Страница 11 из 18
Тем не менее, люди способны быстро приобретать агрессивные формы поведения, если эти действия приводят к желаемым результатам. Успешное агрессивное действие поддерживается своими положительными результатами. Причем требования и претензии такого “успешного агрессора” становятся все выше и выше. Если агрессивные действия к тому же специально вознаграждаются, как, например, военные успехи, тогда они еще больше подкрепляются и с готовностью воспроизводятся. В группах несовершеннолетних преступников самый высокий престиж имеют наиболее агрессивные подростки. В концентрационных лагерях фашистской Германии служителей награждали за убийство возможно бо́льшего числа жертв и они соревновались между собой. Точно так же в условиях эксперимента самые миролюбивые животные становятся свирепыми, когда их агрессивные действия последовательно подкрепляются, то есть если, говоря антропоморфически, с помощью агрессии они добиваются успехов. Наоборот, когда агрессия не одобряется и наказывается, животное становится покорным. Дети, агрессивные выходки которых постоянно поощряются, становятся все более агрессивными.
Концепция социального научения агрессии, если брать ее в отдельности от других (особенно от инстинктивных и этологических теорий агрессии) – самая оптимистическая, поскольку если агрессия приобретается в процессе научения, она доступна для модификации и даже устранения путем ликвидации тех условий, которые поддерживают эту форму поведения. Представители социально приобретаемой теории агрессии считают, что агрессивные действия совершаются только в специфических социальных условиях, облегчающих такое поведение. Меняйте эти условия, – говорят такие исследователи, как А. Бандура и его последователи, – и вы предотвратите или сократите агрессивные действия. Эта теория, благодаря публикациям А. Бандуры, Л. Берковица и целого ряда других авторов, получила широкое распространение среди психологов США и Европы.
Мы считаем, что более правильную теорию приобретения агрессивного поведения можно иметь только в результате творческого синтеза различных подходов. Уже на настоящем уровне наших знаний попытка такого рода синтеза может быть успешной. Этому поможет, например, следующая идея: если агрессивность имеет первичную инстинктивную основу (а в этом вряд ли можно сомневаться), то должны существовать индивидуальные различия по силе этого инстинкта, то есть, говоря другими словами, различия в способности в процессе социализации приобретать различные формы агрессивного поведения. Нужно организовать такие эксперименты, в которых все условия равны, кроме интенсивности инстинкта. Можно идти также обратным путем и исследовать процесс приобретения агрессивных форм поведения у близнецов. Известно, например, что такие комплексные “измерения” темперамента, как интроверсия и экстраверсия, наследственны, а экстраверты, как доказал Ганс Айзенк, более агрессивны, чем интроверты[41].
Такого рода факты свидетельствуют о том, что, по-видимому, агрессивность, как и другие формы поведения, является комплексным наследственно-приобретаемым качеством, поскольку ни в физиологии, ни в психике человека нет ни одного аспекта, который в той или иной степени не находился бы под контролем наследственных механизмов. Все аспекты проблемы человеческой агрессии следует охватить в единой концепции, которая станет частью социальной психологии личности.
Оперантное или, как иногда называют, инструментальное научение происходит тогда, когда человек или животное совершает какое-либо действие, которое затем вознаграждается (положительное подкрепление), в результате чего вероятность его появления в будущем повышается.
Когда человек совершает агрессивные действия, которые поощряются, между действиями и поощрениями устанавливается связь, вследствие чего он в будущем с большей вероятностью будет действовать агрессивно. Как известно, спектр возможных вознаграждений очень широкий. Например, если за агрессивное поведение человек получает более высокий социальный статус, который был желателен для него, его агрессивность может усиливаться. Точно так же действуют одобрение, деньги и другие желательные ценности. Для эффективного оперантного научения детей полезны те предметы, которые удовлетворяют их специфические для возраста потребности: сладости, игрушки, словесные поощрения, оценки и т. п.
