Фальшивый наследник

  - Давай немного перекусим и вина выпьем, не то твои мозги закипят от переизбытка информации, а язык мой, окаменеет и больше не сможет радовать тебя моими воспоминаниями - сказал он в заключении этой продолжительной речи, естественно в моём, достаточно примитивном переводе.

  - Можно - согласился я, особо не понимая от чего это мозги мои должны перегреться.

  В былые годы я и большее количество информации с лёгкостью переваривал. А здесь. Подумаешь сложности у людей возникли после переезда на новое место жительства. Мне и не такое довелось пережить, после ухода с любимой работы. Да и не вижу я пока, каким образом всё выше изложенное может касаться непосредственно меня.

  В качестве незапланированного перекуса нам принесли холодное мясо, козий сыр и маисовые лепёшки, а для восстановления потрёпанных голосовых связок рассказчика, двух литровый кувшин розового вина, больше всего нравившегося мне среди прочих. Ели не спеша и почти молча, наслаждаясь прекрасным вкусом употребляемых продуктов. Одно действо легко компенсировало другое и это позволило завершить обед всего то минут за двадцать. Ещё минут пятнадцать Линт отдыхал, полулёжа на тонкой, тростниковой подстилке, что то около десяти собирался с мыслями, прогуливаясь от одного борта корабля к другому и примерно столько же расспрашивал меня, о моём впечатлении от всего услышанного. Так и получилось, что на обед мы затратили ровно час нашего драгоценного времени, после которого, явно захмелевший от выпитого человек, как и собирался, возобновил свой длинный рассказ, до сей минуты сильно напоминавший мне сказочную повесть.

  Время, фортуна, способность отдельно взятого индивидуума принимать правильные решения, близость к Атриусу, духовная и географическая, расставили в новой империи всё по своим местам. Избранные, получившие от повелителя право строиться по близости от столицы и возведённого общими усилиями порта, быстро приподнялись, приросли новыми землями, людьми, богатствами, в разном их проявлении и к сегодняшнему дню обрели самостоятельность, равную по размерам императорской. Остальные, кому было суждено, осваивать дальнее побережье, также могут похвастаться своими успехами, но их отставание от центра, как принято говорить в деловых кругах, стало критическим. По словам Линта это вроде бы и не плохо. Выражение: "Разделяй и властвуй", в этом мире хотя и не приобрело форму аксиомы, но очертания этих магических слов уже многим здесь знакомы и многоопытный рассказчик, как я понял из его же суждений, давно прочувствовал всю прелесть такого положения дел на отдельно взятой территории.

  Распалившийся под воздействием алкоголя возрастной говорун, сделав ключевое, на мой взгляд, заявление, неожиданно замолчал, как бы подводя черту под вышесказанным, дав и мне, тем самым, шанс осуществить правильный перевод окончания этой части его много часового выступления. Молчание длилось не долго, так мне показалось, но после него речь рассказчика обрела ещё большую уверенность и напор, выразившиеся в более громком произнесении предложений.

  - Ты, чего же думаешь я не понимаю, что место Атриуса, после его ухода в иной мир, мне, при любом стечении обстоятельств, не удастся занять!? Понимаю, ещё как понимаю! Эти выскочки стали слишком много воображать о своём величии! - почти проорал он.

  Последние слова прозвучали из уст говорившего словно ругательства, но я их сумел перевести только так. Матерных слов у местных не существует, но они, каким то пока непонятным мне способом, умеют высказывать своё негодование при помощи выражений, кажущихся оппоненту обиднее мата. Пока я преобразовывал ругань в удобоваримое моему уху звучание, Линт сказал такое, от чего спина моя ощутила ледяной холод, способный отморозить не только печёнку.

  - Кого они хотели обвести вокруг пальца!? Меня!? Да у них ума на это не хватит! Не ожидали такого?! А наследник то вот он! Как вам такой поворот!? А!? Думали не осталось уже никого в живых!? А старый Линт взял, да и отыскал не рождённого ребёночка!

  Здесь мой собеседник разразился таким гомерическим хохотом, от которого стало страшно не только мне, но и всем окружающим. Я впервые, за всё время нашего знакомства, видел Линта в таком состоянии, но мне хватило и этих мгновений, чтобы запомнить их, думаю, на всю оставшуюся жизнь.

  - Значит вот тут, как дело обстоит! Этот мужичок притащил меня сюда в качестве "картонной дурилки" и втюхал липового наследника подросшим слугам своего повелителя, а заодно и ему самому - старательно удерживая глаза на привычной орбите отчеканил мой, на сей раз действительно, закипевший разум. - Лихо. Только зачем он мне об этом рассказал? Или не рассказал, а просто нечаянно проговорился, войдя в неконтролируемое пике?

  - Так о чём это я? - резко оборвав смех, спросил старец, вытаращив на меня свои, выпрыгивающие наружу, сумасшедшие глаза.

  - Эти выскочки стали слишком много воображать о своём величии - с трудом повторил я фразу, позволявшую перечеркнуть нечаянный прокол рассказчика.

  - Верно! В самую точку - приняв своё обычное состояние, уверенно сказал Линт. - А мы не гордые, мы поинтересуемся мнением остальных, не таких великих и самонадеянных. Как думаешь, я прав?

