Колонист

— Беру, — сообщил решительно. — Сколько?

Он сказал. Да уж.

— А торговаться в таких местах принято, простите за невежество?

Господин Брюн развел руками:

— Большинство изданий из метрополии, и сами понимаете. Редкость. Мы частенько заказываем по просьбам, и если вы станете нашим постоянным клиентом, можете рассчитывать на серьезные скидки. Если бы вы озвучили круг интересов…

Тут вновь молчащий Бэзил хмыкнул. Я думал, он столь правильного франкского, на котором изъяснялся продавец, не понимает, а выходит, улавливает больше, чем показывает. Любопытно и имеет смысл запомнить на будущее. Может, иные разговоры не стоит вести при столь скрытном умнике.

— …то мог бы посоветовать. Любая тематика и содержание. Любовные похождения. — Наверное, я скривился. За такие деньги читать разные глупости, когда Глэн ничуть не лучше заливает. — «Система сельского хозяйства, или Быстрый способ разбогатеть», — моментально переключился Брюн. — О военном деле. «Стратегия и тактика в военном искусстве» Жомини.

Извлек с полки очередную книгу и зачитал список глав.

На очередной главе «Операционные базы» я прервал жестом и, получив том в распоряжение, открыл наугад в последней трети текста.

«…Им следует убедиться, проводя частые инспектирования, что материальная база всех родов войск в полном порядке: лошади, повозки, зарядные ящики, команды, упряжь, обувь и т. п. должны быть тщательно проверены, и нехватка чего-либо должна быть восполнена…»

М-да, столько слов, и все такое жутко сложное. Что за офицер, не знающий элементарных вещей, для которого написано.

«Фактически есть только пять способов построения войск для атаки противника: первый — в качестве стрелков в цепи; второй — в развернутых линиях, либо сплошных, либо прерывистых; третий — в линиях батальонов, построенных в колонну в центральных дивизиях; четвертый — в сосредоточениях на глубину; пятый — в небольших каре».

Опять какие-то банальности. Может, и имеет смысл прочитать для общего понимания военных, однако не за такие деньги. Я пока еще не штампую монеты.

— Есть о политике, — спохватился продавец, правильно поняв отодвигающий жест. — Например, Франсуа Фенелон. «Приключения Телемака». Аллегорический роман, под греческими именами легко угадать вельмож, запрещенный в Соединенных Королевствах к печати и получивший благодаря этому скандальную известность во всей Европе.

— И вы так просто об этом сообщаете?!

— В индекс запрещенных для колоний книг его не внесли, поскольку уже старое издание. Надо понимать, — сказал внушительно, — что не новое — отнюдь не равно плохому. К примеру, макиавеллиевский «Государь», — из шкафа извлечена еще одна книга, — написан свыше двухсот пятидесяти лет назад, а по-прежнему актуален и интересен. Не менее Монтескье, аналитически взвешенно рассуждающего о разных формах политического устройства…

Я понял, что еще минута — и буду заговорен до полусмерти, обязательно приобрету совершенно ненужные четыре тома «Рождения и гибели Римской империи» или еще того пуще — пьесы Мольера, которые и так хорошо помнил. Поспешно расплатился за словарь и распрощался, вздохнув с облегчением только за дверью. Не привык к такому. Мадам Ренье просто вручала книгу, требуя потом пересказа и задавая вопросы. Она добивалась, чтобы мог своими словами пересказать, а значит, понимал, о чем читал. Полагаю, кое-что из стоящих на ее полках произведений имело немалое значение для хозяйки. «Женитьба Фигаро» не только для меня приобрела очевидный привкус превосходства слуги над высокородным дворянином. Как позволили продавать и ставить в театре, ума не приложу.

Этот хотел просто продать книг побольше. Зайти сюда, безусловно, стоит в будущем, но не в данный момент, когда куча других сложностей.

Глава 4

Темные пятна биографии

Чем ближе к порту, тем хуже здания и грязнее улицы. Нормальное явление: здесь не богачи проживают.

— Куда прешь! — заорала девица явно легкого поведения, обращаясь к пихнувшему ее корзиной посыльному. — Возьми глаза в руки, если в лобешнике нетути!

Тот даже не обернулся, продолжая путь. Его тоже можно понять: здесь дома подходили настолько близко друг к другу, что вставшая чуть не посредине девица невольно загораживала проход.

