Избранный

Отец по-прежнему не видел проблемы в том, что он избивает и уничтожает морально женщину, которую он сам добивался. Его сердце не растаяло при виде новорожденного сына, а только еще больше подстегнула его к тому, чтобы покатиться вниз. От него помимо перегара несло еще чужими женскими духами, с подтверждением тому присутствовали следы помады на рубашках и звонки от неизвестных женщин в любое время дня и ночи, провоцирующие мои пробуждения с благим матом после долгих минут укачивания на материнских руках. Ни о каких нянях речь не шла, иначе, что это за мать такая?

Не только матери доставалось по полной программе, но и мне, потому что из-за меня вечно болеющего мать вынуждена была бросить свою временную, как ей, казалось, работу продавца, где не приветствовали постоянные отлучки от рабочего места, а значит, отцу пришлось самому нас прокармливать, что явно его не радовало. «Больной выродок» с парой затрещин – были еще мягкие проявления его чувств. Один раз не выдержав сцены очередного избиения, я набросился на отца, точнее на его ногу, и он с легкостью меня пятилетнего отбросил меня в дальний угол. Я, наверное, неделю лежал в постели, так как сильно болело все тело. С тех пор мне доставалась роль бессильно наблюдающего и тихо плачущего из-за двери своей комнаты.

Если у вас сложилось впечатление, что у отца не было светлой стороны, то спешу вас переубедить. Приступы агрессии у меня бывали не так часто, в остальное время воздержания от алкоголя он был просто флегматично настроенным человеком. То есть, он не давал ложные надежды на то, что он станет проявлять нежность и любовь по отношению к нам, и поэтому было морально проще переносить его перепады настроения, принимая его таким, каким отец и являлся.

Мои скромные успехи вроде тех, когда я с трудом, но сделал шаги, или нарисовал семейный портрет, его не вдохновляли, так как вместе с этим мне не достались способности к спорту и привлекательная внешность, что делало меня сосудом, наполовину наполненным отцовского разочарования.

– В кого ты такой пошел, рохля? – задавал он себе уже риторический вопрос. То, что я – его родной сын, подтвердил анализ днк, который сделал тогда, когда мне исполнилось около года от рождения. Для него была большая загадка: как у пары, которая могла бы посоревноваться по внешности с признанными красавцами из мира шоу-бизнеса, мог родиться откровенно некрасивый ребенок с серьезным физическим недостатком. И это временами выливалось в причину для ссор, где всегда крайней была моя мать.

Братьев-сестер у меня не было, но это не удивительно при периодических сильных избиениях, в том числе в область живота, от чего случались выкидыши. Чем не очередной повод изливать свою желчь вроде «Ты способна была выносить лишь урода». Как устроено мышление у человека, имеющего незаурядный ум и неспособность связать причинно-следственную связь?

Вот так, я и мама были одни в этом жестоком мире. Ни друзей ни родственников, ни просто сочувствующих. Лишь один гамадрил, отравляющий жизнь своим родным. Идти нам было некуда, чем он пользовался на всю катушку. И поэтому у нее не хватало духу обратиться в полицию, боясь усугубить и без того паршивое положение.

Когда мне исполнилось восемь лет, у отца появилась любовница вдвое младше него, которая вскоре после начала бурного романа забеременела, и ею был поставлен ультиматум: или он он разводится, или она делает аборт. Горе-папаша видимо хотел идеального ребенка, и поэтому предпочел свалить к ней, оформив квартиру на нас, потому что, ему не хотелось возиться с судебными делами. Не знаю, как у них сложилось, но не поверите, я был благодарен той даме, ведь благодаря ей закончились издевательства с пытками, коими лично я был сыт по горло. Да и мать не особо печалилась, потому что она его и не любила, и каждый день жалела, что позволила себя захомутать, а лучше годы уже не вернешь. За одной проблемой пришла другая: надо было на что-то жить. Меня планировалось отдать в интернат, где бы я проводил там пять дней в неделю. На помощь пришла старенькая соседка, которая давно жила в полном одиночестве, и общение с ребенком был для нее хороший вариант, даже отказалась от денег, приговаривая, что ей только в радость помочь.

