Фэнтези

Какая ей разница, кто подсказал купить сколы? Ей, Люси, обычной девчонке, такой же, как сотни других. Разве тот аудитор, к которому Люси пришла больше двух лет назад, захотел ей помочь? А толпа мужичков, жадно ждущих удобной минуты? Ведь им тоже было без разницы, как она станет жить дальше. Нашелся один, давший добрый совет, и спасибо! Не важно, кто он. Кобольд? Ладно, пускай будет Кобольд, дух шахты. А дал бы богатство Святой?

Люси не жаждет общаться с нечистою силой, однако ничуть не жалеет о том, что случилось. Сбегая из дома, она знала, ради чего нарушает привычные нормы. У Люси была цель, теперь она точно достигнет ее. Раз есть камни, то будут и деньги.

- Неважно, какой ценой?

Этот вопрос мог задать Люси в праведном гневе любой, кто входил в "Трибунал". Раньше он пробудил бы раскаянье, ужас и жалость к самой себе. А теперь грозный вопрос вызывал лишь досаду. Поняв, что она не родит существо, за которое могут казнить, Люси вдруг перестала бояться суда "Трибунала".

- Самой обычной! - могла бы ответить она аудитору. - Я никого не ограбила и не убила. И я та же Люси, которой была. Ну кому стало хуже от встречи? Мне? Я так не думаю! И наплевать, что вы скажете! Главное - можно начать жить нормально. Вот так!

... та же Люси... Она понимала, что лжет. Невозможно остаться такой, как была, пережив необычную встречу. Случайно, а может намеренно, Эдгар заставил ее чуть иначе взглянуть на привычный мир.

Люси ушла из поселка одна, не сказав ничего Харту. Она не верила, что вместе им будет лучше. Его обещание "тратить вдвоем" ей казалось пустым хвастовством. Добираясь до города, Люси не знала, что сколов теперь вообще нет. В двух оставшихся шахтах вообще ничего не нашли, словно страшный подземный толчок уничтожил заветную жилу. Попытки отдельных людей найти месторождения сколов закончились полным провалом.

Легенда о страшном обвале жила очень долго, однако история Люси, в нее не вошла. Кому нужно вникать, с кем встречалась подружка старателя и почему вдруг решила купить в лавке камни? Их слишком уж много, девчонок, стремящихся как-то устроиться и нарушающих правила... А вот о встрече учетчика сколов, попавшего в шурф, с духом шахты не раз поминали в балладах. Как можно отбросить такой эпизод, как рассказ очевидца?

- Я видел! - кричит. - Видел эти глаза!

28.08.2000.

КОНЕЦ ЗВЕРОЯЩЕРА.

Возвратившись в Лонгрофт из поместья, Берольд не спешил ко Двору. Он знал, что там почти никого не осталось. Властитель с придворными выехал за город, чтобы немного развлечься, и Высокородные ринулись следом, надеясь привлечь его взгляд. Во дворце оказались лишь те, кто был должен следить за порядком, а так же не мог оплатить набор новых нарядов для празденств на лоне природы.

Однако любителям общества не пришлось долго скучать в одиночестве. Дядя правителя, старый Корнат, почитал своим долгом поддерживать видимость светской изысканной жизни в такие периоды и собирал у себя во дворце всех желающих. Их было не слишком много, ходивших к Корнату. Придворные знали, что хитрый старик пополняет кошель золотыми наивных любителей "раутов высшего света", плативших за мраморный шарик, служивший разовым пропуском в малый дворец, сумасшедшие деньги. Владельцы больших состояний, лишенные доступа в высшие сферы, считали, что балы Корната дают им возможность войти в узкий круг приближенных к Властителю.

Берольд всегда презирал эти пестрые сборища. В юности он навещал старичка, выбирая среди разношерстной толпы свои жертвы, потом перестал. Но Корнат до сих пор посылал приглашения-шарики. Он не рассчитывал, что Звероящер Властителя вновь снизойдет до визита, однако возможность его появления в малом дворце придавала балам у Корната особенный привкус. Возможность столкнуться с чудовищем Лонгрофта (одно из прозвищ Берольда) влекла и пугала.

Хотя Звероящер уже лет семнадцать назад, после встречи с Орбеккой, нелепо погибшей в расщелине Скал, позабыл о своих прежних "играх", Корнат постоянно подчеркивал: именно в малом дворце Ящер ищет несчастных девиц.

- Поначалу он, выбрав одну, приглашает ее танцевать... И бедняжке уже не спастись! Звероящер ее украдет и утащит к себе... Если девочка выживет после его развлечений, то он ее щедро одарит... Однако взамен заберет ее душу, а после и жизнь!

- А еще я их ем, - объявил Берольд, когда впервые услышал о собственных "подвигах" в малом дворце. - Ем на завтрак, обед, и на ужин. В сыром виде. Понял, Корнат? Не забудь передать остальным.

В этот день, обнаружив на столике мраморный шарик, Берольд вдруг подумал, что нужно зайти к старику. Он знал, что госпожа Авилор не считала зазорным бывать там. Старушка исчезла из Лонгрофта без объяснений, забыв написать самым близким друзьям даже пару строк, и это вряд ли прошло незамеченным. Берольд пока не хотел говорить, что похитил милейшую бабушку, и что Властитель одобрил безумную выходку Ящера.

Берольд надеялся, что Авилор, наконец согласившись помочь его дочери, Мирте, не станет слать письма в Лонгрофт, но хотел знать, как люди восприняли странный отъезд "звезды прошлых времен".

- И пора бы Корнату слегка придержать язык. Если спустя пять-шесть лет Мирта станет такой, как другие, и сможет приехать в столицу, то ей ни к чему слушать все, что сейчас говорят обо мне, - усмехнулся Берольд, одеваясь в парадный камзол.

Зал был полон. Три столика в ближнем углу, за которыми шла игра в "капли", блестящие блямбочки-фишки из серебра и сусального золота, больше уже не вмещали искателей легкой Удачи. Оркестр играл что-то слишком тягучее. Несколько пар самых рьяных любителей танцев уже заскользили по залу, но большинство из собравшихся предпочитало достаточно чинно беседовать у стола с винами и разноцветными фруктами.

Берольд пока не спешил заявить о своем появлении, но понимал, что недолго пробудет в тени. Кое-кто из придворных заметил его и узнал. Берольд знал, что последует дальше: слух легкой волной разойдется по залу, и люди начнут затихать, а потом осторожно, почти незаметно, разглядывать жуткого гостя, дивясь, что у Ящера нет ни когтей, ни хвоста, ни сверкающих острых клыков. Что он точно такой, как другие, хотя... Дальше каждый даст волю фантазии, чтобы найти в его облике знак, указующий, что перед ними чудовище, а не простой человек с непривычно широкими скулами, узким ртом и равнодушно-презрительным взглядом округлых выпуклых глаз.