Страница 16 из 20
1. Офицер и гардемарин, стоящие вахту с 5 до 9 часа, в те сутки наблюдают за чистотою; они стараться должны, чтобы принадлежащие к сему предписания совершенно были выполнены.
2. Всякий день, кроме чрезвычайно ненастных, койки выносить наверх в 7 часов поутру и раздавать за четверть часа до захождения солнца.
3. В ненастные очень дни коек наверх не выносить, однако ж с планок снимать и складывать посредине судна на сундуки и в грот-люк49.
4. Наблюдающему за чистотою офицеру в свой день чаще ходить по деку50 и посылать гардемарина смотреть, чтобы служители днем не спали, чтобы мокроты в банках51 не было, чтобы в банках отнюдь никакого мокрого платья не лежало, и на низу сушить ничего не позволять.
5. Все служительские вещи должны храниться в чемоданах, для коих отведено особливое место, а в банках никаких вещей, кроме для носки платья, не иметь.
6. Баки, ложки и все другие нужные для стола вещи хранить поартельно в нарочно для них сделанных местах, а в банках их не держать и полок никаких отнюдь не делать.
7. Время на завтрак, обед и ужин определяется по получасу: к завтраку свистать в 8 часов, к обеду в 12 часов, а к ужину за полтора часа до захождения солнца. Сие, разумеется, если работы нет, впрочем, смотря по обстоятельствам.
8. После обеда и ужина все бывшие в употреблении баки, ложки и пр. перемыть, вытереть и положить в свои места; палубу подмести и мокроту вытереть.
9. Мокрыми швабрами нижней палубы никогда не тереть. Дней для мытья оной не назначается; а когда я велю мыть нижнюю палубу (что всегда будет в хорошую погоду), то пушки выдвинуть, все мелкие вещи передвинуть или вынести наверх; и коль скоро палуба вымыта, то, пока совсем не высохнет, служителям на низ сходить не позволять.
10. Вахтенным офицерам наблюдать, чтобы во всякую хорошую погоду виндзейли52 были спущены в люки, сквозь трюм, от времени как служители вынесут койки наверх до раздачи оных.
11. По смене с вахты или после какой работы мокрого платья на низу держать не позволять, а у лестницы, все скинув, скласть в шлюпку на ростры53 или в другое удобное место, а потом в хорошую погоду развесить для просушки.
12. Для мытья белья один день в неделю назначается, смотря по погоде. Половина команды должна мыть в один раз; для сего варить в котле пресную воду; соленою же водою рубашек, простыней и шейных платков не мыть, а прочее платье мыть в соленой воде вместе с койками.
13. Для починки платья дается один день в неделю, смотря по погоде, а если погода хороша, то суббота назначается, буде работа не помешает.
14. Вахтенные офицеры должны также строго наблюдать, чтобы в ночное время или в мокрую и сырую погоду служители отнюдь не выходили бы зачем-нибудь наверх без верхнего платья, в одних рубашках, кроме опасных и чрезвычайных случаев, где они вмиг понадобятся.
15. Вахтенным офицерам особливым образом предписывается наблюдать, чтобы служители ни под каким видом не спали и не лежали на деке, а особливо на мокром или во влажную погоду.
16. В неделю один раз, если погода позволит, просушивать служительские постели, подушки и другие к ним принадлежащие вещи, которые для сего раскладывать по рострам, развешивать по сеткам и вантам54.
17. Служители должны белье переменять на себе два раза в неделю, в которые дни вахтенные командиры должны свои вахты осматривать, к чему назначаются воскресенье и среда.
Провиант служителям производил я вообще по следующему положению, согласно с мнением капитана Крузенштерна.
В портах: мясо свежее по фунту на человека ежедневно, варя оное в супе с зеленью разного рода, какую можно было получить; прочую провизию по уставу, кроме гороху, крупы на кашу и масла, которые, заменяясь мясом и зеленью, оставались натурально в казне. В жарких климатах выдавал я служителям иногда вместо сухарей мягкий хлеб.
В море: в умеренных климатах производилась обыкновенная порция по уставу, когда не было признаков цинготной болезни; в сем случае я особенно следовал капитану Крузенштерну. В поданном от него мнении в коллегию говорит он, что всегда старался производить служителям провиант как можно сходнее с регламентным положением; а в жарком климате, смотря по погоде, давал я мясо соленое четыре дни в неделе, а горох и кашу три дни, и мясо не всегда по уставу, а иногда по полуфунту и часто по четверти фунта, варя оное во щах с крупою и кислой капустой или в супе с крупой и бульоном попеременно, соображаясь с погодой и следуя советам лекаря.