  Мы проболтали до темноты, а с её наступлением плавно перешли к ужину, расположившись у небольшого, плохо обработанного жбана, установленного на толстом, плоском камне, лежащем прямо на досках кормовой палубы. Говорить, а тем более слушать, сил уже не было ни у меня, ни у моего, постаревшего лет на десять за этот день, товарища. От этого ели быстро и в абсолютной тишине. Мне даже размышлять ни о чём не хотелось, в присутствии кого бы то ни было, хотя было о чём задуматься. Закинув в свой вечно голодный желудок пару кусков хорошо прожаренной баранины и запив их обычной, тёплой водой из бочки, с вином после сегодняшнего разговора решил покончить раз и на всегда, я, сославшись на крайнюю усталость, покинул общество Линта и отправился устраиваться на ночлег в район правого борта. Провести бок о бок ещё и ночь с человеком, вылившим на меня огромный поток информации, было выше моих сил. Отыскав место почище, расстелил прихваченную из крохотной каюты, местами крепко потёртую, циновку и с радостью бросил на неё своё уставшее, от нервного перенапряжения, тело, показывая всем окружающим, что на сегодня меня, для них, больше нет. Нестерпимо хочется побыть одному. Есть огромная, внутренняя потребность переварить вторую половину рассказа, предводителя нашей экспедиции и крохотную фразу из неё, нечаянно выскочившую из уст безмерно талантливого рассказчика. Давненько не цепляли меня за душу обычные слова, с такой безжалостной силой. В момент их появления на свет мне даже показалось, что моё моральное состояние вновь стало похоже на старую, изорванную в клочья тряпку. Организму потребовались все его не малые резервы, чтобы справиться с лезущими на показ, давно забытыми симптомами одного нехорошего, несвойственного ещё этому молодому миру, заболевания, казалось забытого мной раз и навсегда. Уткнувшись лицом в пропахший йодом и протухшей рыбой, шершавый борт я плотно прикрыл глаза. Особой нужды делать это не было, темень вокруг стоит непроглядная, но так у меня быстрее правильные мысли зарождаются, не хотелось бы терзать себя "смутными сомнениями" до самого утра.

  К моему великому удивлению оседлать нужную волну и отстраниться от всего остального, удалось почти сразу. Не зря всё же провёл я целый год в школе, среди железных людей. Ну и славно, а то за ужином уже начинало казаться, что главный вопрос, на который необходимо получить ответ непременно сегодня, сформулировать грамотно, и главное быстро, не удастся, несмотря даже на то, что его вариации вертятся в моей голове без перерыва всё последнее время. В эту тёмную ночь он, по каким то не ясным для меня причинам, приобрёл классическую форму и зазвучал примерно так: "Бежать или не бежать?". Понимаю, не ново, но ничего лучше придумать не получилось. А откуда было взяться этому новому, когда причин совершить оба эти поступка больше, чем достаточно, а ошибка в выборе может стать роковой. Поневоле занервничаешь и схватишься за любую соломинку, замаячившую на горизонте. На кону стоит целая жизнь. И не какого то там абстрактного человека, а моя, личная, единственная и неповторимая. Ладно, как бы там ни было, а проблема была сформулирована, и я приступил к её разрешению, попутно удивляясь вновь обретённой четкости и стройности своих мыслей, растерявших эти показатели в процессе обучения воинскому ремеслу. Вот всё таки, что ни говори, а общение с умным и красноречивым человеком даром не проходит. Стараясь быть последовательным применил многократно проверенный, очень старый, а для многих и вовсе дедовский, метод. Нет, не тот при котором всё нужно взять и сразу поделить, так далеко меня не затащило. Использовал другой, но не менее действенный, тот, где вначале применяют систему противовесов и только потом делят, если ещё чего то остаётся. Одна гиря, огромного размера, на левой чаше воображаемых весов у меня уже давно вольготно устроилась и положил её туда не я, а Линт, сделав это сразу после дневного перекуса. Поступком этим старик опустил стрелку моего измерительного прибора так низко, что у меня до сих пор не получается вернуть её хотя бы в нейтральное положение, хотя кое чего мне уже удалось кинуть на противоположную сторону. В пользу немедленного побега сыграла нечаянная оговорка собеседника о том, что я фальшивка, а также его недвусмысленное высказывание о поведении градоначальников, приглашённых на празднование моего появления на земле новой Тартумии, нагло отказавшихся воспринимать племянника императора, как прямого наследника трона. Эти два пункта, из безразмерной речи моего куратора, так крепко повисли на цепях импровизированных весов и тянут их на дно с такой силой, что никакие плюсы и плюсики, положенные мной им в противовес, пока не в состоянии привести их хотя бы в какое то движение. И немудрено. Узнать, что ты висишь у кого то на крючке, словно марионетка, и тем более услышать о том, что её появление на сцене, где все роли уже давно распределены, мало кому нравится, да после этого необходимо таких размеров перевес создавать в озабоченном мозгу, для которого одних мелких радостей явно недостаточно. Кукловод мой, конечно, человек опытный и со связями, и так просто свою игрушку не сдаст, но в число людей, встретивших меня в штыки, входят тоже не мальчики для битья. Независимо от того, что они составляют лишь треть всех руководителей страны, их финансовое состояние, количество армейских подразделений и объём взносов в столичную казну, давно перевалили далеко за половину. Это обстоятельство не только меня настораживает, но и, как я понял, крепко беспокоит моего хорошего знакомого, затеявшего какую то грандиозную аферу с моим участием. Было бы не так, не плыли бы мы сейчас в гости в отдалённые города, туда, где народ ещё не оповещён о моём неожиданном появлении, и напряжённая беседа, отнявшая у рассказчика уйму сил, у нас бы тоже не состоялась. Да, пришла беда, когда её не ждали. Я то думал, что будущее моё засияло самыми яркими красками, а тут. Так и гляди или объявят самозванцем, или отдадут на потеху более сильным, выторговав у них определённые преференции.