Страница 12 из 21
Генерал говорил правду.
На пароходах из Англии приехали танки. Досталось три танка и генералу Семиколенову. Подошёл генерал к танку, похлопал его рукой по железной броне и говорит офицерам:
— Славная черепаха! Она и гору возьмёт, и в окоп залезет. Деревья, как соломинки, режет. Пусти только её в лес — через полчаса гладкое место останется. Спереди у неё пушки, сзади пулемёты. Броня у неё такая, что не пробьёт и пуля, и снаряды отскакивают.
Генерал подозвал к себе офицера и передал ему лист бумаги. На листе было напечатано:
КРАСНОАРМЕЙЦЫ, СДАВАЙТЕСЬ! ЗАВТРА МЫ ПУСТИМ ПРОТИВ ВАС ТАНКИ!
— Поручик, — сказал он, — пошлите красным два самолёта. Пускай они мои листки красноармейцам побросают.
На другой день рано утром три танка загремели цепями и полезли к большевистским окопам. Красные испугались и пустились наутёк. А танки стреляли по убегающим из орудий и пулемётов.
Генерал Семиколенов стоял на горе и видел всё это в бинокль.
— Конец красным, — сказал он. — Против танков не пойдёшь.
Не успел он закрыть рот, как один танк вдруг повалился набок. Из него стали выскакивать люди.
— В чем дело? — спросил генерал Семиколенов.
— Большевистский снаряд попал, — ответил офицер.
— Да ведь танк же не боится снарядов? — удивился генерал Семиколенов.
В это время другой танк тоже отстановился.
— В чём дело? — спросил генерал Семиколенов.
Верховой поскакал к танку и вернулся с донесением.
— В грязи завяз, ваше превосходительство.
— Ничего, — сказал генерал. — Скоро грязи не будет. Зима придёт. Тогда, мы им покажем.
Подошла зима.
Но белые всё отступали и отступали.
Танки не помогали им.
Красные пулемётчики стали разъезжать на лёгких санках, запряжённых тройкой лошадей. Налетит такая тройка со звоном, с колокольчиками, пулемётчики обстреляют белых — и дальше. Попробуй догони!
В январе 1920 года красная кавалерия въехала в казачью столицу Новочеркасск.
Шёл полк за полком. Позади одного полка громыхали железные черепахи. Это были танки, отбитые у белых в бою под Новочеркасском.
А за ними катили санки с пулемётами. На санках было написано крупными буквами:
ВЫ К НАМ НА ТАНКАХ,
МЫ К ВАМ НА САНКАХ!
Это был полк кочегара Ивана Дорофеева.
Генерал Семиколенов бежал за границу. Он написал книжку о Красной Армии.
В книжке говорится вот что:
«Отчего нас разбили? У нас были опытные командиры, мы были сыты, одеты, обуты, нам помогали союзники, у нас были танки. А у красных ничего не было.
Но красные знали, за что боролись, и потому они победили. Надо сказать правду: рабочие и крестьяне не с нами, а с ними».
Генерал говорил правду.
Я кончил писать эту книгу и вдруг услыхал шум.
Я подбежал к окну и посмотрел вниз.
Внизу проходили войска. Шла пехота. Шла конница. Шли танки.
Я посмотрел вверх. Вверху летали аэропланы.
«Что такое?» — подумал я.
И вдруг вспомнил: да ведь сегодня 23 февраля, день Красной Армии.
«А нет ли там Дорофеева?» — подумал я и раскрыл окно.
— Дорофеев! — крикнул я. — Иван Дорофеев!
Обернулись пехотинцы. Обернулись конные. Обернулся шофёр с броневика. Вон сколько их — Иванов Дорофеевых.
Играла музыка.
По улице шла хорошо одетая, хорошо обутая, хорошо обученная армия. Это шла армия литейщиков, кузнецов, кочегаров, грузчиков, печатников, сапожников, крестьян.
Это шла армия Иванов Дорофеевых — Красная Армия.
