Шахта - дело темное

- Не важно, - сказал Олег. - Сейчас концов уже не найдешь. Важно другое. Мог Романов стать генеральным секретарем?

- В принципе мог, - согласился Виктор. - Шансы у него были высокие.

- А став генеральным стал бы затевать "перестройку"? - продолжал Олег.

- Скорее всего нет, - снова согласился Виктор. - Человек он был довольно консервативный. Если бы он что-то и реформировал, то умеренно и осторожно.

- Значит, никаких потрясений в стране не произошло бы? - сделал окончательный вывод Олег.

- Может быть, может быть, - уклончиво ответил Виктор. - Иногда ситуация выходит из-под контроля. И к тому же, как известно, история не имеет сослагательного наклонения.

- Глупая фраза, - поморщился Олег. - Кто ее придумал?

- Пишут, что Сталин, - ответил Виктор.

- Да? - удивился Олег и неопределенно произнес. - Понятно-понятно.

- Кстати Романов еще живой, - сказал Виктор. - Под восемьдесят ему.

- Вот видишь, - произнес Олег, словно найдя подтверждение своим словам. - Мог бы еще и у власти находиться.

- Вполне, - согласился Виктор. - Брежнев умер на семьдесят шестом году жизни, а Мао Цзэдун - на восемьдесят третьем.

Допили водку. Разлили оставшееся пиво по кружкам. Заговорили о работе.

- Как думаешь, - спросил Виктор, - сделаем план в этом месяце?

- Должны сделать, - ответил Олег. - Если никаких серьезных поломок не будет. Как в прошлом месяце, когда у нас ходовая на комбайне "полетела".

- А в следующем месяце будет план? - снова спросил Виктор и пояснил. - А то мне в отпуск в ноябре. Не хотелось бы, чтобы средний заработок упал.

- В следующем? - задумчиво произнес Олег. - В следующем месяце у нас возможно проходки не будет. Зачистка, демонтаж "приводов". "Ленту" надо будет наращивать. Хотя могут и метры на нас повесить. Как палку-погонялку. Чтобы шевелились быстрей. Чтобы все монтажи-демонтажи закончили и еще по проходке поехали. Начальство любит такие методы.

Виктор выпил глоток пива и задал Олегу неожиданный вопрос.

- А ты не замечал, что шахтеры обожают рассказывать, как им тяжко приходится? Про "кровлю", которая так и норовит обрушиться? Про метан, который работать не дает? Про уголь, который то, как труха, а то, как скала? Про то, как "бурятся" вагонетки, сразу на все четыре колеса? Да еще в таком месте, что "вагой" не подлезть? Или как цепи на "приводах" по нескольку раз за смену рвутся? Не замечал?

- Ну, есть такое, - согласился Олег. - И что?

- Странно, - произнес Виктор.

- Что странного? - удивился Олег.

- Люди гордятся своим тяжелым трудом, - пояснил Виктор и спросил. - Ты можешь себе представить каторжника, который гордился бы своим каторжным трудом?

- Могу, - ответил Олег. - Например, твои любимые Шаламов и Солженицын. Они прямо-таки смакуют ужасы сталинских лагерей.

Виктор усмехнулся. Приятель за словом в карман не полезет.

- Ну, а все-таки? - спросил он.

- По-моему, - Олег в раздумьях тщательно подбирал слова, чтобы точнее выразить свою мысль, - они гордятся своим трудом не как каторжники, а как солдаты, одолевшие сильного противника.

- У нас все еще война? - спросил Виктор.

- Что-то вроде, - ответил Олег. - Как в той песне: "Дни работы жаркие, на бои похожие"...

- "В жизни парня сделали поворот крутой", - продолжил Виктор. - Пожалуй ты прав. И вообще я тебе скажу: шахта - дело темное.

- Так и есть, - согласился Олег.

Эту фразу он слышал уже двадцать лет. С того дня, как начал работать в шахте. Смысл ее заключался в том, что не все происходящее под землей может быть понятно людям, там не работающим. Это касалось и работы, как правило, тяжелой и зачастую связанной с риском; и заработков, хоть и относительно высоких, но не всегда стабильных,

Допили пиво. Олег посмотрел на часы. Скоро уже Оксана должна была вернуться с работы.

- Ну, я пойду, - сказал Олег. - Пора.

- Хорошо посидели, - сказал Виктор, провожая приятеля. - Редко встречаемся в последнее время. Хотелось бы чаще.

