Нео-пелевин

АФГАНЕЦ подходит к ТАНЕ и обнимает ее. ТАНЯ медленно снимает его пропитанную кровью рубашку и увлекает за собой на белоснежную постель. АФГАНЕЦ внимательно всматривается в лицо девушки и потом крепко обнимает ее, целуя в губы. Играет композиция Мадонны "Like a Virgin". КОНЕЦ.

Как же такое переделать? Сюжетную линию менять нельзя, иначе Коржаков обидится. Решили мы с Жорой добавить поверхностных финтифлюшек. Во-первых саундтрэк. Fatboy Slim, Van Helden, Chemical Brothers. Во-вторых, добавили крепких словечек. "Бля". "Мудак". "Сука". "Ублюдок". В-третьих, я немножко подправил диалог и вставил "молодежный" жаргон с пост-птючевским уклоном. Через три часа все было готово. Вместо "АФГАНЕЦ: Когда ты будешь умирать, ты будешь помнить ее глаза" получилось "АФГАНЕЦ, швыряет пустую банку Спрайта в умирающего мента: Имидж ничто, сука!". Коржаков, как и предполагалось, долго смеялся над нашим любительским подходом к написанию сценариев, но решил ничего не менять. Когда фильм наконец вышел, он имел достаточно большой успех. Коржакова называли Нео-тарантино, а режиссера Нео-линчем. Наши с Жорой имена не упоминались, но все знали, что лучшие куски фильма были написаны нами. Таким образом я превратился в скрипт-доктора. Мне приносили сценарии для того, чтобы "сделать фильм более понятным для молодежи". Все сценаристы, как один, вертели носом от моих изменений, но обычно ничего не изменяли. Все, как один, говорили про деградацию молодежи, про падение высокого искусства и про глобальную бесталанность. С каждым новым сценарием я позволял себе изменять все больше и больше, часто переписывая больше половины всего сюжета, добавляя новых персонажей, новые сцены, новые реквизиты.

3

Как-то раз я решил, что наступило время попробовать написать свой собственный сценарий. От начала и до конца. Я начал было писать его, но потом вспомнил, что моя мечта - опубликовать свой роман. Тогда, пораскинув мозгами, я решил, что вместо сценария мне стоит написать именно роман. У меня в голове уже долгое время вертелась история, с которой, как я думал, можно было бы достойно дебютировать на консервативном рынке русской прозы. Я достал блокнотный лист и большими буквами вывел: "Простая История". Это будет название моего романа. Это будет мыльная опера для атрофированной молодежи, напичканная псевдо-философией и коррозийной поп-культурой, в ней будет много структурализма и анархизма, в ней будет много жестокости и любви, зла и людей. В ней будет юмор и сарказм. Поиск смысла жизни, смерть, вопросы и ответы. Множество естественных персонажей, каждого из которых можно и нельзя понять, каждого из которых можно и нельзя жалеть. Я вскрою фасады этих красивых белых домов и аккуратно стриженных газонов, я покажу неустойчивость и красоту жизни. У романа не будет ни конца ни начала, потому что мыльная опера показывает лишь мгновение жизни. Я буду включать камеру в то время, когда обычные мыльные оперы их выключают. Домогательства грязных мужиков и мастурбации возбужденных девушек, держащих фотографии своих отцов влажными руками. Одиночество денег и старости. Я покажу все, впервые, как заправский хирург, я срежу внешнюю оболочку с человеческой жизни и представлю вашим изумленным, запыленным глазам анатомию мышц и скелета.

ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

день 20,312

Желтый снег медленно опускался на стареющий город. Мрачные люди шли вперед, прикрывая свои лица руками, спасаясь от смертельного холода. Ветер, словно разумное существо, несущее зло и разрушение на забытый цивилизацией город, проникал в самые укромные места прохожих, посвистывая жестокую зимнюю песенку. Неповоротливые машины, как огромные снеговики, медленно плыли по течению, превращая желтеющий снег в комы тошнотворной грязи. Галогеновые фонари жужжали монотонным звуком, нагоняя ритмичную тоску на своих создателей. Зима. Сколько художников, фотографов, писателей и поэтов пыталось представить это время года как нечто особенное, нечто светлое, веселое и свежее. Как старались они не замечать желтизны снега и грязь дорог, как старались они бороться с биологическими часами, заставляя бодрствовать спящее тело. Но их попытки были тщетными. Зима навсегда останется самым гадким, самым скучным, самым холодным, самым смертельным временем. Наташа достала маленький сверток и осторожно развернула его. На аккуратно упакованной пачке бритв был изображен улыбающийся мужчина, смотрящий своим гладковыбритым взглядом на яркое летнее солнце. Наташа посмотрела на небо, тщетно пытаясь сквозь тучи и ночь разглядеть звезду жизни. Она сняла перчатку и быстро высунула лезвие из пачки. Сжав лезвие ледяными пальцами, она обнажила свое запястье и с твердостью, которую может дать только нерешительность, вонзила лезвие глубоко в руку. Хлынула кровь, добавляя эротичной пикантности одинокому желтому снегу. Лезвие выпало из рук девушки и исчезло в сугробе мочи. Последнее, что Наташа видела перед тем, как потеряла сознание была надпись на лезвии: "Сделано в Тайване".

4

Обычно, когда известного писателя спрашивают о том, сколько времени ему потребовалось для написания романа, он вальяжно заявляет, что "роман был написан в течение десяти дней, в то время, как я работал в две смены грузчиком - я приходил домой в час ночи, садился за печатную машинку и писал, пока не засыпал от усталости, только для того, чтобы через три часа опять пойти на работу, грузить заводные апельсины". А сколько раз вы исправляли свой текст? "Я никогда не исправляю свой текст. Первые идеи - самые ценные, самые оригинальные. Поэтому я никогда не исправляю свои тексты и не разрешаю это делать издателю".

Как неопытный, впечатлительный, начинающий писатель, я твердо решил никогда не редактировать свои тексты. И вот, четыре месяца спустя мой роман под названием "Простая История", длиной в триста страниц, был готов для публикации. Я направил рукопись во все хорошие издательства и приготовился ждать деловых приглашений к сотрудничеству.

5

Прошло три месяца. Российский бизнес имеет свои национальные особенности, и самая большая - наплевательское отношение к потенциальным клиентам. Вопрос: Сколько издательств ответило мне? Ответ: Нисколько. Весь наш бизнес построен на знакомстве, пускай хоть случайном, барном. Личные вкусы, знакомства, интересы и прибамбасы шефа - все что необходимо для успеха. Наступило время действовать. Я схватил телефон и стал набирать Жорин номер.

6

Ах, Знакомства! Через некоторое время прямого жополизства и косвенного подхалимажа я наконец наладил кое-какие контакты с нужными людьми. Я чувствовал себя как герой какой-то средневековой трагикомедии. Расставляя ловушки, делая подарки, даря комплименты, улыбаясь секретаршам и женам, целуя ручки и раздавая учтивые поклоны я добился успеха: мою рукопись обещался почитать господин Сергеев, редактор издательства "Студия". Из брошюрки я узнал, что "Студия" выпускает популярную литературу, детективы, переводные пляжные романы... Что не совсем вяжется с моим романом, но все же лучше чем ничего.

Сергеев оказался приятным человеком, но сразу же сказал, что он не заинтересован в моей скучной прозе. "Мне нужен сюжет. Хороший сюжет, с сильными героями и приятными глазу героинями. Если в двух словах, то это должен быть детектив, про афганца или на худой конец про хорошего милиционера-следователя. А твои, эгм, простые истории... никакого смысла, никакого сюжета, одна чернуха. И странные обороты, грамматически неправильные предложения и... чернуха, одна чернуха!". "Но, господин Сергеев, неужели людям не надоели детективы? Неужели они читают только для того, чтобы проверить грамматическую правильность романа, неужели им не надоедают все хорошие-как-Иисус-милиционеры и любящие-навечно-как-преданные-собаки жены? Неужели они не могут догадаться о том, кто будет убийцей через десять минут после того, как они начали читать? Не хочется им попробовать выключить аналитическую часть мозга и наслаждаться картинами, наслаждаться пейзажами и красками?". "Нет". (Вот и поговорили).