КРАСНЫЙ БАНТ
Рассказ взводного командира
Я выгладил рубаху, пришил к ней красный бант и повесил на спинку кровати.
Потом зажёг лампу, достал из кармана маленькую книжечку и сел к столу.
Завтра я должен на митинге говорить красноармейцам речь о Первом мая.
Надо подготовиться.
Я развернул книжку и стал читать.
Прочитал один раз, потом другой, потом третий. Вдруг кто-то заглянул в открытое окно. Я поднял голову и увидел красноармейца.
— Товарищ Карпенко, вас батальонный к себе требует.
Я надел рубаху и вышел.
Командир батальона ждал меня в канцелярии.
— Поезжай в разведку, в село Дубовое, — сказал он. — Возьми с собой пятнадцать красноармейцев, лошадь и пулемёт. Узнай, есть в селе белые или нет.
Я построил свой взвод, выбрал пятнадцать человек самых надёжных, взял пулемёт, сел на серую лошадь и отправился в путь.
Через три часа мы были в Дубовом. Я подъехал к крайней избе и постучал.
Мне открыла дверь старуха.
— Бабушка, — сказал я, — есть в вашем селе солдаты или нету?
— Вчера не было, — ответила старуха, — а сейчас не знаю.
— А где у вас переночевать можно?
— В школе. Езжайте по этой улице всё прямо и прямо. Первый большой дом — это и есть школа.
Минут через пять мы увидели школу. В окнах горел свет.
«Там кто-то есть», — подумал я и слез с лошади.
В ту же минуту раздался громкий окрик:
— Кто идёт?
Это был белогвардейский часовой.
Вместе с двумя красноармейцами я кинулся к нему, выбил у него из рук винтовку, рукою заткнул ему рот.
— Молчать!
Один из наших остался его сторожить, а мы вошли во двор. Людей во дворе не было. Около пустых подвод стояли лошади и жевали сено.
Я обошёл кругом всю школу, расставил у дверей часовых, взял с собою двух солдат и вошёл в здание.
— Стой здесь, — приказал я одному из красноармейцев. Он остановился.
Другой пошёл за мною.
Мы сразу же попали в тёмный коридор.
Я толкнул первую дверь и очутился в маленькой комнате.
На полу и на скамейках спали белые солдаты. Их было человек двадцать.
На столе стоял пулемёт.
Пулемётчик положил голову на стол и тоже спал. Обеими руками он обхватил пулемёт и крепко держал его.
Я на цыпочках подошёл к столу и правою рукою осторожно стал тащить к себе пулемёт. В левой руке у меня был револьвер.
Пулемётчик вскочил и схватил меня за рукав, но я приставил ему револьвер к самым глазам и шёпотом сказал:
— Молчи, собака. Убью!
Он побледнел и опустился на скамейку.
Потом тихим голосом стал просить:
— Товарищ, отдай мне хоть шапку.
Видно, с перепугу он сам не знал, что говорил. Шапка его лежала тут же на столе, и никто её не трогал.
Я взял её и надел пулемётчику на голову. После этого он замолчал.
Красноармеец взял пулемёт, вынес во двор и вернулся.
Вернулся и сразу же показал на стену, где висел телефон.
— Надо снять, — зашептал он, — а то ещё зазвонит, перебудит всех.
Я подошёл к телефону и оборвал шнурок.
Прямо под телефоном спал длинный солдат с чёрными усами. Рядом с ним лежала винтовка и две ручные гранаты.
Я наклонился к солдату, взял винтовку, взял гранаты, потом осторожно переступил через него и забрал винтовку у его соседа.
Так я обошёл всех спящих и у всех отобрал оружие.
Винтовки и гранаты я отдавал красноармейцу, и он выносил их из комнаты.
Кончив работу, он стал на часах у двери, а я приказал пулемётчику:
— Буди всех, только тихо, без крику.
Он стал будить своих товарищей. Когда все проснулись, я сказал: