Страница 13 из 63
Помимо возрождения православия важной особенностью нынешней религиозной ситуации является широкое распространение всякого рода "нетрадиционных" и простейших древних верований. Здесь можно упомянуть веру в астрологию, знахарское целительство, НЛО, фрагменты восточных верований и т. д. и т. п. Все это неудивительно. В условиях цензуры, почти полного разрушения церковной традиции, исчезновения цельного религиозного мировоззрения в обществе стихийно распространялись элементарные верования. Если обратиться к последнему десятилетию, можно сказать, что так называемая "нетрадиционная религиозность" для громадной части народа оказалась как раз традиционной. Причем, не следует забывать, что все эти "суеверия" отнюдь не препятствуют принятию христианства. В массовом сознании христианская вера вполне "естественно" сочетается с верой в переселение душ, колдунов, пришельцев, астрологию. В наше время все эти поверия становятся "кирпичиками" для строительства мировоззренческих систем, на основе которых, в свою очередь, возникают и формируются секты. Таким образом, политические и экономические процессы последнего десятилетия протекали в России на фоне этих двух основных тенденций. 2
Возникает парадоксальная ситуация. Заявив об отказе от построения социализма, марксисты-рыночники начали исповедовать некие размытые идеологические принципы, некую "мерцающую" мораль, которая якобы может совершенствоваться вместе с совершенствованием экономических отношений. И эта "мерцающая" мораль неожиданно легко соединилась с описанной нами религиозной энтропией, разлитой в обществе. Религиозная энтропия, в отличие от догматических систем мировых религий, не накладывает на верующего жестких моральных обязательств. Если с этой точки зрения посмотреть на секты, выросшие на почве религиозной энтропии, то нужно признать, что они идеально вписались в рыночную идеологию. Их эклектичное религиозное сознание и гибкие структурные формы удачно вписались в рынок. Размытое религиозное сознание, возникшие на его основе секты и постсоветский рынок, с его идеологией духовного монетаризма, нашли друг друга.
Сегодня уже невооруженным глазом видно, что традиционные Церкви вписываются в наш дикий рынок с большим трудом. Им мешают "принципы" и структурная неповоротливость (их структура изначально не была предназначена для рыночных отношений).
Обычно в качестве примера религиозных институтов, удачно существующих в условиях рынка, приводят протестантские Церкви. Сразу хотим подчеркнуть отличие: структурно гибкие протестанты практически всегда сохраняли жесткую нравственную основу. Именно эта религиозная позиция позволяла им рассматривать рынок как одно из средств совершенствования общества и человека. У протестантов и у последователей религий нового века принципиально разное отношение к рынку, вследствие чего сам рынок представляется размытым по своей идеологической сути.
"Развести" протестантов и секты, возникшие на базе религий нового века, важно для понимания мировоззренческой природы духовного состояния современного российского общества.
Современные реставрационные тенденции, о которых мы уже говорили, в той или иной степени проявляются в разных регионах страны. Они могут иметь державно-православный оттенок, как в центральной России, или державно-коммунистический, преобладающий в Сибири. Духовный монетаризм и на них "наводит порчу", но в целом как православная, так и коммунистическая идеологии активно ему сопротивляются. Поэтому изучать сущность духовного монетаризма лучше в тех регионах, где слабее всего развиты реставрационные идеи. И такой регион, где духовный монетаризм, повлиявший на развитие всей России, представлен, так сказать, в "чистом виде", есть. Это Урал, а именно: Пермь, Екатеринбург, Челябинск.
Незначительное влияние православия на Урале характерно не только для наших дней. Так было и до революции. Преобладание среди населения промышленных рабочих и малочисленность крестьянства -- факторы, неизменно ослабляющие общую религиозность населения. В добавление к этому вспомним исторически традиционную слабость Русской Православной Церкви на Урале, где всегда было заметно влияние старообрядчества, всякого рода сект, язычества соседних народов, татаро-башкирского ислама. В начале столетия здесь наблюдался высокий уровень антиклерикальных и антимонархических настроений, что в годы революции обусловило ранний всплеск антирелигиозного террора. Известно, что царскую семью большевики сознательно отправили в ссылку на Урал. Архиепископ Пермский и Соликамский Андроник (Никольский) был убит в июне 1918 года, после того как провозгласил анафему большевикам. Он один из ранних и наиболее почитаемых новомучеников. Позже с невероятной тщательностью было выкорчевано и уральское старообрядчество.
