Страница 6 из 18
Итак, когда говорят, что в каких-то условиях жизни, в том числе в условиях тесноты, “агрессия” подавляется, то такое утверждение верно именно относительно агрессивного поведения, но не для агрессивности как психического состояния, включающего гнев, враждебность и ненависть к определенным людям и даже к условиям существования. Мы считаем, что в тесноте люди почти всегда переживают отрицательные эмоции и дискомфорт, но, исходя из каких-то ожиданий, норм и обстоятельств, подавляют свои агрессивные действия и даже злые мысли и слова.
В целом можно сказать, что теснота делает людей более агрессивными, чем обычно, но не все выбирают агрессивную стратегию адаптации или преодоления такой проблемной ситуации. Одни остаются в такой “толпе” и ведут себя агрессивно, другие уходят, а третьи становятся депрессивными, что является убедительным признаком усиления агрессивности и направления ее на собственную личность, то есть ее конверсии. Возможны смены адаптивных стратегий, их временные сочетания и другие варианты их использования.
Но следует выяснить еще один очень важный вопрос: есть ли различия между женщинами и мужчинами по критерию усиления агрессивности в тесной толпе, или у обоих полов все происходит одинаково? Зная о существовании различий по уровню агрессивности и по предпочитаемым формам агрессии между представителями обоих полов, можно предположить, что и по воздействию тесноты должны наблюдаться гендерные различия. Хотя специальных исследований мало, однако уже получены данные о том, что имеет место “усиление агрессии в тесной толпе мужчин, но не женщин…”[25].
По каким причинам имеет место такое различие, пока не совсем ясно. Можно лишь делать ряд предположений, которые позволят и дальше, глубже исследовать данный вопрос. Наши предположения следующие: а) возможно, что женщины менее чувствительны к вторжениям в свое личное психическое пространство других представителей своего пола, чем мужчины, и от таких вторжений мало фрустрируются; б) возможно, что женщины между собой обычно общаются на более близких расстояниях, чем мужчины; в) необходимо исследовать влияние тесноты в смешанной по полу толпе на уровень агрессивности людей; г) возможно также, что женщины в подобных условиях также становятся более агрессивными, но у них лучше работают механизмы подавления и вытеснения агрессивности и агрессивных действий. Ясно, что путем проверки этих гипотез можно открыть интересный цикл исследований.
Мы уже познакомились с очень примечательным эмпирическим фактом: в тесноте одни становятся агрессивными и совершают вербальные или физические враждебные действия, тогда как другие подавляют свою агрессию. Не теснота сама по себе подавляет агрессию некоторой части людей, а они сами, эти личности, вследствие своеобразия своей психической структуры, но под воздействием тесноты.
Одним из аспектов этого своеобразия является то, что у разных людей имеются в достаточной мере различные устоявшиеся адаптивные стратегии, которые они систематически актуализируют и используют в типичных ситуациях жизни. Хотя таких стратегий несколько и их можно классифицировать по разным критериям, в данном контексте условно можно выделить их в две группы: агрессивные и неагрессивные. У одних индивидов в итоге процесса их уникальной социализации и адаптации ведущей становится агрессивная стратегия, у других – та или другая из неагрессивных стратегий. Оказавшись в ситуациях стресса и фрустрации, люди в первую очередь актуализируют свою основную, ведущую и характерную стратегию, которая, по нашему мнению, составляет важный блок в структуре характера личности. Одни идут путем агрессивного самоутверждения, другие выбирают мирный способ адаптации (если вынуждены оставаться в данной ситуации, например, долго жить в тесноте); наконец, третьи выбирают еще более “мирный” путь: они покидают данную социальную ситуацию. Это уже стратегия отступления или бегства. Слово “мирный” мы берем в кавычки, поскольку люди, выбирающие стратегию ухода, – зачастую очень недовольные и озлобленные личности. В этом автор строк неоднократно убеждался, беседуя с теми, кто собирается в эмиграцию.
