Страница 20 из 30
Великая княжна Анастасия в 1916 г. писала в одном из писем: «Сегодня я сидела рядом с нашим солдатом и учила его читать, ему это очень нравится. Он стал учиться читать и писать здесь, в госпитале. Двое несчастных умерли, а ещё вчера мы сидели рядом с ними».
Генерал А. А. Мосолов вспоминал: «У всех четырёх было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Всё, что Они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух Старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности заурядных сестёр милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях. Это много комментировалось в обществе и ставилось в вину Императрице. Я же нахожу, что при кристальной чистоте Царских Дочерей это, безусловно, не могло дурно повлиять на них, и было последовательным шагом Императрицы как воспитательницы».
В одном из лазаретов работал санитаром Сергей Есенин, уже известный к тому времени поэт. Летом 1916 года на концерте для раненых Есенин прочитал приветствие Великим Княжнам, а вслед за тем — стихотворение, озаглавленное «Царевнам». Поэт сравнил княжон с белыми берёзками, кроткими и ласковыми, на фоне багрового заката. Заключительные строки стихотворения оказались поистине пророческими:
После отречения Государя Николая II от престола царская семья содержалась под стражей в Царском Селе. Охранники были безжалостны и грубы. Но бывали и светлые эпизоды. Баронесса Буксгевден вспоминала, что часто «после разговоров с Императором или детьми враждебность солдат исчезала. Они видели, что это не свирепые монстры, как их учили верить».
К середине августа 1917 г. царскую семью перевезли в Тобольск. Александра Фёдоровна учила детей, читала, вышивала. Она и дочери связали тёплую шерстяную одежду к Рождеству и подарили каждому из домочадцев. По воскресным вечерам устраивались небольшие театральные представления.
Из дневника Александры Фёдоровны: «В жизнь каждого дома, раньше или позже, приходит горький опыт — опыт страданий. Могут быть годы безоблачного счастья, но наверняка будут и горести…
Тяжёлая работа, трудности, заботы, самопожертвование и даже горе теряют свою остроту.
Последняя Весна. Тобольск. 1918 г.
Во время Великого Поста, вспоминал учитель английского языка Гиббс, «Императрица сделала каждому копию Канона (Андрея Критского) на русском языке». «Сделать копию» означало переписать от руки 25 страниц Канона.
Среди охранников в Тобольске были как добрые, так и враждебно относящиеся к Царской Семье. Из скромной записи в дневнике Александры Фёдоровны мы узнаём, что в сочельник она сама лично наряжала ёлку и приготовила угощение для охранников, и, войдя к ним, дала каждому из двадцати по Евангелию и по закладке, изготовленной собственноручно.
После Рождества 1917 года всю охрану сменили, и сочувствующих не осталось. Настроенные крайне враждебно, новые караулы солдат стали во всём ограничивать узников.
К маю 1918 года вся царская семья была перевезена в Екатеринбург и заключена под стражу в доме инженера Ипатьева.
Из книги монахини Нектарии (Мак Лиз) известно, что «2 (15) июля без всяких объяснений привели местного священника, чтобы совершить Литургию. Вся Семья и домочадцы исповедались и причастились. Когда дошли до заупокойных молитв, вся Семья неожиданно встала на колени, а одна из Великих княжон зарыдала. Догадывались ли они о своей судьбе, этого никогда не узнать.
…Их разбудили около полуночи и повели в подвал дома, где велели ждать… Внесли три стула. На один села Александра Феодоровна, на другой — Николай Александрович, он взял на колени Алексея Николаевича (цесаревич был болен — авт.-сост.)…
Через некоторое время в комнату вошли комендант и охрана. Комендант Янкель Юровский быстро сказал: «Мы должны вас расстрелять». Николай Александрович, поднявшись, чтобы заслонить Александру Феодоровну и Алексея Николаевича, только и успел сказать: «Что?» — как пуля попала ему в голову — он был убит наповал. Первый выстрел был сигналом для охраны открыть огонь, и через минуту все были мертвы, кроме 16-летней Анастасии, которая упала в обморок, и служанки Анны Демидовой — обе были заколоты штыками и забиты до смерти. Александра Феодоровна умерла, осеняя себя крёстным знамением.
Так закончились жизнь и Царствование последней Императрицы России». Так оборвались жизни её детей, старшей из которых было 23 года, младшей дочери — 17, сыну — около 14 лет…
Глава 4
Жемчужины российской короны
В императорской семье Николая Александровича и Александры Фёдоровны Романовых было четыре дочери: Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Все они были необычайно дружны. Ольга и Татьяна вместе составляли «большую пару», Мария и Анастасия — «маленькую пару», как любовно называли их в семье и среди родных.
Всех своих детей Александра Фёдоровна сама вскормила грудью, хотя в дворянских семьях в ту пору было принято привлекать кормилиц. И потому в прямом смысле с молоком матери дети получили тепло и силу любви. Любовь, царившая в семье, была их основой, воздухом и светом одновременно. Любовь родителей друг к другу и к России в сочетании с чувством долга и ответственностью венценосцев перед Родиной явились благодатной почвой для развития у детей качеств высочайшей пробы: искренности, доброжелательности, милосердия, мужества, глубокой веры в Бога, преданности Отечеству. Четыре сестры были поистине жемчужинами в российской короне, сияние которых могло бы в будущем осветить Россию и мир новым светом духовности.
Старшая из сестёр Ольга Николаевна Романова родилась 15 ноября 1895 года. От отца императора Николая II она унаследовала все лучшие стороны его души: простоту, скромность, доброту, непоколебимую рыцарскую честность, всеобъемлющую любовь к Родине — естественную, не показную, впитанную с рождения. От матери императрицы Александры Фёдоровны она восприняла искреннюю глубокую Веру в Бога, прямоту, умение владеть собой и крепость духа.
Фрейлина Анна Танеева (Вырубова) вспоминала о княжне Ольге: «Характерными чертами у неё были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чём она походила на мать. Эти прекрасные качества были у неё с детства, но ребёнком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впоследствии она умела себя сдерживать».
Александра Фёдоровна много внимания уделяла воспитанию старшей дочери, и в связи со стремлением Ольги с самого раннего детства к самостоятельности и независимости мать часто обращалась к ней с добрыми советами и нравоучениями.
Из писем Александры Фёдоровны к дочери:
«Моя милая маленькая Ольга, пусть новый 1909 год принесёт тебе много счастья и всяческие блага. Старайся быть примером того, какой должна быть хорошая, маленькая, послушная девочка. Ты у нас старшая и должна показывать другим, как себя вести.
Учись делать других счастливыми, думай о себе в последнюю очередь. Будь мягкой, доброй, никогда не веди себя грубо или резко. В манерах и речи будь настоящей леди. Будь терпелива и вежлива, всячески помогай сёстрам. Когда увидишь кого-нибудь в печали, старайся подарить солнечной улыбкой.
Ты бываешь такой милой и вежливой со мной, будь такой же и с сёстрами. Покажи своё любящее сердце. Прежде всего, научись любить Бога всеми силами души, и Он всегда будет с тобой. Молись Ему от всего сердца. Помни, что Он всё видит и слышит. Он нежно любит Своих детей, но они должны научиться исполнять Его волю. Я нежно целую тебя, милое дитя, и с любовью благословляю. Пусть Бог пребудет с тобой и хранит тебя Пресвятая Богородица. Твоя старая Мама».