Страница 108 из 118
— Вот вернёшься, тогда и продолжим, — словно со стороны услышала я голос, чужой, с металлическими нотками, лишь отдалённо напоминающий мой. — Можешь принять холодный душ. Говорят, помогает.
Понятно, что я выглядела как неадекватная женщина. Сначала кидаюсь на мужика, довожу его до предела, а потом «извини, кина не будет, сходи подрочи».
Ник не обратил никакого внимания на едкость фразы и отпускать меня он явно не собирался:
— Том, ну почему?
— Потому, — огрызнулась я, пытаясь освободиться из его рук.
— То, что Женя говорил — правда? У тебя никого не было? — спросил он, пытаясь понять моё поведение.
— И что с того? — отрывисто бросила я, чувствуя, что щёки заливает краска.
Ник усадил меня на диван рядом с собой, провёл тыльной стороной руки по пылающей щеке и начал уговаривать как ребёнка:
— Не бойся, Том. В этом нет ничего страшного. Я приеду, и мы будем вместе.
— Зачем тогда это делать сейчас? — сквозь зубы процедила я. Всё летело к чертям. Так не должно было получиться. По моей задумке у нас должна была быть прекрасная ночь, а потом он должен был благополучно вернуться в Москву и забыть о ней в объятьях Кристины, а не талдычить о том, как он собирается приехать ко мне. Можно было бы нарушить слово, данное маме, пойти на поводу у своего желания, плюнуть на всё и полагаться потом на волю случая. Но Ник не заслуживал такого. Чего доброго, действительно приедет. И что тогда? Можно было бы надеяться, что его слова навеяны сиюминутными эмоциями, но я чувствовала, что это не так. Сказать ему правду я тоже не могла. Ему она точно не понравится. Самым правильным было бы сказать ему сейчас: «Уедь. Забудь. Не будет у нас никакого будущего». Тут же последует вопрос «почему?», на который можно солгать, ответить, что он мне как мужчина совсем не нравится. Конечно, после того, что уже было, вряд ли он мне поверит. Да и не хотелось бы делать ему больно.
— Почему нет, Том? Я же вижу по тебе, что ты тоже хочешь этого.
— Я пообещала маме, что моим первым мужчиной будет мой муж, — уставившись в пол, чуть слышно сказала я. Обещание было? Было. Не такое, правда, но всё же. Так что я практически не солгала. Эта нелепая отмазка, которая должна была отпугнуть его — ведь любой нормальный мужчина, подумал бы, что я просто долбанутая на всю голову — сработала совсем не так, как нужно.
— Будет тебе свадьба, — сказал Ник, поднимаясь с дивана. — Я на кухню, пить чай. Вернусь — поговорим.
Я в отчаянии схватилась за голову. Что я натворила! Всё становилось хуже и хуже. Нужно было сразу установить черту в отношениях. Но кто ж знал, что моё греховное желание заведет меня в тупик? Тело, настроившееся на физическую близость, теперь мстило мне тянущей болью. О том, что сейчас чувствовал Ник, лучше было вообще не думать. Может, чай поможет ему снять напряжение и избавиться от неприятных ощущений? Нужно хотя бы на сегодня избежать всех этих разговоров, а потом что-нибудь придумаю. Я быстро переоделась и запрыгнула под плед, накрывшись с головой. Нужно постараться быстрее уснуть: утро вечера мудренее.
Однако моё утро особой мудростью не отличалось. Проснулась я в объятьях Ника и тут же попыталась незаметно от них освободиться и отодвинуться подальше. Несмотря на то, что его глаза были закрыты, он не спал. Не открывая глаз, он довольно ухмыльнулся и чуть осипшим после сна голосом сказал:
— Да лежи уже. Ты всю ночь так спала. И заметь, ты сама ко мне придвинулась. Я, конечно, отпихивал тебя, как мог, но это было бесполезно. А сильнее пинать приютившую хозяйку было бы совсем невежливо, — оставалось надеяться лишь на то, что я хотя бы не облапывала его во время сна.
Он открыл глаза, повернул голову ко мне, провёл рукой по волосам, отводя пряди со лба.
— Ник! — тут же запротестовала я.
— Что? Я просто на тебя смотрю. Или это тоже может делать только твой муж? Что по этому поводу думает твоя мама? — он продолжал гладить меня по волосам. — А хочешь, я никуда не уеду? Останусь с тобой.
Я покачала головой.
— Нет, Ник, делай, что должен.
Он смотрел на меня, внимательно изучая моё лицо, уголки его губ были приподняты. После вчерашнего вечера любой нормальный человек должен был бы шарахаться от меня как от полоумной, но Ник вёл себя так, будто вчера не произошло ничего странного. Видимо, он к нормальным не относился. Как бы там ни было, в его руках было уютно и спокойно. Если бы так можно было бы пролежать всю вечность… Но Ник завтра должен был уезжать, и от одной этой мысли больно защемило в груди.
Сразу после быстрого завтрака, состоявшего из накупленной накануне Ником снеди, он потащил меня в парк. Это было лучше, чем сидеть целый день дома, и так, как мне казалось, было меньше возможностей для разговоров на неудобные темы. Мы гуляли, разговаривали о всякой ерунде, ели сладкую вату, катались на колесе обозрения и на качелях, куда Ник, помня о моём кровотечении, не хотел меня отпускать. Потом мы сходили в зоопарк, расположенный на территории парка, кормили бегемота, забрасывая ему в разверзнутую пасть специально приготовленные для этого работниками зоопарка жёлтые крупные яблоки. Одно яблоко Ник умыкнул для меня на случай, если я проголодаюсь. Этим яблоком я чуть не убила олениху, по крайней мере, мне хотелось бы думать, что не убила. Я просунула яблоко сквозь щель бревенчатой ограды вольера. Олениха доверчиво взяла его с руки, но кто же знал, что она решит глотать его целиком? У бедняжки заклинило челюсти, и она не могла его проглотить. Видя мою растерянность, Ник быстро увёл меня подальше от вольера. Оглянувшись, он сказал, что с животным всё нормально, а я не решилась повернуть голову, боясь увидеть, что оно на самом деле бьётся в агонии.