Город Воронов

Расплескивая доходящую до лодыжек грязь, он обогнул башню и нашёл закрытое ставнями окно, выходящее в переулок. Он вскарабкался на три фута по стене башни — достаточно, чтобы прижаться ухом к мокрому дереву ставень.

— … склепы, — торопливо говорила Зандрия своим звонким, чётким голосом. — В последнее время госпожа мэр демонстрирует удивительный интерес к реликвиям Сарбрина, а я давно подозреваю, что гульденский склеп скрывает вход в обширное тайное хранилище. Но не могу его найти! Всё, что у меня есть — эта неразборчивая надпись с загадкой.

— Это странно, — согласился Онтродес. — Тщательно отмерьте летнюю лестницу и трижды поднимитесь по часовой стрелке. Полная бессмыслица, не так ли?

— Не совсем. Я надеялась, что вы сможете это разгадать.

— Разгадка ещё может посетить меня, миледи. Я хорошо знаком с Цедризаруном. Я часто жалею, что меня не было на этом свете шесть-семь веков назад, чтобы я мог познакомиться с некоторыми из его работ, приготовленными и любовно состаренными самим старым дварфом.

Мудрец прочистил горло. Половицы заскрипели, когда он зашагал по комнате.

— Видите вот эту часть? «В центре всего тридцать седьмого». Это явным образом указывает на несравненное «Золото девичьего огня» 37-го года. Определённые лица считают его лучшим дварфийским бренди, которое когда-либо варили к северу от моря.

— Вы имеете в виду вот бренди? — спросила Зандрия. — Я так и подумала, что речь идёт о нём.

Даже через ставню Джек услышал, как охнул Онтродес.

— Ох, миледи, — сказал мудрец с благоговением в голосе, — за эту бутылку я с радостью отдам вам пять сотен золотых корон.

Волшебница громко засмеялась. Её резкие, властные манеры растворились в этом смехе; казалось, веселье извлекло наружу беззаботную девушку, какую Джек никогда бы не заподозрил в этой сильной женщине. Затем это впечатление исчезло.

— Боюсь, что нет, мудрец. Во-первых, я заплатила за эту бутыль значительно больше. Во-вторых, я не стану её откупоривать и не позволю сделать это кому-то другому, пока не буду уверена, что разгадала загадку. Почему-то мне кажется, что «Золоту девичьего огня» лучше не попадать в твои руки.

— Напротив, миледи, как раз напротив! Кто ещё сумеет по достоинству его оценить? Кто ещё сможет отдать должное его богатому букету, насладиться истинной глубиной его превосходного аромата, с каждым глоточком восхищаясь работой истинного мастера на пике его формы? О, вы сослужите этому миру — и самому Цедризаруну — дурную службу, если позволите отведать этот напиток кому-то, кроме самого искушённого и образованного из ценителей!

Джек моментально понял, что невзирая на любые последствия должен заполучить это бренди и выпить его с полным и окончательным пренебрежением к невероятной репутации этого напитка. Эта мысль показалась ему такой забавной, что он захихикал вслух, попытавшись уткнуться лицом в воротник, чтобы заглушить звук — и опоздал.

Зандрия распахнула ставни, столкнув Джека со стены. Долгое мгновение он комично размахивал руками в воздухе, пытаясь сохранить равновесие, а потом рухнул спиной в жидкую грязь в переулке за домом Онтродеса. Джек сморщился от отвращения, глядя в серое небо на мелкие капли дождя.

— Конец моей новой одежде, — заметил он.

— Считай, что тебе повезло, — прорычала Зандрия. Джек поднял голову из грязи и посмотрел назад в окно. Рыжеволосая волшебница жгла его взглядом, нацелив жезл. — Я не слишком-то жалую воров, жуликов, соглядатаев, или кто ты там на самом деле под маской этого фальшивого шарма и претенциозных манер.

Распростёршийся в грязи Джек постарался принять самый искренний свой вид.

— Миледи, я просто оскорблю вас, попытавшись отрицать, что слушал ваш разговор. Я подслушивал, и приношу свои глубочайшие и искренние извинения.

Виновато, как он надеялся, улыбнувшись, Джек добавил:

— Я слушал лишь потому, что отчаянно хотел помочь вам. Я позволил своему инстинктивному стремлению помогать другим взять верх над здравым смыслом.

Волшебница удивлённо моргнула.

— И ты думаешь, что я в это поверю?

