Страница 4 из 12
– Спасибо, Марина Евгеньевна… Это отдам в ресторан, а жить на что?
– А тут уж, милая, крутись сама. Не маленькая… Знала, из чьей тарелки трескаешь, знай, кто за кашу потом спросит. Давай бегом на кассу.
После работы Круглова вышла из служебного, миновала двор, на который только начинал падать вечер, увидела недалеко от автобусной остановки Ксюшу, которая явно ждала ее.
– Давай сюда, – махнула Наде подруга.
Вместе уселись на свободную скамейку в ближнем сквере, приятельница достала жвачку, протянула Наде:
– Угощайся.
– Не люблю.
Круглова достала из сумки что-то завернутое в фольгу, поделила пополам, протянула Ксюше.
– Что это? – спросила та.
– Рыба. Кажись, осетрина. Осталась после ресторана.
Подружка откусила, мотнула головой:
– Не слабо. Вкусно… Сразу видно, что крутой кабак. – Внимательно посмотрела на Круглову: – Ну что, дала Марина аванс?
– Пять тысяч.
– Ну и куда ты с этими пятью тысячами?
– Не решила еще. Может, вообще плюну на этот ресторан, пусть подают в суд.
– Не годится. Суд – это пятно в анкете. А тебе это нужно?
– Какой выход?
– Какой выход? – переспросила Ксюша. – Выход в любом деле есть. Главное, вовремя сориентироваться. – Внимательно посмотрела на Надю, тронула под локоть. – Ну-ка, поднимись.
– Зачем?
– Поднимись, хочу глянуть.
Удивленная Круглова поднялась.
– Покрутись.
– Ты чего, Ксю?
– Покрутись, сказала.
Надежда выполнила и это распоряжение приятельницы, опустилась на скамейку.
– Ну и чего?
– Знаешь, вполне. Ножки крепкие, попка круглая, морда в меру глупая.
– Чего как кобылу рассматриваешь? Обижусь.
– Спокойно, есть разговор, – Ксюша выплюнула жвачку. – Деньги хочешь заработать?
– Вроде не знаешь.
– Слушай внимательно. – Подруга взглянула на часы в мобильнике. – Сегодня уже опоздали, завтра после работы нас зарядят. Я предупрежу о тебе.
– Кого?
– Мамку.
– Мою?
– Да нет, – рассмеялась Ксюша. – Марию Павловну. Или просто Галку. Ее у нас Мамкой зовут… Глянет, определит, на какого клиента пойдешь.
– Мамка, которая… с проститутками? – дошло до Кругловой.
– Почему сразу – проститутками? С девушками!.. С красивыми сексуальными девушками, которые нравятся мужчинам.
– Ты хочешь мне предложить?
– Уже предложила.
– Шутишь.
– Вполне серьезно. Будешь в полном шоколаде. Шмотки прикупишь, ботекс закачаешь, вести себя научишься. А там и богатого папика словишь.
– Знаешь что? – Надя резко поднялась. – Пошла ты!.. Не думала, что такими делами занимаешься.
– Сядь! – придержала ее Ксюша. – Сядь, говорю. И слушай внимательно. – Усадила снова на скамейку, повела пальцем перед ее носом. – Брякнешь кому про разговор, до дома не дойдешь. В кустах найдут. Это раз… И второе, почему сразу – проститутки? Почему не красивые девушки, за которыми ухаживают богатые мужики и которым ты можешь доставить определенные удовольствия?!
– Спать с ними?
– Не обязательно спать. Разговаривать, улыбаться, вести беседу. Как эти, как гейши у япошек. До «спать» редко у кого доходит. Либо нажираются и сразу баиньки, либо глухо «полшестого».
– Что значит «полшестого»?
– Не получается у мужика. Не способен на любовь… Вот хозяйство и показывает «полшестого».
– Ты этим занимаешься?
– Год почти… И только один раз переспала. И то без удовольствия. Изобразила, правда, страсть, он, довольный, подергался и головку на подушечку. Храп до самого Кукуева.
– Не-ет, я на такое не пойду.
– Было бы сказано. – Ксюша снова придержала подружку. – Момент… Видишь мой прикид?
– Ну?
– Морду, косметику, тряпки?
– Ну вижу.
– Думаешь, все это на долбаные копейки в твоем магазине? Черта лысого!.. Ночку поворковала, похихикала, притворилась дурочкой, покушала-попила, а утром в сумочке вся твоя месячная зарплата… А тебе еще должок в кабак возвращать. Сколько там?
