Страница 5 из 69
Она отложила телефон, взялась за руль, осмотрелась и вдруг выписала такой вираж, что сзади в потоке возмущенно засигналили, принцесса растерялась, ее машина дернулась и заглохла.
Майя едва взглянула в зеркало заднего вида, нажала на газ и покатила вперед под аккомпанемент своего неукрощенного глушителя. Вскоре, покрутившись по узким улицам центра, она подъехала к условленному месту. Не выходя из машины, Майя высунулась в окно и осмотрела дом. Это была толстостенная шестиэтажка с эркерами, большими каменными балконами и несколькими колоннами, украшавшими фасад. Майя уважительно кивнула дому и помахала рукой невысокой женщине средних лет в брючном костюме, которая деловито вышагивала у подъезда, придерживая плечом телефонную трубку у уха.
– И что, всего 500? – вместо приветствия спросила Майя, подойдя к ней. – И это уже с твоими?
Та кивнула.
– Что-то слишком щедро. Не понимаю. – Майя, подняв голову, осмотрела фасад.– Пойдем внутрь, может, там стен нет?
Женщина только брови подняла и, не отрывая телефона от уха, направилась вслед за Майей к дверям подъезда. Естественно, в квартире были и стены, и отличный деревянный пол, и вид на набережную, и даже кое-что из мебели. Как только они вошли, Майина спутница сразу удалилась в кухню. Майя, едва прислушиваясь к ее деловитым переговорам, ходила по квартире, открывала двери, окна, заглянула в ванну, туалет, даже в холодильник.
– Ну, как? – прикрыла ладонью телефон женщина.
– Неужели всего 500? – опять спросила Майя, рассматривая варварски вскрытую банку с давно засохшей и окаменевшей сгущенкой, сиротливо приткнувшуюся в морозилке.
– Нет, я не понимаю, что вам не нравится?! – внезапно возмутилась женщина.
Майя вздрогнула. Однако это относилось не к ней, а к какому-то Марку Анатольевичу. Майе она раздраженно и энергично кивнула, дескать, 500, 500, успокойся, сколько можно повторять, и вернулась к своему не простому разговору.
Майя пожала плечами. Как такая роскошная квартира с таким видом, с таким – она посмотрела вверх – высоким потолком, отличным ремонтом и новыми кранами могла стоить 500 – непонятно. Она сунула стеклянную сгущенку обратно в морозилку и вышла из кухни.
Квартира понравилась ей сразу. Впервые за много лет ей захотелось здесь остаться. Обычно Майе было совершенно все равно, где жить. Она часто снимала углы на чердаках, в полуподвалах, в квартирах с ванной, установленной посреди гостиной, или с огромной дырой, зияющей в стене. А однажды почти месяц прожила в помещении бывшей частной пекарни. Место было зловещим, зато сама Майя и все ее барахло быстро и надолго пропитались запахом сдобы. Это было забавно.
Ее непритязательное отношение к жилью тоже можно было бы назвать забавным. Чистая постель, место для кофеварки и уединение – вот и все, что ей было нужно. Но все было не так просто. Майя селилась в этих дырах и… через несколько месяцев съезжала. Она собирала свои так и не разобранные коробки и волокла их в другую часть города. И каждый раз делала это без всякого сожаления, с видимым удовольствием покидая едва обжитые стены.
Не задерживаться на новом месте вошло у нее в привычку, но однажды переезд был таким стремительным, что напоминал бегство. Майя с содроганием вспоминала ту ничем не примечательную однокомнатную квартирку с электрической лампочкой вместо входного звонка. Внешне она была много лучше большинства ее медвежьих стоянок, но Майя уже на следующее утро пожалела, что переехала сюда. Чем здесь занимались престарелые глухие постояльцы, несколько лет снимавшие этот угол до нее, – неизвестно. Неизвестным осталось и то, в какие туманные дали они удалились. Словоохотливые жильцы немедленно доложили новой соседке, что старик со своею старухой пропали внезапно и бесследно, в один день или, вернее, ночь. Два месяца их ждали, потом из квартиры вывезли всю обстановку и сдали. Майе.
Сама по себе эта история не произвела на нее особенного впечатления, однако, распаковывая вещи, Майя обратила внимание на странный запах. Сначала такой незаметный и прозрачный, он постепенно сгустился, и только под утро, проснувшись, как от толчка, Майя поняла: это был запах сырой крови.
