Художник

На красивых лицах блеснули неуверенные улыбки:

- Ну, раз так, тогда - привет, Риибат! - Девушки по очереди протянули Кайрену руки. А он их с удовольствием поцеловал. - Мы не прощаемся!

И они унеслись на раздачу, снова распихивая всех, не успевших убраться с их дороги, в стороны.

- Спасибо. - Тихо сказал Кайрен и вышел из столовой.

А Йожеф, Инваар и Наиля, наконец, сели за стол. А от раздачи им уже махали руками Риана и Мирия.

В Светлом лесу было непривычно сумрачно и грустно. Даже домашние любимцы местных эльфов - светлячки, кружившиеся между полянами и деревьями днем и ночью, куда-то попрятались. Птицы, начинавшие свои восхваления новому дню, как только первый луч покажется из-за гор, сегодня помалкивали. И только где-то в конце леса раздавалось одинокое и печальное "пить-пить". В своем дворце на большой кровати, застланной зеленым покрывалом, лежал Мелидар Теридель, Король эльфов Светлого Леса. Рана, нанесенная мечом Фэлина, оказалась неглубокой и чистой. И, слава Богам, Тонимэл тут же умело ее зарастил. Небольшое воспаление, оставшееся на коже, совершенно не мешало жить эльфийскому Королю. Однако, на душе у него было так паршиво, что вернувшись со взморья, он лег в кровать и не разрешил никому входить к нему в комнату, даже собственной жене. Подробности поимки Фэлина, рассказываемые присутствующими там эльфами, переходя из уст в уста, обрастали новыми, несколько фантастичными и неприятными для всего Леса, деталями. Мать отступника, услышав о том, что ее сын, которым она так гордилась, пытался убить Владыку, переоделась в черные одежды, взяла лопату и собственноручно, без всякой магии, вырыла в земле нору и затворилась там, оставив лишь малое окошко для того, чтобы раз в день ей передавали воду. От еды она отказывалась. Зато имя старшего принца не сходило с уст сбитых с толку эльфов. Еще не зная, как к нему теперь относиться: то ли обожать, то ли ненавидеть, они издалека караулили каждый его жест, потом истолковывая увиденное в своем ближнем кругу, печалясь и вздыхая. Все прекрасно понимали, что старого, размеренного и спокойного жития уже не будет. А как дальше, пока не сказал никто. Вот и маялся лесной народ, затаившись по своим древесным домам и укромным местам, куда не забредет какой-нибудь посторонний сосед в страстном желании почесать язык.

Тонимэл, не торопясь, собирал свою сумку. Цель, с которой приехал в отчие места, он выполнил. Теперь пора в дорогу. Да и сын, наверное, заждался. Эльф улыбнулся, вспомнив с каким восторгом Йожеф рассматривал кулон, принадлежащий их роду с незапамятных времен и передающийся от отца к сыну. Нет, он ни капли не переживал, что отец счел достойным этого дара не его, а приемного и, уже взрослого, внука. Действительно, человеческий ребенок, как только был проведен обряд, быстро стал чистокровным эльфом, словно впитавшим с материнским молоком любовь ко всему живому. Хотя, как рассказывал он сам, в прошлой жизни ему приходилось убивать... А сейчас в Академии начались занятия, и его присутствие где-то рядом наверняка поддержит и успокоит парня.

Эльф переоделся в свою униформу, равнодушно сбросив на пол шелковые одежды. Вряд ли они ему когда-нибудь понадобятся. Кроме того, один Всевышний знает, доведется ли ему еще навестить этот лес? И хоть сражение с войсками другого континента откладывалось до наступления тепла и штиля на море, все равно оно состоится, а он будет в нем участвовать. И хоть Тонимэл всегда вслух смеялся над идеями Светлого Леса, в глубине души он продолжал любить свой такой таинственный и родной детский мир с трепетанием серебряной листвы на могучих кронах и пением ручья, сбегающего с холма по мелким прозрачным камешкам, которые так интересно рассматривать, лежа на животе у самой кромки воды.

Да, он стал сильным и богатым. Многое узнал, побывал в разных долинах и на островах. Добрался до земли обетованной на крайнем севере, где среди горячих источников в окружении острых искрящихся пиков, нашли свою постоянную родину оседлые роомалы. Но все равно, Светлый Лес всегда жил и будет жить вечно в его сердце, покуда оно бьется...