— Я никогда не лгу, — сказал Джек. Он медленно поднялся с земли, попытавшись стряхнуть грязь с одежды. Толку было мало.

— Почему бы вам не показать мне надпись, о которой вы говорили? И эту бутылку бренди? Возможно, я сумею разгадать для вас эту загадку. У меня настоящий талант в подобных вещах.

— Думаю, я разгадаю её и без твоей помощи! — Зандрия постучала жезлом по подоконнику. — Убирайся отсюда, пока я не превратила тебя в лягушку, в ящерицу или ещё во что похуже!

Из-за её плеча выглянул Онтродес.

— Кажется, она не шутит, Джек, — сказал он. — Как тебе не стыдно меня подслушивать! Мои познания — мой хлеб насущный. Когда ты пользуешься ими, не заплатив, ты у меня крадёшь!

— Я немедленно начну расследовать эту загадку ради вас, — заверил Джек Зандрию. — Как ещё мне доказать свои добрые намерения? Я дам вам знать, как только добьюсь какого-то прогресса.

— Убирайся с глаз долой! — закричала волшебница.

Джек сделал жест и прошептал слова заклинания. Он стал прозрачным, когда на него подействовало заклинание невидимости.

— Как пожелаете, миледи, — сказал он. Затем прошёл по грязи, оставляя за собой призрачные отпечатки. Он принялся напевать весёлую песенку.

— Две загадки, две дамы, и два загадочных приза! Интересно, что же дальше?

Джек, не сомневавшийся в скором успехе, провёл остаток дня, посещая всех знакомых ему книготорговцев и уклончиво расспрашивая их о «Сарконагель». Он подходил к этой теме исподволь и без ярко выраженного энтузиазма, но как оказалось, любые предосторожности были излишни. Он поговорил с шестью торговцами, и ни один из них понятия не имел, о чём речь. Джеку пришлось признать, что Элана скорее всего уже изучила все очевидные возможности. Что было не очень хорошо, поскольку означало, что ему придётся постараться, чтобы разыскать книгу. Он задумался о том, чтобы отказаться от этой работы прямо сейчас, но потом осознал, что думает о её иссиня-чёрных волосах и прекрасном лице. Награда могла того стоить.

На закате Джек направил свои стопы в «Треснувшую кружку». Было слишком рано для обычного столпотворения, но он проголодался и страдал от жажды, и вопреки здравому смыслу надеялся, что снова встретит свою прекрасную нанимательницу. Он занял своё обычное место и отдал Брисе одну из монет Эланы достоинством в пять корон за большой поднос с говядиной и вареным картофелем, плюс большую кружку лучшего здешнего эля.

— Сдачу оставь, — сказал он девушке. — Назовём это кредитной линией.

— Разве ты уже не в долгу перед заведением, Джек? — с бесовской улыбкой спросила Бриса.

— Не больше одного-двух серебряных пенни. Этого более чем достаточно, чтобы покрыть мой долг вдобавок к любым мелким тратам, которые потребуются мне в ближайший месяц или около того, — ответил он.

Бриса взяла монету и отправилась к другим посетителям. Вернувшись вскоре, она довольно твёрдо сообщила, что владелец сказал ей, что пять корон покроют счёт Джека за прошедшие ночи и его сегодняшнюю трапезу. Но кредитной линии ему никто не откроет.

Джек раздумывал о возможности сменить таверну на какое-то более доверчивое заведение, когда перед ним возникла массивная фигура в тёмном плаще и без приглашения уселась в кресло напротив. Он поднял взгляд, уже собираясь запротестовать, но мощная рука, опустившаяся на запястье, заставила его замолчать. Бросив осторожный взгляд налево, а затем направо, фигура отдёрнула капюшон достаточно, чтобы Джек смог разглядеть синие глаза и немного обгоревшую светлую бороду.

— Андерс! — удивлённо воскликнул он.

— Шшшшш! — прошипел высокий северянин. — За мной весь день следят. Не выдавай меня!

— Конечно, конечно, — отозвался Джек. — Скажи мне, как тебе удалось уйти, когда братья Кулдат лишили нас заслуженной добычи?

— Это было отчаянное бегство, друг мой, — ответил Андерс. — Дверь кладовой удерживала демона как раз достаточно, чтобы я успел вылезти обратно на крышу. Я сразу же побежал, прыгая с крыши на крышу, но демон преследовал меня! Ты заметил, что у него были крылья?