Помимо него каждую ночь Майю преследовал один и тот же навязчивый кошмар: она видела непропорционально большую воронку, свернутую из тьмы и во тьму ведущую. Наяву здесь все время скрипели полы, потрескивали стены и постоянно слышались чьи-то шаги. Зато снаружи не проникали никакие звуки – не было слышно ни перезвона церковных колоколов, ни гула лифта, ни раздраженных соседских криков. Эта квартира словно висела в воздухе, и Майя повисла вместе с ней. Ей пришло в голову, что если бы потусторонний мир размещался в пределах обычного жилого дома, адские чертоги отправились бы в подвал, райский сад на крышу, а эта квартира стала бы зоной нехорошего предчувствия, местом, где еще ничего не произошло, но уже пахло бедой.
Не склонная к мистицизму, но чрезвычайно брезгливая к запахам Майя удрала оттуда и постаралась побыстрее обо всем забыть…
Из кухни доносился раздраженный женский голос. Майя тряхнула головой, отгоняя нечаянные воспоминания, и зашла в комнату. Здесь было пусто и просторно. И ничего не надо было переделывать – светлые стены, хорошие оконные рамы, кокон китайского фонаря вместо люстры под потолком и даже широкое потертое кресло. Майя тронула кожу. Та скрипнула под ее ладонью.
Она выглянула на улицу – ветер теребил зеленые макушки деревьев, выстроившихся вдоль набережной. Ниже, в желобе каменного русла, текла все время в одну сторону бурая лава городской реки. Майя улыбнулась. Ей нравился этот вид. Она постояла еще немного и направилась в коридор. Повозилась с тугим замком, открыла его и вышла на лестницу. Три двери на площадке, внизу пролета – лифт. Чисто, тихо. Майя, повинуясь внезапному желанию, подошла к соседней двери и нажала кнопку звонка.
Мелодичный перезвон был слышен с площадки, однако в квартире никто не шевельнулся и Майя, повторив свою попытку, уже решила было уходить, как вдруг прозрачный глазок дверного лорнета заполнила черная тень. Кто-то беззвучно встал по ту сторону. Майя услышала, или ей показалось, что она слышит, чье-то дыхание. Она живо представила себе, как кто-то неизвестный разглядывает ее искаженное линзой лицо с выпуклым лбом и бессмысленным взглядом, ей стало не по себе, и она поспешила обратно в квартиру.
– …тогда звоните сами, и сами с ними договаривайтесь. Да, я считаю, у них безобразное предложение, никаких гарантий, одни обещания. И дом наверняка под снос!
На кухне нанесли последний удар в жестоком поединке с несговорчивым клиентом. Майя облокотилась на холодильник, достала сигареты, однако прикурить не успела – женщина в сердцах захлопнула крышку телефона и сунула его в карман.
– Вот сволочь! – с чувством произнесла она, жестом требуя у Майи сигарету.
Та машинально отдала ей свою и придвинула огонек зажигалки. Женщина затянулась и, держа руку на отлете, закатила глаза.
– Нет, ну что за люди, я не понимаю! Чего ему надо? Свела с хозяевами, все договоры, бумаги, все и-де-аль-но! А он уже неделю кровь пьет. Его юристы из моего кабинета не вылезают, роют, как кроты, чего ищут – непонятно… – она закашлялась то ли от возмущения, то ли от дыма. – Нет, надо менять работу. Чего я ношусь с вами? Вот ты, например!
Майя подняла на нее глаза.
– А я-то что?
Но ту уже было не остановить.
– Как «что»?! Ты же ненормальная! Кто так живет? – она с раздражением стряхнула пепел в окно. – Мечешься по всему городу, как будто следы заметаешь. Давно бы купила себе нормальное жилье. Осела бы. Обустроилась. Собаку завела, я не знаю. Я бы с квартирой помогла. Так нет – покупать не хочет, жить на одном месте не может! Ужас!
Она прицелилась было затушить сигарету о подоконник.
– Эй! Эй!– встрепенулась Майя.– Ты что! Ну-ка… Это теперь все мое.
Женщина с презрением уставилась на нее.
– На сколько? На месяц? Два? Я тебя умоляю. – Однако она все-таки открыла окно и выкинула окурок на улицу. – Ладно, пошли отсюда, мне в контору пора. Ты со мной поедешь или тебе договор с курьером прислать?