Страница 3 из 17
Вся моя жизнь до той поры представляла собой одно и только одно – погоню за целями в упорном стремлении достичь совершенства. К 25 годам, после многих лет метаний от одной цели к другой в мутном угаре лихорадочного «проставления галочек» и энергичного стремления к новым достижениям, я уже выполнила многие из важнейших пунктов программы: я благополучно проплыла по фарватеру университетской учебы и всегда соответствовала академическим требованиям, которые она там предъявляла, а мой паспорт был испещрен печатями. Я поучаствовала во многих марафонах и нескольких триатлонах. У меня была хорошая работа в сфере маркетинга и продаж, я купила кондоминиум в большом городе на собственные деньги, наполнила его всеми необходимыми вещами, а на оставшиеся средства сделала свои первые инвестиции. Моя жизнь была словно луч лазера, разжигавший пламя эффективности и исполнения задач, вся она была выстроена вокруг способности ответить на вопрос «А что дальше?» – его я регулярно бросала самой себе и усердно работала над тем, чтобы ответить на него с твердой уверенностью, без всяких обиняков. Эти поиски поистине стали моей одержимостью.
В ту ночь я никак не могла избавиться от надоедливого чувства неудовлетворенности, мысли о том, что я что-то упускаю, что дальше меня ждет нечто большее, лучшее, нечто новое и совершенно отличное от того, что есть в моей жизни сейчас. Я запрокинула голову и взглянула на небо. Дуновение ветра скользнуло по моему лицу, по коже побежали мурашки. Я чувствовала, как огромные снежинки опускаются мне на щеки и ресницы и смотрела, как тысячи миниатюрных кружевных салфеток падают с небес. Звезды прятались, и прогноз, сделанный мной ранее в тот же день, оказался точным – завеса дождя из Ванкувера проследовала на север и обратилась в снег. Много снега.
Толстое снежное конфетти всю ночь устилало горы, и, когда я проснулась утром следующего дня, я едва могла поверить своим глазам. Все вокруг было покрыто глубоким слоем пушистого снега, и в редкой, особенно для Уистлера, трайфекте[3] идеальной погоды. В тот день было солнечно и холодно так, что мороз пробирал до костей. Я выпила свой кофе, договорилась о встрече с несколькими друзьями и наблюдала за тем, как крошечные кристаллики снега парят в воздухе, словно волшебная пыльца феи. Я знала, что нам предстоит эпический день катания на лыжах.
Пока над нашими головами раскрывалось голубое небо, мы двигались на лыжах по толстому, высотой по колено, снежному ковру, направляясь к той части курорта, где расположен Уистлер. А если говорить конкретнее, то мы проследовали в ту область горы, основную часть которой занимают две скоростные кресельные канатные дороги, Симфони и Хармони. С подъемника мы могли разглядеть под собой три огромные чаши, до краев наполненные нетронутой снежной пудрой.
Все утро и добрую часть дня мы катались по этим чашам, пока не достигали их дна и каждый раз, добираясь до конца каждой трассы, ощущали себя абсолютно, до крайности истощенными. Оказавшись внизу, мы вновь забирались на канатный подъемник и повторяли всю процедуру заново. Мы беспрерывно катались весь день напролет – усердно, как никогда. Мои ноги дрожали, молочная кислота расползалась от квадрицепсов к икрам, а оттуда дальше к стопам и, наконец, к маленьким пальчикам ног. Чувства смешались в эйфоричный коктейль – я бодрствовала, была в полном сознании, но при этом совершенно вымотана. Я хотела, чтобы это чувство длилось и длилось.
Каждая поездка на подъемнике к вершине была настоящим благословением, она давала десять минут отдыха и восстановления, в котором мы так остро нуждались. Когда полдень остался уже далеко позади, я запрыгнула в кресло на очередном подъеме и откинулась на спинку. Мои ноги болтались подо мной, а голова легла на спинку кресла, чтобы отдохнуть. Я посмотрела на небо и глубоко вдохнула. Мои губы расплылись в улыбке.
А потом, прямо там, наверное, под воздействием всей этой волшебной пыльцы, у меня случилось озарение, меня словно поразила молния, ударившая прямо с чистого голубого неба.
Эта великая идея была ответом на вопрос «А что дальше?»
и идеальным пунктом, чтобы напротив него поставить галочку. А может – и это, пожалуй, будет более точным эпитетом – она была как раз тем, что было нужно, чтобы раздуть в огонь все искры.
Я незамедлительно объявила о своем плане.
«Я сделаю это», – сказала я с уверенностью. «Я брошу работу и буду кататься на лыжах по всему свету». Я почувствовала дрожь в правой руке.
