Художник

- Не умирай, Олерин. Дождись уж меня, пожалуйста! И тогда вместе пойдем в далекий цветочный чертог, за синюю реку Лету...

- Не придумывай сказок, Тони... Умрем и втянемся в вечный поток энергий...

- Вот и хорошо. Сам знаешь, из ничего чего не бывает. Только из чего-то. Когда Демиург создаст новую планету, мы с тобой выплывем из Леты на чистый бережок и построим там новый, прекрасный дом!

- Договорились, мой мальчик. Распутаешь дело, загляни.

- Хорошо, Отец! - Эльф глубоко поклонился сидящему старику. - Я приду быстро.

- Нет. Ты многого не знаешь. Просто внимательно наблюдай. А парнишечке, которого ты подобрал, здесь не место. Вечное древо ждет своего потерянного сына, я чувствую... До встречи, Тони!

И не успел эльф даже открыть рот, как лес и горы закрутились перед его взором, и он очутился в своем кресле на домашней террасе. Голубое светило стояло в зените, так что времени для поездки во дворец было еще полно. И что-то он хотел еще... Ах, да! Взять с собой мальчишек. Маленького сынишки тетки Тармы в городе не было, так что Йожеф и Иржи помогут его заменить. Что-то услышат, что-то увидят. Их-то стесняться никто не станет. И с этой мыслью Тони понесся к морю.

Как только Йожеф и Иржи появились на набережной, к ним стали подтягиваться люди. Весть о двух мальчишках облетела большое количество отдыхающих, обрадовавшихся новой забаве.

Фаркаш, вешая уже истыканную за вчерашний день доску на привычное место, громко говорил голосом профессионального уличного зазывалы:

Кто хочет утром посмотреть

Свистит как в воздухе кинжал -

Клинок, дарящий смех, не смерть!

Воображенье поражал

Большой толпы. Иди, смотри!

Блестит в лучах стальной клинок

Монетки мастеру дари:

Коробочка стоит у ног!

За выступленье от души

Плати артисту за труды!

Рисунки тоже хороши -

От сглаза лечат и беды!

- Фаркаш! Ты чего городишь ерунду! От какого сглаза, дурень? - Зашипел Иржи, устанавливая этюдник и закрепляя грунтованный картон на подставке. - Пой про себя, меня, пожалуйста, не трогай. А то прибежит какая-нибудь экзальтированная дамочка, да огрызками закидает за ночное колотье в боку, или того хуже, энурез!

- Ты еще скажи, что она сразу придет с горшком. Через весь город. - Фаркаш примерился и махнул клинком. Кинжал влетел ровнехонько в середину мишени. - С надписью по кругу: "дорогому художнику за крепкий сон"! Не переживай, Иржи. Нам лишь бы денежек срубить, а там уедем учиться. Пусть себе на твое творение молятся на здоровье!

- Кстати, мы еще не знаем, сколько стоит первый год обучения. А вдруг не наберем за это время?

- Тогда пойдешь учиться один ты. А я поработаю.

- Нет, Фаркаш. Только вместе. И это не обсуждается.

Постепенно к парням подошли первые зрители поглазеть на крутящиеся в солнечных лучах кинжалы, и Йожеф начал работать на публику, не отвлекаясь на разговор с Иржи. Которому тоже скоро пришлось отложить кисти и взяться за карандаш и бумагу. Портреты юных девушек, приехавших на отдых с родителями и строящих глазки молодому художнику, изображения старушек, которые развлекали себя, как могли, в последние дни уходящей жизни, молодые мамы с младенцами и солидные гномские купцы, с таким трудом расстающиеся с серебряными монетами... Иржи с кем-то разговаривал, кого-то рисовал молча. Но все, без исключения, с удовольствием смотрели на свой облик, столь похожий на оригинал, но в чем-то неуловимо приукрашенный, словно художник добавил чертам лица доброты, искренности, смелости и благородства.

И вот на скамейку перед ним опустился высокий мужчина с резкой складкой между бровей, пронзительными глазами, широкими скулами и жестким подбородком.

- Три монеты. - Привычно предупредил Иржи. - Бумага, карандаш.

- Хорошо. - Отозвался тот звучным голосом и расстегнул неброскую куртку. Тяжелые кисти рук с оплетающими их венами положил на колени.