Водку и ром в холодные дни, пасмурные и туманные погоды давал я по целой чарке, не разводя с водою, и нередко по две чарки в сутки, когда обстоятельства заставляли команду в мокрое, ненастное время долго работать наверху, а в умеренные погоды и теплые дни производились оные на 2/3 чарки водки или рома ⅓, воды, в жары же на полчарки водки или рому – полчарки воды; если же погода к вечеру делалась чувствительно холоднее, то давал и остальную ⅓ или Ѕ чарки, мешая также с водою, чтобы сделать целую чарку в день. А в самые большие жары водка и ром совсем производимы не были.
Для питья вместо квасу в портах, где можно было получить пиво, я выдавал по полукружки на человека в день и брал оного с собою в море столько, сколько можно было удобно поместить; а там, где не было пива, и в море производил я в холодные дни водку, а в теплые виноградное вино, мешая с водою: водки ¾ чарки на 4 чарки воды, а вина по одной чарке на 5 чарок воды; а там они прибавляли сами воды, если хотели. Иногда в море приготовлял я пиво из спрюсовой эссенции55 и раздавал по полукружке на человека в день. Капитан Крузенштерн рекомендует обыкновенное пиво и сей напиток как уничтожающие цинготную болезнь. Свойство сие также приписывают оным многие другие знаменитые мореплаватели.
В портах, изобилующих фруктами, давал я служителям ежедневно достаточное количество зрелых плодов, которых, так же как и разного рода зелени, брал большим количеством в море.
Соль производима была по уставу, а уксус смотря по тому, какую пищу служители имели: в портах со свежим мясом оный совсем производим не был, а в море обыкновенно по уставу; когда же горчицу выдавали или когда рыбу случалось поймать, то порцию уксусу несколько я увеличивал.
В продолжительные холодные и мокрые погоды, а особливо у мыса Горна, по вечерам, а иногда и два раза в сутки, поутру и ввечеру, давал я команде чай или пунш.
1 ноября, поутру, ветр из NW четверти перешел в NO, утвердясь на румбе NNO, дул свежо и ровно; погода была ясная и отменно холодная, так что лужи и канавки замерзли; изредка показывались облака, которые быстро неслись по ветру, – все сии знаки предвещали продолжение благополучного нам ветра. Лоцмана, утверждаясь на своих признаках, уверяли, что NO ветр продует долго. Портсмутский рейд наполнен был судами, давно ожидавшими попутного ветра для выхода из Канала56, и все они начали готовиться к отправлению; мы также, со своей стороны, не потеряли времени и не упустили воспользоваться сим благоприятным случаем. В полдень приехал к нам лоцман, а в час пополудни, окончив все мои дела на берегу, я возвратился на шлюп и привез с собою из Академии наши хронометры, которых ход, определенный вернейшими наблюдениями, был следующий:
Место для хронометров сделано было в моей каюте, у самой переборки посредине судна, и подле их один из термометров был повешен.
В 4 часа после полудни мы снялись с якоря и пошли в путь; в 6 часов вечера мы миновали все опасности и были на чистом месте в Канале; тогда я отпустил лоцмана. Сначала я имел намерение взять лоцмана до самого мыса Лизарда57, так, как все наши военные суда прежде делали: зимнее бурное время, краткость дней, туманные погоды и господствующие в Канале западные ветры в сие время года требовали сей нужной осторожности; идучи Английским каналом, надобно всегда быть готову и держать себя в состоянии войти удобно в безопасный порт в случае крепких противных ветров; но чрезвычайная цена (30 фунтов стерлингов), которую лоцман требовал, заставила меня несколько подумать, взять ли его или нет; наконец я расчел, что состояние атмосферы и другие признаки, с коими начался попутный ветр, предвещали продолжение оного и что в случае перемены ветра я могу зайти в три главные английские порты Канала (Портсмут, Плимут и Фальмут58). Входы в них мне довольно хорошо известны, так что если бы и лоцманы не выехали, то войти в оные можно было бы безопасно, а потому я решился сам вести судно Каналом, не платя лоцману 300 рублей[51]. Сверх того, я имел другой особливый предмет в виду: по положению морей, коими нам плыть надлежало, мы должны были по необходимости нередко плавать у опасных берегов и входить иногда в нехорошо описанные или и совсем неизвестные гавани без лоцманов, следовательно, нужно было заблаговременно показать команде и приучить их видеть, что не всегда мы должны прибегать к помощи лоцманов, а должны часто сами на себя полагаться. Впрочем, я должен признаться, что сей мой поступок не совсем был без риску, а особливо в такое время года, когда ночь в здешней широте продолжается почти 16 часов и когда ветры западные лишь начнут дуть, то в тот же час крепчают до невероятной степени жестокости. Следовательно, очень легко могло случиться, что мы, встретив противный крепкий ветр, принуждены бы были идти в порт, правя по маякам и по другим огням, для ночных примет зажигаемым; чего без местного лоцмана невозможно было сделать, не подвергнув шлюпа весьма опасному или бедственному случаю. И для того я никому не советую в подобном положении брать на себя такой риск.
51
По нынешнему курсу более 700 рублей.