Тишина тяжело повисла в воздухе. Никакого ответа не последовало, лишь короткие, прерывистые выдохи и вдохи – остаточное явление после недавнего спуска.
Прошло несколько мгновений, тишину заменили приглушенные звуки смешков. Потом хихиканье. Потом недоверчивое фырканье.
«Отличная шутка, Яггер, – сказал один из ребят. – Вот это я понимаю – сраный воздушный замок!»
«Да! Что останавливает тебя?» – добавил мой друг Скотт, прежде чем скрючиться в приступе хохота.
В конце концов они все подключились к разговору и соревновались в остроумии, высмеивая эту поистине абсурдную и, по всей видимости, комичную идею.
«Не кажется ли тебе, что ты еще слишком молода для ухода на пенсию?» – сказал один из них.
«Ты хорошая лыжница, Яггер. Но ты не настолько хороша».
«Звучит неплохо, но помнишь, у тебя есть одно небольшое препятствие – ипотека?»
Этого было достаточно, чтобы потушить небольшой огонек от разгоревшихся искр, прошло совсем немного времени, и в беседу вмешался мой собственный внутренний голос.
Они правы. Я смеялась, качая головой из стороны в сторону. О чем я, черт подери, вообще думала? Я уже добивалась больших целей, но это уже немного перебор.
Когда мы уже приближались к конечной точке подъема на вершине, мое внимание привлек синий жестяной знак с указанием:
ПОДНИМИТЕ СДЕРЖИВАЮЩИЙ РЫЧАГ
Еще одна волна возбуждения. Эта зародилась у самого основания позвоночника и прошла по всему телу, отчего мои плечи содрогнулись.
Я уже видела этот знак прежде, тысячи раз. Его ставят на вершине каждого подъема на курорте – но в этот раз его смысл оказался иным, нечто такое в нем заставило меня на мгновение остановиться. Я вновь посмотрела на него:
ПОДНИМИТЕ СДЕРЖИВАЮЩИЙ РЫЧАГ
Что сдерживает меня? Спросила я саму себя. Где мой сдерживающий рычаг? Моя работа? Ипотека? Я придумаю, что сделать со всем этим.
Спичка загорелась. Теперь мне оставалось только бросить ее и зажечь костер.
В мгновение ока в голове у меня пронеслись десятки вопросов: как много времени все это займет? Сколько будет стоить? А что насчет билетов на самолет? Думаю, я сделаю это. Неужели я всерьез на это решусь?
Мне предстояло что-то масштабное, я знала это. Такие удары молнии, вдруг озаряющие чистое небо, были для меня не в новинку. «Что дальше?» – этот вопрос перманентно жил на кончике моего языка. Я знала, как распознавать ответы, летевшие мне навстречу, и знала, что делать с ними, когда они прилетали мне в руки.
В тот день я пришла домой и загуглила «перелеты по всему миру». Семнадцать месяцев спустя я стояла у выхода на посадку. Я собиралась следовать за зимой по всему земному шару, я собиралась попытаться преодолеть на лыжах 4 миллиона футов перепада высот за время своего приключения[4].
Гоняться за зимой по всему миру, преследуя некую цель, как журавля в небе, – в этом я увидела смысл и задачу, идеально подходившую мне. Это была самая последняя на тот момент цель в моей жизни-погоне за синими ленточками, и доказательство этому можно отыскать в картонном коробе, покоящемся в гостевой комнате дома моего детства.
Мои родители прожили в одном доме тридцать три года. Когда мы въехали туда, я была умилительно толстенькой двухлетней девочкой с белокурыми волосами. Дом стоит на роскошной, обсаженной деревьями улице в Ванкувере. Клены, березы и вишни клонятся навстречу друг к другу с обеих ее сторон, образуя изумительный по красоте тоннель, преисполненный мерцающего света. В нашем квартале лишь горстка вечнозеленых деревьев, и два из них пустили свои корни на лужайке перед домом моих родителей. Если бы мы были в сказке, а некоторые могут заключить, что так оно и есть, то два этих дерева должны были быть воротами, входом в мир, в котором я и выросла.
3
Ставка на троих предполагаемых победителей одного забега с указанием последовательности, в которой они придут к финишу. – Прим. пер.
4
Просто на всякий случай, если вам интересно, поясню: замерить перепад высот можно, измерив дистанцию между вершиной горы и ее подножием. Этот показатель не следует путать с совокупной преодоленной на лыжах дистанцией, которая – чтобы совсем уж включить Билла Ная, научного парня из телевизора – зависит от крутизны склона. – Прим. авт.