– Сказала ж, пятнадцать штук.
– И еще мамке-дворничихе хоть на гречку!
– На гречку она зарабывает.
– Слава богу. Все, иди!
– Ксюш, – неуверенно и виновато произнесла Круглова, – я правда не смогу.
– Вот и верти колеса дальше. Гляди, к пенсии как раз мамашкино место во дворе и займешь!
Надежда посидела какое-то время, помолчала, поднялась:
– Я подумаю.
– Твои проблемы.
– Пока.
– Пока до четвертака!.. Только, гляди, никому не трепись.
Круглова крепко спала, когда в дверь раздался короткий, осторожный звонок. Приподняла голову, прислушалась. Звонок повторился.
Вошла мать, сонно и недовольно произнесла:
– Послышалось, что ли?
– Гляну.
Надя опустила ноги с постели, сунула ступни в тапки, двинулась в прихожую. Мать поплелась следом.
– Спи, – оттолкнула ее дочка. – Сама гляну.
– А если чтоб грабить?
– Что у тебя грабить? – рассмеялась Надя. – Вон ведра да грабли для мусора… Иди, сказала.
– Если что, кликни, – предупредила мать и скрылась в своей комнатушке.
Круглова прижалась к глазку, спросила.
– Кто?
– Надюша, это я, – послышалось. – Кирилл.
Надя от неожиданности оцепенела, потом крутнула замок.
– Кто там? – донесся голос матери.
– Ко мне!.. Спи!
Надежда открыла дверь, увидела перед собой Кирилла, несчастного, побитого, в изодранной одежде.
– Кира! – Она бросилась к нему, прижалась. – Кира, родной… Любимый. Что с тобой?
– Радость моя, единственная, – бормотал он, не отпуская. – Прости, что в такое время. Прости. За все прости.
– Что с тобой?
– Избили, ограбили, унизили.
– Кто?
– Твари!.. Негодяи!.. Сволочи!
– Давай в полицию!.. Там меня знают. Пошли!
– Нет, нет. В полицию нельзя. Они сидят внизу в машине, ждут.
– Я с ними поговорю.
– Нельзя. Тебе нельзя… От них можно ждать чего угодно.
– Чего они хотят?
– Денег… Требуют от меня денег.
– У меня нет денег, Кира!.. Я же все отдала.
– Ну хотя бы две, три… пять тысяч. Найди. Попроси у мамы. Я в ближайшие дни отдам. Иначе они меня пришибут!
– Сейчас. Стой здесь. У меня как раз есть пять тысяч. Жди!
Надежда метнулась в квартиру, в крохотной прихожей налетела на мать.
– Кто? – спросила та.
– Не твое дело… Иди спать.
– Я слышала мужской голос.
– Да, мужской. Не к тебе. Ко мне. И не смей вмешиваться!
Круглова скрылась в комнате, Клавдия толкнула дверь и вдруг увидела на площадке Кирилла.
– Изверг! – закричала и кинулась на него с кулаками. – Аферист!.. Грабитель!.. Пошел отсюда, иначе вызову полицию.
– Простите, я не к вам, – бормотал Кирилл, отступая и защищаясь. – Я к вашей дочке… К Наденьке.
– Тем более!.. Геть отсюдова!
К ним выскочила Круглова, повисла на матери.
– Не трогай его!.. Мама, он ко мне!.. Он деньги принес, мама! Долг вернул!
– Пусть покажет!.. Сейчас же пусть покажет!
– Сама покажу!.. Отдаст, я покажу!
Открылась дверь напротив, заспанный мужик с всклокоченными волосами рявкнул:
– Что за бардак!.. Что тут устроили!.. Сейчас же прекратите, народ отдыхает:
– Афериста поймала! – продолжала кричать Клавдия. – Звоните в полицию!
– Мама!
– Все, звоню в полицию! – решительно заявил сосед. – Пусть они разбираются.
Круглова с трудом затолкала в квартиру мать, потащила Кирилла вниз.
– Я все равно его отыщу! – не успокаивалась Клавдия. – Он свое получит! Урод!..
На втором пролете Надя сунула в руку Кирилла пять тысяч, чмокнула в щеку. Мельком увидела в пролете следующего этажа двух парней в куртках, поджидающих кого-то.
– Кто это?
– Не важно. Не смотри на них.
– Они тебя ждут?
– Потом… потом все расскажу.
– Ладно, беги!.. И обязательно звони!
– Конечно, дорогая!.. Обязательно! И весь долг верну. Все сто сорок тысяч.