- Так уж получается, - словно оправдываясь, произнес Олег.

Виктор закрыл за ним дверь. Слушая уходящие вниз шаги по лестнице, он подумал о том, что семейная жизнь одно из самых серьезных испытаний для мужской дружбы.

VI

Когда Олег вернулся домой, Оксана встретила его на пороге. Сморщила носик, принюхиваясь.

- Водка, пиво, соленые сухарики, - произнесла она.

- Не надо подражать героям Ремарка, - сказал Олег, обнимая жену.

Когда-то, еще до замужества, Оксана узнала, что любимой книгой Олега являются "Три товарища". Она прочитала роман и влюбилась в его героев.

- У Виктора был? - спросила Оксана.

- У него, - кивнул Олег.

- А за справкой ездил?

- Конечно, - подтвердил Олег.

- Взял? - продолжала расспрашивать Оксана.

- Нет, - ответил Олег. - Через две недели сказали приезжать.

- Да? - почему-то удивилась Оксана. Она словно хотела спросить еще что-то, но вместо этого сказала. - Я уже борщ согрела. Есть будешь?

- Буду, - произнес Олег и добавил. - Я, честно говоря, с утра толком не ел.

- А у Виктора? - спросила Оксана.

- Там не еда, - ответил Олег, - там закуска.

Оксана быстро накрыла на стол, пока он мыл руки.

- Ты давай тут сам, - сказала она. - А я в садик за Настей.

- Может мне вас подождать? - спросил Олег. - Вместе бы поужинали.

- Ты что, не знаешь свою дочь? - вопросом на вопрос ответила Оксана. - Ее полчаса надо уговаривать домой идти. Утром в садик не хочет идти, вечером - домой. Что за характер?

Произнеся этот риторический вопрос, она вышла, тихо закрыв за собой дверь. Чтобы не творилось у нее на душе, она старалась быть спокойной и уравновешенной.

Хлебая борщ в одиночестве, Олег размышлял над странным поведением жены. Оксана явно что-то недоговаривала.

"Ну, ничего, - подумал Олег. - Долго носить она в себе не сможет. Все равно скажет".

Поев и помыв за собой посуду, он удобно устроился на диване. Взял пульт от телевизора. "Прогулялся" по каналам. Но не нашел ничего для себя интересного.

"Да, - разочарованно подумал Олег. - Называется, подключились к спутниковой антенне. Три десятка каналов и смотреть нечего".

Но все же он остановил свой выбор на каком-то старом советском фильме. Из тех, что нечасто показывают по телевизору. Олег даже не сразу вспомнил его название. Но смотрел не без интереса, не обращая внимания на низкое качество изображения, идеологическую нагрузку и игру актеров, рассчитанную на неискушенного зрителя.

Олег с семьей жил уже не в той однокомнатной холостяцкой "берлоге". Четыре года назад, после рождения дочери, он поменял бывшую квартиру с доплатой на "двушку". Со временем Олег планировал и ее сменять на трехкомнатную. Чтобы была спальня для взрослых и детская комната. Тем более Оксана поговаривала о втором ребенке.

Послышался звук ключа, открывающего замок. Оксана привела дочку из детского сада. Настя, едва успев разуться, бросилась к отцу. Олег подхватил ее и поднял к потолку.

- Осторожно! - воскликнула Оксана.

И в ее голосе послышались нотки ревности. Оксана считала, что муж любит дочку сильнее, чем ее. И в душе Олег признавал, что она права. Став отцом в тридцать шесть лет, он души не чаял в дочери. Что касается жены, то положа руку на сердце, Олег даже самому себе не смог бы ответить на вопрос, любит ли он ее. Конечно, она ему нравилась. Не нравилась бы - не женился. К тому же он к ней привык за эти годы. А любовь, в понимании Олега и исходя из его опыта, это - страсть. Не знающая преград, не обращающая внимания ни на какие условности. Свободна ли женщина или замужем. Старше или, наоборот, намного младше. Так было с Вероникой, Татьяной Ваниной, Ириной. С Оксаной все было по-другому. Как-то уж ровно, обыденно. Иногда Олег с опасением думал, а не захочется ли Оксане тоже какой-нибудь "дикой" страсти. И было чего опасаться. В жизни спокойная и уравновешенная, Оксана в постели обладала необузданным темпераментом.