Мать своей дочери

А я как дура ─ носки стирала,

В супы ложила бульонный кубик,

И всё просила, всё умоляла:

«Почистил зубы ─ ЗАКРОЙ, БЛИН, ТЮБИК».

Вот она ─ ода бытовой жизни: от постирушки носков до бульонных кубиков и пресловутого тюбика зубной пасты под возмущенный аккомпанемент: «Да что ж вы все ложите и ложите…»

Итак, свидания наполнены гармонией, теплотой и даже страстью… Кроме того, такие отношения оставляют иллюзию персональной свободы. От чего или от кого? Да бог его знает… Мы с Денисом очень похожи в восприятии чувства долга: не тяготиться и не остывать, ─ а это, согласитесь, легче делать на расстоянии. Дальше-ближе ─ очаровательная игра, которая позволяет нашим параллельным мирам все-таки взаимопроникать и взаимообогащаться. Меня тяготит бремя долга, Денис, похоже, вообще несет его с отвращением. Я замечаю, что стоит мне задержаться в его постели или жизни, как что-то качественно меняется в наших отношениях. Как только он воспринимает секс со мной как супружеский долг, вся его мужская сущность сопротивляется этому: естество притормаживает, застаивается на запасных путях, уже не несется в меня с радостной неизбежностью, взрываясь кульминацией сексуального возбуждения. И здесь оркестровое tutti1… Наслаждение, удовлетворение, первозданность, обостренность, самость, эйфория, растворимость, истаивание… И каждое чувство ведет свою партию.

…Я, привстав на локте, смотрю на спящего Дениса. Сон его крепок и безмятежен. Иногда он умиляет меня. Особенно когда спит вот так, как теперь: лежа на животе, прядь волос, спадающая на лоб, подушка, подпирающая щеку. Неожиданно почти детское выражение лица. Может быть, щека, смятая такой позой, придает ему умилительное выражение? А может, обнаженная ягодица как живое воплощение полубеззащитности (было бы обнажено две ─ была бы полная беззащитность). А вообще я замечаю, что спящий

Денис значительно трогательнее бодрствующего. Сегодня было все, как я люблю в дни его приездов. Прогулки, ресторан, премьера в театре, романтический ужин, долгие разговоры по душам, хороший качественный секс. Я усмехаюсь. И думаю, что, только когда тебе «за», можно позволить себе такой эпитет в отношении секса. И это еще один момент, который сильно осложняет отношения в определенном возрасте. Здоровый прагматизм. Или уже не сильно здоровый. Но отчего-то воспоминания о таком радостном и безупречном дне вместе с моим мужчиной вдруг навевают печаль. Я не рассказала сегодня Денису о том, что мне предстоит съехаться с мамой, и о том, как меня волнует брак Сашки. Особая нежность заполняет меня сейчас, а вместе с тем вселенская грусть. Гостевой брак вдруг наплывает на меня своей лунной стороной. Известно, что каждое явление имеет две стороны медали. И плюсы я однозначно отношу к солнечной, а минусы ─ к лунной стороне. Я ощущаю необъятное одиночество, подкрашенное отсутствием самой возможности попросить о моральной поддержке сейчас. Ведь это, не дай бог, разрушит ту легкость, воздушность, которые есть сейчас между нами. Маску благости, намертво приклеенную к моему лицу, я вдруг начинаю ощущать именно маской. И с болью осознаю всю фальшивость наших с ним отношений. К черту! Сейчас я хочу сорвать с себя маску благополучия и сытой успешности. Содрать ее с кровью. Растолкать Дениса и сообщить, что мне сейчас страшно. Очень страшно! Спросить его, знает ли он, что такое синдром опустевшего гнезда, в которое собирается вернуться старая аистиха. В какой-то момент пугаюсь своего порыва. Да и лица жалко! Заталкиваю непрошеное желание глубже ─ внутрь своего естества. Мое сердце обрастает хрустальной коркой. Она поблескивает и переливается, оставаясь холодной даже от соприкосновения с моими мыслями, издает мелодичный перезвон от касаний наждачной действительности. На глаза наворачиваются слезы… А может быть, просто я слишком долго, не моргая, смотрю на Дениса. Такая жизнь… Моя.

