Художник

Саэрэй выпрыгнул из фаэтона и помахал руками, разминая плечи.

- И все-таки мужчине пристало думать о девушках, Альеэро, а не о чужих сынах Клана.

- Ты его еще не усыновил. А о Главе Клана думать можно? - Ореховые глаза с плавающими в них золотинками пристально взглянули в очи Сааминьша.

- Тьфу на тебя, бестолковый! - Сказал, отворачиваясь, Саэрэй и плавно перетек в драконий облик.

- Эй, я жду известий, противный! - Крикнул ему вдогонку Альеэро, пряча ехидную усмешку.

И вот, дракон, набрав высоту, уже скрылся за крышами зданий.

А Ромьенус, сосредоточившись, снова щелкнул пальцами.

На заплеванную и грязную мостовую, в халате на голом и исхудавшем теле, свалился градоправитель в одном тапочке. Другая нога вызывающе сверкала босой желтой пяткой. Глаза, не успевшие привыкнуть к резкому переходу от полутьмы к свету, заслезились, и он не сразу понял, что произошло и кто перед ним стоит.

Народ, живущий в домах у площади, просыпался, бросал утренние дела и, боязливо перебирая ногами, выходил посмотреть.

Наконец, чиновник проморгался и взглянул в нужном направлении. И рухнул на колени, опустив голову. Альеэро снова щелкнул пальцами и поставил силовую клетку. И через секунду в ней оказалась роскошная, в прозрачном кружевном белье, жена отвечающего за город лица. Улыбнувшись всем сразу, отчего мужики застонали, а женщины зашипели и придвинулись, сжав кулаки и сумки, ближе, роскошная женщина подошла к гудящим линиям и, не дотрагиваясь до них, прошептала, облизывая пухлые розовые губы:

- Поймал, любимый!

Градоправитель вскочил на ноги и, пошатываясь, подошел к клети:

- А я, рыбка моя, русалочка?! - он попытался дернуть прозрачный силовой прут, но был отброшен на кучу мусора и, сильно ударившись, не смог подняться. Тогда, закрыв рукой глаза, он заплакал. А Альеэро, подойдя к прутьям, поинтересовался:

- У нас была договоренность. Зачем ты пришла на наши земли?

Он стоял и смотрел, как женщина, пытаясь его очаровать, окутывается черным с красными молниями, никому не видимым, кроме магов, дымом, опутывающим сладкой сексуальной иллюзией душу, и разъедающим ее суть.

- Ты меня-то хоть не очаровывай, красотка. Говори, кто тебя выпустил?

Неожиданно прекрасная женщина превратилась в красноглазого тощего уродца с корявыми лапками, который проквакал:

- Твоя взяла, Альеэро, как и всегда!

- Так будет и впредь. Так почему ты нарушила договоренность и залезла в мои земли?

- Так родственничек твой выпустил. Такой синеглазый. Сам распечатал шахту и пригласил именем Ромьенусов пожить в долине. Мы тоже не поверили, так он перстень с печатью показал. Именной. Вашего Клана. Ну и мы пошли.

- Сколько вас? - свел брови Альеэро.

- Четверо. Остальные и вылезать-то от греха подальше не захотели. Им и бесов с чертями подпитаться хватает.

- А ты?

- Любопытство проклятое заело. Знала ведь, что добром не кончится! - Существо шмыгнуло сморщенным носиком и вздохнуло.

По толпе прошла возмущенная волна. Бабы разворачивались к своим мужикам, сжимая кулаки и засучивая рукава. Те трусливо опускали глаза и норовили выскочить из-под обстрела. Послышался первый и хлесткий звук пощечины. За ней - глухой удар. Толпа начала потихоньку выметаться с площади.

- Стоять! - Рявкнул Альеэро так, что в окнах зазвенели стекла. - Всем немедленно выйти на работу и вычистить город. Гвардейцам, незаконно присвоившим въездные пошлины, будет удержана зарплата в двухмесячном размере. Все чиновники, бравшие взятки, будут лишены имущества и высланы в рудники. Семьи - за пределы города. Новый градоправитель приступит к обязанностям завтра. Все свободны.

Народ сдуло ветром, но через некоторое время на площади появились трезвые мужики с метлами и магическими пылесосами. Они деловито собирали дурно пахнущие кучи в мешки и утилизировали их портативными распылителями.

- А теперь с вами, господа. Я могу отпустить тебя обратно, суккубочка. С теми же условиями, что и раньше. Но, если я еще раз увижу кого-либо на поверхности из твоей братии, пеняйте на себя. Уничтожу без предупреждения. Согласна донести мои слова до своих?

- Согласна, моя любовь...