Художник рисовал, а мужчина молча позировал. Стоящие за спиной зрители привычно кивали головой, сравнивая рисунок с оригиналом. Фаркаш в пятнадцати шагах веселил народ прибаутками:

- Я и прямо, я и боком - мой кинжал летит с прискоком, попадает точно в щит! Эй, ну кто же там пищит! Ох, летают высоко, увернуться нелегко!

- Ты где учишься? - Внезапно спросил художника мужчина. - У тебя сильный дар.

- Не учусь. Пока нет денег. - Спокойно ответил Иржи. - У меня друг тоже с даром. Вот, пытаемся заработать, кто чем умеет.

- Возможно, на первое полугодие заработаете.

- Тоже неплохо. Мы будем стараться.

- А куда хотели поступать?

- Туда, где учат и светлых и темных.

- Значит, твой веселый друг - светлый?

- Да.

- Но такая Академия только одна - в долине Клана Саламандр.

- Когда накопим, отправимся именно туда. Спасибо за информацию. - Говорил, не отрываясь от рисования, Иржи. - Вот, Ваш портрет готов.

Художник снял лист и подал заказчику. Тот ссыпал монеты в ладонь парнишки и, вглядевшись в изображение, замер. А потом поднял на Иржи странный взгляд.

- А скажи-ка, парень, почему ты так нарисовал?

- Как? - Недоуменно спросил паренек, закрепляя следующий лист бумаги.

- Ты это что, видишь? - Мужчина ткнул пальцем в рисунок.

- Вероятно. - Пожал художник плечами. - Да что Вам не понравилось?

Люди, окружавшие мужчину, заглянули в портрет, зажатый в руке. Один из них даже присвистнул.

- Дайте-ка, я еще раз посмотрю! - попросил Иржи свое творение, которое рисовал полуосознанно, уловив суть.

На рисунке был изображен этот же мужчина, но не одним лицом, как в большинстве работ, а в полный рост. Короткие волосы неожиданно стали длинными. Яркий взгляд пронзал насквозь. А за плечами у него в полураскрытом состоянии находились большие крылья, похожие на сгустки оформившегося тумана или мерцающего марева над нагретым песком.

- Перерисовать? - Поинтересовался Иржи.

- Не стоит. Но, когда придешь в Академию поступать, спроси Герина Эрайена. Тебя как зовут?

- Иржи.

- Но ты - не человек и не эльф. Тем более, не гном. Ты... - Эрайен прищурился, пытаясь разглядеть спрятанную ауру.

- Может, не при всех?

- Хорошо. - Мужчина вложил лист в планшет, висевший сбоку на ремне. - Но я тебя запомнил.

- Спасибо. - Поклонился Иржи.

Когда мужчина ушел, а его место заняла очередная хорошенькая барышня, к нему подошел Фаркаш, крутящий в руке кинжал.

- Чего хотел дядька?

- Не знаю, Йожеф. Просил найти его, когда придем поступать в Академию.

- А может, нас возьмут бесплатно и без рекомендаций? - Загорелись глаза у Фаркаша. - Может, мы такие крутые, что нас сразу на пятый курс?

- Йожеф, ты писать почти не умеешь, да и читать тоже. Про латынь я вообще молчу! Иди, выступай, фокусник! И вообще, может нас пособием для начинающих магов работать позвали.

И Иржи начал рисовать портрет девушки.

Когда бумага закончилась, художник поблагодарил публику и, сложив этюдник, подошел к Фаркашу, жонглирующему кинжалами. Подождав, когда тот закончит номер, Иржи взял шкатулку с монетками и пошел по кругу. Несколько серебрушек звонко плюхнулась внутрь.

- А еще представлять будете? - Спросил скрипучий голос одной из молодящихся старушек. - Когда подойти-то?

- Через один оборот, госпожа! - поклонился Иржи. И, когда публика разошлась, они уселись в сдвоенном тенечке хвойников на берегу и разложили булочки с сыром и творогом, завернутые им госпожой Ингрой. И тут к ним с двух сторон подсели трое молодых людей.

- Зарабатываем? - поинтересовался один из них.

- А за аренду места по тарифу не платим. - Покивал головой другой.

- Делиться не хочут. - Наябедничал третий. - Жадные.

- За откатом в пользу местной теневой гильдии? - Спросил у Иржи Фаркаш, игнорируя парней.