Недолго музыка играла, и на горизонте появляется новый «папа». С отчимом мама познакомилась в очереди в магазине, куда она зашла после работы. Незнакомцем было отмечено, что негоже такой красивой женщине таскать тяжести, и слово за слово, закончилось это все тем, что он подвез ее на своем автомобиле. Неудивительно, что он положил на нее глаз: обладательница 170 см роста, стройной фигуры с тонкой талией, длинными прямыми ногами, шелковистыми каштановыми локонами до лопаток, кошачьих зеленых глаз, прямого носа, пухлых губ, в общем всего, чего мне не досталось по наследству. Во время супружеской жизни с бывшим мужем ее красота начало было угасать, ведь синяки не успевали сходить, а раны – заживать. Да и отощала сильно, от чего домашнему тирану было явно спокойно, и это одновременно при его изменах, о которых известно было даже фонарному столбу у нашего балкона.

Спустя полгода они поженились, чему не помешали отсутствие общих интересов и взглядов, им было достаточно той бурной страсти.

Что же до меня, то не сказать, что отчим мне сразу понравился, но поскольку он проявлял ко мне что-то похожее на отеческую заботу, то постепенно я привык к его присутствию в нашем доме. И мне было отрадно смотреть на счастливую родительницу, чья красота еще больше расцвела с появлением блеска в глазах и расслабленности в движениях.

Идиллия длилась, не больше не меньше, два года. Ее прервал один вечер, когда родители вернулись из гостей. Они очень сильно скандалили. Я же сидел у себя и не высовывался, поэтому сначала я слышал крики, а потом звук шлепка. После –  сдавленно-удивленный мамин возглас, и слезы… Настолько неожиданной была та сцена, что мне не пришла идея выскочить и защитить слабую сторону, и закончилось это так же внезапно, как и началось.

Отчим тут же бросился просить прощения, занимался самобичеванием, что это впервые, что это не в его принципах, и это было состояния аффекта. Стал наговаривать кучу нежностей о том, какой он сволочь против нее – идеальной, красивой, заботливой, неповторимой и т. д. Торжественно клялся, что такого больше не повторится.

Мама ничего не отвечала, но постепенно ее истерика прекращалась, пока совсем не стихла. Далее они ушли к себе.

Стоит ли говорить, что данное отчимом обещание не было сдержано? Второй раз был через полгода, только уже прямо на моих глазах. Причина для этого была пустяковая (даже при веских причинах, конечно, никого не стоит бить): он приревновал ее к бизнес-партнеру, с которым она переписывалась по рабочим делам. Коллега был видный молодой человек, достигший отличных карьерных высот в своем бизнесе, и по поручению сейчас мать с ним сотрудничала. Ей было предложено сходить на ужин, чтобы обсудить последние формальности перед составлением договора. Дома пребывал в ревностном духе отчим, залитый к тому времени целой бутылкой вина, не единожды обрывавший телефон звонками с менторским тоном, из-за чего батарея села полностью. Швырнув трубку об стену, и превратив ее в кусок бесполезной кучи стекла и железа, он не мог успокоиться, градус только усиливал его гнев. Возвращение матери не принесло ничего кроме, новой порций ударов и самых изощренных проклятий. Попытка заступиться за нее обернулась для меня выбитыми передними верхними зубами в количестве двух штук.

Терпеть его приходилось до моего пятнадцатилетия. Меня донимал вопрос: а почему собственно за такого урода надо держаться? На что следовал ответ: сердцу не прикажешь. Любить своего палача… Нет, такое превыше моего понимания. Исчез отчим довольно неожиданным, хоть долгожданным, образом.

Однажды спустя полгода я узнал от знакомых, что отчима зарезали в баре, куда он пошел опрокинуть рюмочку по случаю моего дня рождения, Он там повздорил с одним постоянным посетителем, уже напившимся в полный хлам, слово за слово, и они поболтались до драки с поножовщиной. Первый удар тут же стал роковым – в область сердца, смерть наступила мгновенно. Того драчуна приговорили к нескольким годам заключения и посадили в тюрьму, где он и отбывает свой срок. Испытывал ли я какие-то эмоции вроде печали или радости? Отнюдь, абсолютно никаких. Для меня отчим умер еще тогда, когда он впервые поднял руку на мою мать. Физическая смерть была просто последней формальностью или гвоздем в его гроб, не более того. Слишком большая честь даже думать о нем, человеке, который никого не любил, даже самого себя. Я только спросил, знает ли об этом моя мать, на что получил утвердительный ответ.