Александра в квадрате (так я теперь называю свою дочь) возвращается завтра из свадебного путешествия. Я рада, что оно, благодаря Италии, наполнилось яркими живыми эмоциями. И может быть, стоя под балконом Джульетты в Вероне, читая надписи на стенах ее дома, они прониклись настоящим духом романтики? Во мне опять набатом звучит предвидение. Нет, не сейчас… Довольно страхов! Моя дочь любит и любима. И тот факт, что молодой не отвечает моим требованиям о высоконравственном и добром человеке, отчасти можно объяснить тем, что каждого претендента на руку и сердце Сашки я рассматриваю пристрастно и пристально. И не факт… Чушь! Сейчас в своем внутреннем монологе я больше, чем когда-либо, понимаю, почему Александр так не нравится мне. Он не любит детей и собак. Как я это поняла? Сердцем. Дом, где не любят детей и собак, не может называться счастливым. Хотя внешне муж дочери такой элегантный, предупредительный, вежливый, почти до неприличия. И замуж Сашку позвал достаточно быстро, что тоже большая редкость в наше время. Казалось бы, о чем еще мечтать? Но есть в нем что-то неуловимо странное. В глазах… Какая-то стальная льдинка. Иногда мне кажется, что при взгляде на него я вижу жестокий, звериный оскал, в ужасе всматриваюсь в породистое лицо, пристально вглядываюсь, пытаясь прочитать как открытую книгу. И в следующий момент понимаю, что это игра света и тени или причуды моего воображения. Милая, открытая улыбка… Ложки нашлись, но осадочек остался. И вновь во мне зреет тревога, как будто я на пороховой бочке. Но я могу только наблюдать и разделять участь своей дочери. И быть рядом, если что-то случится… Что-то непоправимое. Ну вот, опять… Сердце-вещун.