Тонимэл подхватил свою сумку и спустился вниз. Уходить, не попрощавшись, было бы верхом неприличия, поэтому, подозвав слугу, он попросил доложить Его Величеству, что принц уезжает обратно в долину Саламандр. На что слуга, поклонившись, прошептал:

- Его Величество закрылся в спальне, и не спускается ни есть, ни пить.

- Тогда скажи ему все это через дверь. Да побыстрей.

Кивнув головой, парень быстро взлетел по лестнице и скрылся за отполированной древесной колонной. Но буквально через несколько мгновений он снова появился на лестнице:

- Государь Вас ждет! - поклонился он.

Тони взял стоящую у ноги сумку и пошел на второй этаж. Слуга предложил помочь понести вещи, но Тони только дернул плечом, и парень тут же испарился. А вот и дверь в отцовские покои. Как же в детстве он боялся, если сюда его вызывал Король! Надменный взгляд, небрежные жесты в его сторону... как страдала душа, лишенная в детстве любви! И как он удивлялся потом детям Кланов, свободно и с удовольствием обнимающих и целующих друг друга! Даже если они ссорились, то тут же снова мирились, становясь единым целым по отношению ко всем чужакам.

Старший принц усмехнулся и толкнул дверь. Пройдя через гостиную, он очутился в маленьком тамбуре, где были две двери: одна вела в спальню, а другая - в кабинет. Здесь ему не доводилось бывать ни разу. Стукнув костяшками пальцев по закрытой двери, он сказал:

- Ваше Величество! Это Тонимэл.

- Заходи. - Раздался изнутри голос.

Тони открыл дверь и поклонился согласно этикету.

- Добрый день, Ваше Величество.

Под теплым зеленым покрывалом, укрывшись до подбородка, лежал Мелидар.

- Смею спросить, как Ваше здоровье?

- Спасибо, Тонимэл, нормально. Только сердце болит. Как я мог быть таким слепым и глухим?

Тони, стоя, смотрел на отца. И думал: "действительно, детские страхи самые устойчивые. Я всегда считал его непогрешимым, как Боги, а оказалось, он просто тешил свое величие. А теперь, при первом же испытании, созданный воображением столп рухнул и остался одинокий растерянный эльф, не знающий, а что же ему, собственно, делать?"

- Бывает. - Спокойно сказал сын. - Только это не повод валяться на кровати и жалеть самого себя. Там, - он показал рукой вниз, - ждут растерянные эльфы, потерявшие в одночасье веру в непогрешимость соплеменника и своего сильного Вождя, который в эту нелегкую для них пору объяснил бы, куда идти и на кого опираться. Да и, в конце концов, в чем истина.

Мелидар приподнялся и с интересом посмотрел на сына.

- Вот, однако, какой ты!

- Да, именно такой. Поэтому вставай, собирай народ и придумывай им новые цели и радужные перспективы. Кстати, насчет целей. Можешь рассказать им о войне, которую вскоре развяжет другой континент. Расскажешь, что на самом деле, они жаждут выпить энергию, накопленную деревьями тысячелетиями. Вспомнишь, что за свое надо сражаться. Призовешь снять со стен боевые, запылившиеся по домам, луки. И, наконец, отправишь в Вожерон отряд.

Во время этой речи Мелидар уже уселся на кровати.

- А ты куда?

- Сначала к сыну. - Тони мечтательно улыбнулся. - У него началась учеба, и я хочу его поддержать. Он - умный мальчик, но все равно, поддержка отца в жизни парня - это самое важное! А потом - к Лайконику. Думаю, вместе с Альеэро Ромьенусом мы начнем отлавливать таких вот "Фэлинов" по долинам.

- Хорошо. - Его Величество неожиданно подвинулся к краю кровати и встал. - Ты прав. Сопли наматывать на кулак некогда. Надо работать!

- Слова не нытика, а Государя! - Улыбнулся Тонимэл.

- Да, мой мальчик. Я - Государь. Постараюсь об этом никогда не забывать. Лучников я тебе пришлю через три декады, поскольку им сначала необходимо вернуть боевую форму. Так что передай это Лайконику. И, знаешь что? Я горжусь тобой, Тонимэл!