь, говорил о себе Абдулла, - теперь вот здесь, в Афганистане, постиг тайны восточной медицины. Так что ко мне со всех концов будут ехать.

И вот он, Абдулла, стоит перед ним с двумя здоровенными детинами лет по двадцать. Вот так встреча! О ней Валентин и не мечтал, а тут буквально уверовал, что Абдулла послан ему судьбой, он поможет решить главную проблему - куда податься.

Иванкин шагнул навстречу с распростертыми объятиями:

- Привет, Абдулла! - глянул он в удивленные широко открытые глаза доктора, ещё не узнавшего его, точнее, смущенного черной бородкой, усами, сильно изменившими внешность одного из лучших летчиков полка, заставившими усомниться - а вообще Иванкин ли это.

Узнал, тоже расставил руки для объятий, и они обхватили друг друга крест на крест, стали тискать, целовать, будто родные братья, не видевшиеся целую вечность.

- Откуда ты? Уж не с чеченского ли неба свалился? - чуть заикаясь от волнения, спрашивал Абдулла, с восхищением рассматривая Валентина. - Бороду отпустил, усы - настоящий боевик. Неужто и там успел повоевать?

Валентин помотал головой:

- Слава Богу, там не был. А вот на Дальнем Востоке полетать снова довелось. Правда, по гражданке: теперь я, как и ты, сугубо штатский человек.

- И на чем теперь летаешь?

Валентин грустно усмехнулся.

- На своих двоих.

- Как это?

- А вот так: век самолетов и вертолетов намного короче, чем летчиков. Последних наклепали больше, чем первых. Короче - безработица.

- Но не для таких же асов, как ты?! - возмутился Абдулла. - Тебе ведь нет сорока!

- Ну и что?

- Велик Аллах! - воздел вверх руки Абдулла. - Такой летчик! - Пытливо глянул он в глаза Валентина. - И чем ты теперь занимаешься?

- Пока ничем. Вот собираюсь прокатиться куда-нибудь в теплые края, развеяться немного.

- Отлично! Хочешь с нами в Баку? - Он указал на стоявших рядом парней. - Познакомься, это мои... - он замялся, - компаньоны.

Валентин протянул руку и назвал свое имя.

- Артем, - представился выглядевший несколько постарше широкоплечий сероглазый с толстой, как у быка, шеей.

- Рамин. - Этот был пониже, гибкий, с черными, как нефть, зрачками глаз, в которых отсвечивали блестками огни вокзальных плафонов.

Руки у обоих - твердые, сильные; в пожатии чувствовались воля и уверенность.

"Не иначе, телохранители", - подумал Валентин. И спросил напрямую:

- Выходит, удалось тебе осуществить заветную мечту - создать собственную клинику?

- Бери выше! - осклабился Абдулла. - Мы такие дела завернули - столица ваша перед нами шапку ломает. Что главное для человека? Здоровье. Вот в чем корень. На этом и основан мой бизнес. Азербайджан - кладезь лекарственных трав. Да зачем я тебе это говорю?! - вдруг спохватился Абдулла. - Приедешь, сам увидишь. Так едем? С ходу предлагаю тебе должность шеф-пилота.

- У тебя что, и вертолет свой? А может, и самолет есть?

- А как же! Или мы хуже других?! - покровительственно похлопал по плечу бывшего однополчанина новоиспеченный бизнесмен. - С Абдуллой не пропадешь. Так едешь?

- Само собой. Кто ж откажется от такой заманчивой перспективы?! А почему в таком случае ты здесь, а не в аэропорту?

- Э-э, - скривил лицо Абдулла. - Кто зимой летает? Снег, дождь, метель... Да и тебе ли не знать, какая это канитель с диспетчерской службой. Тем более мы теперь - заграница. И, - Абдулла поднял палец вверх, - пока я ещё не обзавелся таким классным летчиком, как ты. Теперь буду летать! - Он повернулся к черноглазому: - Рамин, дуй в кассу. Четыре в эсвэ! Постарайся, чтоб в соседних купе.

4.

Дело об убийстве депутата Госдумы Белозерова, взятое на контроль Анатолием Русановым, зашло в тупик: ни мотивов преступления, ни вещдоков, ни тем более убийц. Русанов в который раз просматривал материалы расследования, стараясь найти хоть какую-то зацепку. Тщетно.

Белозеров возвращался с именин друга около одиннадцати ночи и был убит, вероятнее всего, с целью ограбления.

Телефонный звонок оторвал Русанова от бумаг. Дежурный по управлению передал приказание генерала Водовозова срочно зайти к нему.

Русанов закрыл папку: являться пред грозные очи начальства ни с чем было не только тягостно, но и унизительно: значит, не справился с заданием. Ты плохой работник... А что он мог сделать за неделю, когда опытные следователи за месяц не добились никаких результатов. Генерал на каждом совещании склоняет их группу по всем падежам, и его понять можно: Дума есть Дума, с ней не шутят. А мнение о том, что следственные органы погрязли в коррупции и за последние годы не раскрыли ни одного громкого заказного убийства, развеять не так-то просто... Генерал что-то писал. Не отрываясь от бумаг, кивком указал Русанову на стул и, положив ручку, спросил как бы между прочим:

- Как дело Белозерова?

- Пока ничего нового, - ответил Анатолий.

Генерал не придал значения его виноватому тону. Побарабанил в задумчивости пальцами по столу. Внезапно спросил:

- Читали сегодняшнюю сводку по Чечне?

- Так точно, читал.

- Обратили внимание на убийство командира эскадрильи майора Федулаева?

- Обратил. Поскольку убийство произошло ночью, в селении Ханкала, в частном домике, где временно проживала гражданка Хаджиева, это обыкновенное бытовое преступление.

Генерал несогласно помотал головой.

- Не так все просто, Анатолий Иванович. Эскадрилья майора Федулаева активно работала по позициям боевиков Басаева, а этот абрек мстительный, хитрый, коварный. Насколько мне известно, он проявлял особый интерес к эскадрилье Федулаева. Получал от кого-то информацию, предупреждающую о налетах. В общем, надо вам лететь туда и возглавить группу по расследованию этого преступления...

Чечня. Вот и снова судьба забросила Русанова в горячую точку. Если бы точку! Огнем охвачены сотни городов и сел, смерть уносит ежедневно десятки людей - военных и гражданских, с оружием и без, мужчин и женщин, стариков и детей. В Афганистане было проще - там чужой город, другие нравы, да и задача была иная: выполнять интернациональный долг, помогать соседнему народу покончить с эксплуататорами и зажить свободной жизнью. А здесь? Свои же люди, россияне, ещё недавно жившие мирно бок о бок, делившиеся не только куском хлеба, но и печалями и радостями, а теперь вставшие с оружием в руках друг против друга, ставшие непримиримыми, беспощадными врагами. Из-за чего? Из-за каких кровных обид? Во имя чего? За какую идею? За какие блага? Странная, непонятная война...