Я иду в Сашкину комнату. Здесь все останется, как было, пока мы жили под одной крышей. Это целая мини-квартира в моем доме. Здесь есть все, что могло понадобиться моему ребенку. И телевизор, и спальное место, и зона отдыха, и рабочий уголок с письменным столом, и туалетный столик, и вместительный шкаф. Она такая же противоречивая, как Сашка. Вот на пастельной стене над кроватью с балдахином ветка сакуры (как символ обожаемой Сашкой Японии), а рядом с письменным столом графические рисунки из манги в рамочках разной величины. Нужно бы убраться немного… Привести комнату в порядок. Я подхожу к столу и сажусь на удобный минималистичный стул с подлокотниками и мягкой терракотовой подушкой. И, еще не успев подумать, выдвигаю ящик письменного стола. В нем ─ всякое барахло. Упаковка карандашей ─ Сашка рисовала всегда, как только выдавалась свободная минутка. Лежит парочка скетчбуков с ее рисунками, набросками, из которых потом вырастали сюжеты для работ по станковой живописи. Резинки для волос, шармы браслета Пандора. Тут же изящная шкатулочка, которую я покупала как раз для хранения «важных вех судьбы». Так мы обозначили мотивацию собирать наше с ней уникальное украшение, когда ей исполнилось девять лет. Собираю заброшенные шармики, что-то вспоминаю о поводах их покупки. Поводы могли быть самыми разными ─ от удачного выступления на каком-нибудь школьном концерте до победы в очередном художественном конкурсе, от дня рождения до какого-то яркого события в жизни (например, совместного путешествия или первой влюбленности). Вот, например, как раз такой шармик, который мы с ней назвали Вадим, ─ ажурный, состоящий из крупных сердец, дополненных лепестком с цирконием. Почему первая любовь зачастую бывает безответной? Раньше я думала, что тому причина ─ образ идеального партнера в нашей голове. Ну не можем мы встретить идеального человека. Образ этот разбивается при встрече с действительностью. И начинает наша фантазия об идеальном партнере, придумка о вечной любви скитаться по свету, вновь и вновь переживая безответную любовь. Трудно любить свою фантазию. Она, проецируемая нами на живых людей, всегда выглядит не совсем адекватной. Ну, в юности, предположим, трудно отделять зерна от плевел, особенно в ситуации «играющих» гормонов. Но я знавала людей, для которых отношения ─ это и есть череда разной тяжести любовей с несчастливым концом. И эта череда несчастий никогда не заканчивается. Мой знакомый по студенческой поре ─ Димочка Сидоров, которого в близком кругу называли Митя, ─ очень хорошо поднялся в девяностые. Начинал с Лужников и закончил сетью бутиков модной одежды по Москве. Обороты его компании, конечно, не сравнить с моей скромной деятельностью. Он до сих пор один. Мечется между женщинами, которых выбирает как под копирку. Все они модельной внешности… Вот только не подумайте, что я неуважительно отношусь к красивым женщинам! Это не так… Я ─ эстет, большой ценитель красоты, в том числе женской. Только мне нравится, когда к великолепной фактуре, данной Богом или выстраданной, бонусом прилагаются интеллект, хорошие манеры, большое сердце, талант. Даже если этот дар выражается в приготовлении борща. Так вот, Митя с завидным постоянством наступает на одни и те же грабли. Его женщины все время от него что-то хотят. Им кажется, что Митя непременно должен разогреть огонь их чувств чем-то материальным. «Дровами» могут служить квартиры, бриллианты, меха, на худой конец. Митя отнюдь не телок, которым можно манипулировать. И как только он слышит очередную просьбу немедленно доказать свою любовь какой-то масштабной покупкой, он искренне расстраивается, но изменить траекторию развития своих любовных отношений никак не может. Очередная дама сердца получает то, что страстно хочет получить. И ладно бы она на этом успокаивалась. Вернее, так ─ она успокаивается на какой-то очень ограниченный период времени, с тем чтобы опять чего-то страстно возжелать. И бедный Митя вынужден все время подбрасывать дровишки в этот ненасытный, ничем не контролируемый костер. Как только он посмеет в чем-то отказать, его оргазмы сразу становятся менее качественными, а чувства его подружек исчезают, трансформируясь во что-то другое. И хорошо, если в равнодушие… Митя, бедняжка, навсегда уверовал, что все бабы ─ стервы, корыстные, продажные твари, которые не способны любить. Периодически я, выслушивая от Мити (мы дружим и часто встречаемся как «подружки» за чашкой кофе потрепаться, обсудить то, что происходит в наших жизнях) очередную историю несчастной любви, размышляю, почему Митя выбирает таких одинаковых женщин. Милых, красивых, стильных, но не принимающих, не способных открывать свое сердце, а только качественно имитирующих оргазмы за шубку, кольцо с бриллиантом или квартиру в центре города. В какой-то момент понимаю (гештальт мне в помощь), что ребенок, хотя бы раз переживший расставание с близким человеком, фиксирует, что так могут вести себя близкие люди. И неосознанно выбирает эмоционально недоступных партнеров, холодных, с большим эго, до которых не достучаться, вновь и вновь переживая отвержение. Те партнеры, которые готовы дарить теплоту, незамедлительно отправляются в жопу. Они скучны и неинтересны… Как только я это поняла, безотлагательно посоветовала Мите крутого психотерапевта. Сначала Митя очень на меня обиделся, как будто я усомнилась в его нормальности и адекватности. Глаза сделались страдальческими и грустными, а голос как будто треснул. Мне пришлось долго объяснять, почему я считаю, что прибегнуть к помощи психотерапевта в данном случае не только нормально, но прямо-таки жизненно необходимо. Уговорила. Надеюсь, он исцелится от стервозных и корыстных баб…

1

Исполнение музыки полным составом оркестра или хора.