Альеэро поморщился и открыл клеть. Существо вышло и, сняв с пальца обручальное кольцо, бросило его на землю. Оно вспыхнуло белым божественным огнем и сгорело.

- Спасибо, Ромьенус. Живи счастливо. - Суккуб подняла красноглазую голову. - А мальчика твоего тут нет.

- А где он? - невольно подался к ней Альеэро.

- У тебя тоже есть слабости. Не поддавайся им, нарушая закон, красавчик.

- Не нарушаю, милая. И к твоим слабостям я отнесся вполне снисходительно, отпуская тебя домой.

- Вот за это я тебя уважаю! А мальчик, оставив тетку у врача, сел в почтовую карету. И улетел, мой хороший, с двумя эльфами.

И суккубочка, оскалив клычочки, медленно растворилась в воздухе.

Альеэро снова щелкнул пальцами. Рядом с ним появился бледный молельник со свечой в руке.

- Ты совершал обряд соединения главы города и его женщины?

- Я-а... - заикаясь, сказал тот.

- Было этому Божье Благословение?

- Не-ет, свечи никак не зажигались, ну я их и зажег!

- Вон с моей земли. Пусть с тобой разбирается начальство или инквизиция.

- Только не инквизиция... - И молельника втянуло в крутящуюся воронку портала.

- А теперь ты, жертва собственного идиотизма и блуда. Ты видел, с кем связался? С одним из порождений преисподней, пьющим твою жизненную энергию. Еще месяц, и ты бы умер в ее объятьях. Понимаешь?

- Да. - Заторможено сказал бывший градоправитель. - Понимаю.

- Тогда собирайся, поедешь на рисовые поля в предгорья. Трудотерапия хорошо излечивает психическо-сексуальные расстройства.

- А кем? - Наконец, проявил заинтересованность мужчина.

- Рабочим, батенька. Узнаешь, как тяжело добывается трудовая мелочь и, заодно, подумаешь над смыслом жизни. Работать-то будут только руки.

Когда мрачный градоправитель исчез, Альеэро подошел к одному из рабочих.

- А скажи-ка, милейший, где здесь проживает хороший доктор?

Мужчина выпрямился и сказал:

- Так для господ у нас принимает доктор-эльф. Около Озерной площади. Прямо через две улицы.

- Спасибо!

Альеэро вскочил в фаэтон и, указав направление, приказал кучеру ехать. А дракон... он и так все увидит с воздуха!

Проснувшись от ощутимого тычка под ребра острым локтем, Иржи открыл глаза, потянулся и неожиданно осознал, что почтовый экипаж стоит на земле, а внутри, кроме него, Фаркаша и Марж, никого нет. Йожеф, почувствовав завозившегося Иржи, тоже проснулся и, зевнув, поинтересовался:

- А мы уже не летим?

- Возможно, мы прилетели. Пойдем, выйдем, заодно туалет поищем. Ну, и эльфов тоже.

Выскочив из кареты на широкую улицу, вымощенную желтой плиткой и увидев на тротуаре кадку с пальмой, Йожеф удивленно присвистнул:

- Это куда же нас с тобой завезли? Может, тут есть и море?

По улице ходили люди, проезжали на трехколесных механизмах с тележками гномы. Болтая между собой, две эльфийки в широких шароварах чуть не задели зазевавшегося Иржи цветными бумажными пакетами, наполненными зеленью. Трехэтажные домики под красными крышами стояли с открытыми окнами, откуда свешивались цветочные ящики, радуя глаз разноцветными, тянущимися вверх, гирляндами бутонов и уже раскрытых цветов. Среди немногочисленных, но уже лиственных деревьев, блуждал ветер, иногда падая вниз и поднимая подхваченную с мостовой белую пыль. Парнишки оглянулись. Карета стояла у дверей с изображением оленя, над головой которого сверкала корона.

- Наши эльфы, наверное, там надолго. - Высказал догадку Фаркаш. - Пойдем, пробежимся вон по той улочке, идущей под гору?

- Заманчиво, тем более, что и подписать какие-нибудь кустики организму просто необходимо!

- Точно, отметимся, и назад.

И они рванули вниз по улице, обгоняя чопорных, хорошо одетых прохожих, которые с недоумением смотрели им вслед. И вот, оббежав последний дом, они вылетели на залитую солнцами широкую набережную. А за ней, без конца и без края, плескалось необычное своим окрасом, фиолетово-синее море. Густое лазоревое небо с барашками бело-голубых облаков где-то далеко соприкасалось с водой горизонтом, вызывая желание умчаться без возврата в эту немыслимую даль и, наконец, увидеть все чудеса, творящиеся при волшебном слиянии воздуха и воды.