К середине века РПЦ была крайне ослаблена. В то же время, вследствие военной миграции столичной интеллигенции, на Урале, в регионе со слабо развитой общекультурной традицией, получила развитие советская внерелигиозная культура достаточно высокого уровня. Вспомним уральский балет, кинематографию, театр, многочисленные элитные закрытые НИИ. И если в центре России тот же круг советской интеллигенции все-таки "подпитывался" традицией, то здесь колонисты генерировали свою особую, оторванную от корней духовность. Местная культурно-религиозная традиция отсутствовала и не могла влиять на процесс. Оторванные от религиозного консервативного корня интеллектуалы Урала в то же время не слишком-то устремлялись к коммунистическим идеалам. В своих НИИ и КБ под гитарные аккорды Окуджавы и Кима они служили либо за деньги, либо за искусство ради искусства. В силу этого обстоятельства сегодня мы не наблюдаем здесь и реставрационного вектора в сторону державного коммунизма.
Вспомним, что в Свердловске в начале 90-х годов сформировалась одна из сильнейших в стране группировок Демократической России. Вспомним, что Урал дал России крупнейших идеологов и функционеров постперестроечного периода: Ельцина, Бурбулиса, Черномырдина, Росселя. . .
Столица Урала -- Екатеринбург. Громадный культурный центр. Музеи, театры, кинематограф, балет, даже метро есть. . .
Долгие годы Екатеринбургскую епархию возглавлял архиепископ Мелхиседек (Лебедев), позже -- управляющий заметно более бедной Брянской епархией. В светской печати о нем периодически появлялись статьи разоблачительного характера. 3 Авторитет владыки пошатнулся, церковная интеллигенция, несмотря на образованность (за годы владыка собрал богатую библиотеку), и умеренный либерализм архиерея (в Екатеринбурге беспрепятственно существовали крупные общины о. Георгия Кочеткова), отвернулась от него.
В 1994 году на епархию был назначен новый архиерей -- епископ Никон (Миронов), 34-летний человек, принадлежащий новому поколению русских епископов, которым, в ближайшие годы, судя по всему, предстоит сыграть определенную роль в жизни Церкви.
Епископ Никон, в миру Олег Миронов, обучался в бухгалтерской школе, служил в армии под Иркутском и затем в Иркутске же устроился рабочим в свечную мастерскую. В ту пору Иркутскую кафедру возглавлял митрополит Мефодий (Немцов). С ним и связал свою судьбу Олег Миронов, переехав вместе с вл. Мефодием в Воронежскую епархию и став в 1993 году его викарным епископом. Через год еп. Никон возглавил одну из крупнейших кафедр Русской Церкви.
Сразу по приезде энергичный и предприимчивый еп. Никон выбрал наступательную тактику. В Екатеринбургской епархии началась грандиозная чистка. В заштат были отправлены священники, неспособные эффективно вести "коммерческо-хозяйственную деятельность". Чаще это были рукоположенные вл. Мелхиседеком необоротистые интеллигенты, у которых практическая сторона жизни всегда вызывает много проблем. Власть жестко сконцентрировалась в руках молодого владыки. Резко увеличились доходы епархии. Епархиальный секретарь о. Владимир Зязев откровенно подчеркивал, что чистка носила экономический характер. Его любимая присказка -- "нет бедных приходов, есть ленивые попы". Крутость епископа породила различные толки. В местной прессе4 его обвиняли в неимоверных налогах с приходов, изъятии ценных икон, утвари. Насколько это соответствовало действительности, мы не беремся судить. Нас интересует лишь то, что так или иначе эти разговоры стали фактом общественного мнения.