Вот эта избирательность актуализации различных адаптивных стратегий и является причиной того, что одни индивиды в условиях тесноты ведут себя агрессивно, а другие – внешне миролюбиво. Мы считаем, что теснота, как и другие стресс-фрустраторы, при длительном воздействии на людей, могут привести к формированию клана устойчиво подавленных людей, депрессивных личностей, у которых агрессия направлена на самих себя. Уже есть экспериментально полученные результаты, которые могут стать опорой для предложенной здесь концепции.
При исследовании семейных конфликтов учет плотности и тесноты, а также их различий, тоже очень важно. Известно, что, как иногда говорят, “семья – колыбель агрессии”. Причин, порождающих внутрисемейную агрессивность, много. Теснота – лишь одна из них.
Проведены исследования, которые показывают, что чаще всего семейные ссоры и конфликты возникают в тех семьях, члены которых жалуются на тесноту[26]. Причем нет прямой связи между площадью “на душу населения” и чувством того, что живешь в тесноте.
Мы предлагаем следующую гипотезу: чувство тесноты возникает в тех семьях, в которых есть члены, не уважающие личное пространство остальных. Это интеллектуально менее развитые люди или очень старые члены семьи. Чувство тесноты возникает и в тех семьях, в которых есть люди с различными этническими традициями. Известно, что представители разных этносов склонны общаться на различных дистанциях. На этой основе конфликты могут возникать в тех семьях, в которых муж и жена – представители разных этносов.
§ 5. Социальное обучение агрессивным действиям
При рассмотрении вопроса о наследственных основах физиологических механизмов агрессии мы видели, что человек, как и многие высшие животные, наследует возможность агрессивности, тенденцию к переживанию гнева и совершению насильственных действий во всех тех случаях, когда что либо или кто-либо фрустрирует его. Однако человек почти не наследует агрессивных действий в готовом виде, кроме ограниченного числа элементарных реакций и мимики, выражающей гнев. Агрессивным действиям, агрессивному поведению он должен учиться. Как это происходит? Именно об этом будет наш разговор в настоящем и в последующих нескольких параграфах.
Агрессивные действия, как и другие формы поведения, приобретаются всеми известными способами обучения: классическим (павловским) механизмом образования условных рефлексов; путем наблюдения и подражания агрессивному поведению других людей, которых в подобных случаях называют “социальными моделями”; через самообучение, которое осуществляется с помощью механизма интуиции или “инсайта” – “озарения” сознания новым результатом процесса решения задач. В данном случае под “обучением через инсайт” имеется в виду следующее: оказавшись в ситуации стресса и фрустрации, человек сам изобретает и совершает агрессивные действия, как бы совершая открытие, догадываясь о тех насильственных действиях, которые помогли бы ему преодолеть возникшую проблемную ситуацию.
Этот способ обучения агрессивным действиям начинает играть роль в жизни человека с самых ранних лет и приводит к приобретению целой серии физических и символических агрессивных действий, в том числе ругательств, саркастических выражений, злобных шуток и анекдотов и т. п.
Но в других случаях обучения (научения), при усвоении агрессивных действий с помощью одного из названных выше способов, играют роль поощрения и наказания, а также социальные нормы. Если агрессивные действия ребенка или взрослого поощряются, тогда они быстро закрепляются в репертуаре его социальных действий и в дальнейшем без труда воспроизводятся. Эту концепцию подробно разработал известный американский социальный психолог Альберт Бандура[27].
25
Бэрон Р., Ричардсон Д. , указ. соч., с. 169; Крэйхи Б. , указ. соч. с. 109.
26
См.: Бэрон Р., Ричардсон Д. , указ. соч., с. 170.
27
Bandura A., Aggression: A social learning analysis. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1973; его же: Social-learning theory. Englewood Cliffs (N.J.), 1977; Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. М., 2000.