Как еще много лет назад отметил Р. Бэрон, для человека, находящегося в очень возбужденном, агрессивном состоянии, подкреплением является восприятие страдания своей жертвы[42]. Считается, что именно это подкрепление поощряет некоторых садистов совершать серийные и массовые убийства.
Во многих экспериментах, проводившихся с целью раскрытия связи телевизионных передач и кино с агрессивным поведением зрителей, в том числе детей, исследователи обычно измеряют возможное изменение агрессивности сразу после просмотра материалов со сценами насилия. Мы считаем, что хотя такой подход дает важные результаты, он все же не позволяет раскрыть масштабы подлинного воздействия подобной информации на агрессивность и агрессивное поведение испытуемого. Причин тому несколько: 1) сразу же после восприятия возбуждающих сильные эмоции сцен, и вообще после восприятия волнующей информации, воспроизведение бывает неполным; 2) этот факт обусловлен как тормозящим влиянием некоторых эмоций, так и недостаточностью консолидации информации, то есть ее психологической переработки и перехода из оперативной памяти в сферу долговременной памяти.
Между тем из психологии памяти известно. что во время отсроченного воспроизведения осмысленной информации часто наблюдается феномен реминисценции, то есть полного, стопроцентного воспроизведения материала. При этом закон Эббингауза о постепенном забывании выученного материала нарушается. Это означает также, что после восприятия информации имеет место ее латентное, то есть подсознательное усвоение. Феномен латентного научения – установленный в психологии факт.
С учетом всех этих открытий в области психологии памяти и научения, из всех экспериментальных исследований, посвященных влиянию средств массовой информации на уровень агрессивности людей, наибольший интерес представляют продольные (лонгитюдные) исследования. Такие исследования проводились[43], пусть пока в небольшом количестве, и они, по нашему мнению, подтверждают точку зрения на роль латентного научения с помощью механизмов консолидации в развитии агрессивного поведения детей, подростков и даже, как мы считаем, взрослых людей.
Латентное научение еще более эффективно в естественных условиях жизни, особенно в современных больших городах. Правда, хотя в реальной жизни есть множество других факторов, часто изолирующих влияние агрессивных людей, все же возможность латентного научения агрессии нам представляется весьма реальной. Поэтому профилактические меры по очищению реальной жизни и средства массовой информации от насилия остаются актуальными. Отметим, что в психологических исследованиях агрессии пока в недостаточной мере используются достижения психологии памяти.
Социальные модели, например взрослый для ребенка, являются объектами подражания и это, как показал А. Бандура, является одним из механизмов обучения агрессивному поведению.
Но в ходе его опытов был получен еще один, как будто побочный, но на самом деле важный результат: в некоторых случаях взрослый в экспериментальной ситуации сам не действует агрессивно, но растормаживает те нормы, которые позволяют действовать агрессивно[44]. Социальный образец может сам не действовать агрессивно (хотя он и владеет соответствующим поведением), но он может дать знать, намекнуть, что в данной ситуации агрессия приемлема.
41
См.: Eysenck H. J. Crime and personality. London, Routledge and Kegan Paul: 1977; Eysenck H. J., Fact and Fiction in Psychology; Eysenck H. J. and Eysenck M. Mindwatching. Why we behave the way we do. London, 1995.
42
См.: Baron R. Human aggression. New York: Plenum, 1987; Бэрон Р., Ричардсон Д. , Агрессия. СПб, “Питер”, 1997.
43
См. работы Л. Хьюсмана и его коллег. См. также: Крейхи Б. Социальная психология агрессии. СПБ. “Питер”, 2003, гл. 5.
44
См.: Bandura A. Aggression: a social-learning analysis. Englewood Cliffs (N.J.):Prentice – Hall, 1973; См. также: Deaux K., Dane F.C., and Wrightsman L.S., Social Psychology in the 90s (6th ed.). Pacific Grove (CA): Brooks/Cole, 1993, p. 258.