— Чтоб у тебя утроба сгнила, — заорала она вслед удаляющемуся обидчику, — и кишки повылазили, чтоб твой мужской орган сгнил и отвалился, а волосы вросли внутрь до самого мозга и проткнули его насквозь!

Невольно я заслушался: давно такого сочного английского языка не приходилось слушать. Все кругом, кроме моего сомнительного приятеля, общались на диалектах франкского, а он болтал отнюдь не на привычном наречии, вечно вставляя нечто непонятное.

— Чтоб ты, зацепившись за камень, упал, да прямо в задницу собственной бабушки провалился, таракан вшивый!

— Дай вам бог здоровья, красноречивая леди, — произнес я максимально вежливо. — Не изволите ли свалить с пути для всех в уголок попроще?

Она обернулась на голос и посмотрела сначала на меня, затем на Глэна. Глаза округлились, рука нырнула под юбку, я уже хотел пошутить по данному поводу, но она вынырнула наружу с ножом в крепко сжатых пальцах. Аж костяшки побелели. Иногда в короткий миг опасности успеваешь очень много заметить и крайне мало сделать. Во всяком случае, я не успел. Только острие пошло не в меня, а в Бэзила. И когда мой кулак двинул ее в подбородок, отчего она отлетела, как тряпичная кукла, в сторону, шмякнувшись на камни тротуара, девица уже успела пырнуть его в живот.

Он посмотрел недоумевающе и плюхнулся на задницу, зажимая кровоточащую рану руками. Я упал на колени, пытаясь не замечать отвлекающего, неизвестно откуда взявшегося многоголосого женского визга. С силой отвел его руки. Разорвал рубаху, стараясь рассмотреть рану на теле. Не в первый раз вижу ножевые, и кажется, ничего по-настоящему ужасного. Хуже было бы, бей кровь с сильным напором. А это… Наверно, я все же успел, врезав. Располосовала мясо по всей ширине тела, но не особо глубоко. Внутренности могут быть не задеты. Да и нож паршивый. Лезвие острое, а кончик тупой. Не вошел как следует для отпевания.

— Я умру? — слабым голосом спросило вечное недоразумение, когда я принялся поспешно заматывать рану при помощи собственной сорочки. Очень хорошо, что не послушал того же Глэна и не стал приобретать шелковую, чтобы вши не донимали. У меня их все равно нет. А обычная ткань впитывает кровь.

— Кажись, пронесло, — сказал в утешение болящему.

Пока все равно толком не разобрать, надо зашивать, и после будет видно. А если зацепила какую кишку — хана. Но вроде нет. Запах отсутствует.

— Ох, — сказал Глэн и потерял сознание на манер нервной мадемуазели.

Я поднялся, мимолетно обнаружив вокруг человек десять — от детей до мужиков, — с интересом наблюдавших за происшествием. Ну чистые горожане. Людей убивают, а им лишь бы глазеть. Ухватил одну из девок, тащивших свою товарку за руки. Похоже, та до сих пор не прочухалась. Собственно, и срок минимальный. Сколько потребно минут наложить простую повязку? Голова болтается, ноги волочатся. Но подружки норовят спрятать от гнева праведного. А я реально был в бешенстве. Потому молча отшвырнул подвернувшуюся поддержку, так что та вмазалась в стену. Вторая уставилась на меня и завизжала на всю улицу, пятясь и выпустив девицу с перекошенной от удара харей. Не вступая в разговоры, пнул сапогом в бок убийцу, так что ту подняло и отнесло к дверям.

— Стоп! — сказала женщина, появившаяся из дверей, поднимая руку ладонью вперед. — Хватит.

— Это я буду решать!

— Я врач, — торопливо сообщила, — не лучше ли сначала заняться этим? — Она показала на Глэна.

— А вы ее пока спрячете…

— Она ответит за сделанное, но не так. По суду.

Я посмотрел внимательно на стоящую перед мной. Наверное, мулатка, но с такой большой примесью белой крови, что выглядит белой. Лишь наметанный глаз определит по черным, слегка вьющимся волосам. И очень красивая. Этого не скрыть даже мешковатыми темного цвета одеждами и платком, закрывающим полностью волосы.