Мать своей дочери

─ Пошла свет на кухне выключить, а тут борщ… Ты чего здесь?

─ Да так… В туалет вышла. Ты ешь, мам, ешь…

С того самого времени это была наша маленькая тайна, а шляпка стала предметом, которым мы обозначали предвестие «болезни». Тогда я просто спрашивала: «Мам, опять шляпка?» И она лукаво улыбалась в ответ, дескать, надеюсь на тебя. Как только я узнала про ее хитрости, моей обязанностью стало следить за тем, чтобы на плите нашей кухни оставалось съестное: то котлетки с пюре, то наваристые борщи и рассольники, то пироги с разными начинками, по которым наша Дуся была большой мастерицей.

Ее всегда было слышно в доме, чем бы она ни была занята. Она и по телефону говорила трубно и громко. Самое смешное воспоминание из детства ─ шепчущая Марго… Шепот, как правило, гулко раздавался в помещении. Как будто она говорила в кастрюлю. Однажды мы пришли с ней к Юльке на день рождения, я уже не помню чей, и Марго увидела Юлину бабушку ─ Изабеллу Леонидовну, худенькую, маленькую, какую-то законсервированную, в длинной юбке, блузке с жабо и кружевными манжетами, винтажной брошью. Глядя на нее, совершенно невозможно было определить ее возраст. Марго оцепенела, потом прошептала мне на ухо: «Разве можно так кокетничать с возрастом?» Она в то время, вдруг осознав свой возраст, очень критично относилась к молодящимся особам, к коим мгновенно причислила Изабеллу Леонидовну. Хотя, я думаю, сама Марго втайне сделала пару пластических операций. Но отнести себя к «молодящимся» ─ нет, это было выше ее сил! Я так и не поняла до конца, почему для нее было так важно, чтобы все вокруг считали, что в ее случае это просто хорошая генетика. Самое главное, что сконфузились все вокруг, особенно я, но не Марго. Она была уверена, что ее никто не слышал. Мои попытки убедить ее в обратном не приводили к успеху: «Это твоя неспокойная совесть, Дина!»

…Раздавшаяся трель мобильного телефона вырывает меня из плена воспоминаний. Отвоевывает драгоценные минуты жизни у Марго. Помяни черта к ночи…

─ Привет, мам!

─ Дина, почему так долго не звонила?

Я закатываю глаза к потолку и понимаю, что воспоминания о Марго, как это ни странно, примиряют меня с ней в действительности. Вздыхаю так, чтобы она не слышала. Она чутким ухом улавливает едва слышный вздох:

─Так-то ты рада матери…

─ Мам, брейк, давай на время сложим оружие. Мы остались с тобой одни, и мне, правда, нужна твоя поддержка…

Марго на секунду замирает. Я как будто вижу перед собой картину, как она, хмурясь, размышляет, идти ли мне навстречу. В какой-то момент она решает сделать этот шаг:

─ А кто же тебя поддержит, как не родная мать?

Она все еще в образе. Звучит патетично и отстраненно. Нельзя быть на сцене и рядом одновременно. Но лед сломан. Я ─ реалист и прекрасно понимаю, что завтра в наших душах не зацветут розы. Пустыня наших взаимоотношений выжжена и камениста… На такой почве любовь и нежность внезапно не прорастают… Но может быть, стоит попробовать? Всегда стоит пробовать…

─ Когда ты приедешь, мам? Мне очень нужно с тобой поговорить…

Глава 4

Сегодня я встречаюсь с Денисом. Денис ─ человек-оркестр: друг, любовник, подружка, партнер. И я даже не знаю, какая из его ипостасей важнее и ценнее для меня. Он живет в Питере и занимается элитной недвижимостью. И очень часто «Арчибальду» перепадают проекты от его небольшой дружной и слаженной команды. Он странно назвал свою компанию ─ «Элос». Мне мерещится в этом названии «фаллос» как обобщенный символ маскулинности и эрегированного желания. Денис считает, что я неосознанно все эротизирую, поскольку много лет живу, делая акцент на развитии «Арчибальда», пустив под откос свою личную жизнь. Отчасти он прав (это я про откос).

Когда я рассталась с Егором, Сашке было двенадцать, а мне, соответственно, сорок два года. Конечно, знакомства с мужчинами происходили регулярно, и я эпизодически бывала не одна. Но, в принципе, практически всегда в одиночестве. Сашку штормило не по-детски. Я не припомню, чтобы у нас когда-нибудь были столь непростые отношения. Тому было несколько причин. Мне отчаянно не хватало времени на саму себя. Сашка яростно ревновала. И я просто боялась за того мужчину, который окажется рядом со мной и еще в поле ее досягаемости. Брала меня этакая буржуйская стыдливость: а зачем ему все это нужно, если женщина обременена настолько агрессивным ребенком? В общем, это был гордиев узел. Так мне тогда казалось. Какое-то время коллекционируя непродолжительные романы, я остановилась на самом безопасном из них. Причем я не сразу поняла, что мне нужен именно Денис, и после нескольких романтических свиданий и страстных ночей мы перестали общаться. Инициатором разрыва была я. Впрочем, разрывом это сложно было назвать. В какой-то момент на любые предложения, поступающие от Дениса, я просто отвечала «нет». Он быстро сдался. Я и не ожидала другого развития событий. Но как только я определилась с тем, какие отношения мне нужны в режиме временного цейтнота и пубертатного периода Сашки, я подумала, что решить неразрешимую проблему в моей голове могло бы только расстояние. И вспомнила про Дениса. Он живет в Питере, я ─ в Москве, а значит, можно устроить очень удобный гостевой брак. Все решилось само собой. Вернее, стало делом техники. Конечно, я не предполагала, что Денис около года сидит и ждет, когда ему последует столь заманчивое предложение, от которого он просто не сможет отказаться. Но по счастливому стечению обстоятельств, когда я набрала его номер, он был не против встретиться. Через какое-то время, к моему удовольствию, он стал и вполне надежным деловым партнером.

Марго вообще не понимает, как можно иметь такие отношения. А проще говоря, отношениями их не считает. А по-моему, вполне удобно. Мы зрелые (перезрелые, смеюсь я), состоявшиеся личности. Современный и весьма динамичный мир за окном тоже ведь никто не отменял. Нас тянет друг к другу, мы живем в разных городах. Он в интеллигентном и дерзком Питере, который сам себе на уме, я ─ в расхристанной, эклектичной, пряничной и обожаемой мной Москве. У каждого из нас интересная работа, которая не только способ зарабатывать деньги, но и влечение души. Это самое большое счастье на свете, когда твое нерентабельное хобби в какой-то момент вдруг становится источником дохода. Тогда ты перестаешь работать, ты просто делаешь то, что любишь! А потом, когда тебе «за» и у тебя свой собственный бизнес, трудно себе представить рутину, убивающую отношения. Я не представляю, как я после работы навожу в квартире порядок или готовлю ужин. Лучше заниматься собой. В этом возрасте трудно идти на подвиг даже ради отношений и статуса неодинокой, замужней женщины. Он тем не менее важен, поскольку расправляет плечи. Наше общество диктует свои «должна» в отношении прекрасной половины человечества. Ты должна выйти замуж, должна родить ребенка, должна создать семью…

В гостевом браке никто никому ничего не должен. Мужчина и женщина периодически приезжают друг к другу в гости. Каждый визит наполнен ожиданием праздника, приключения, удовольствия. В какой-то момент я поняла, что сделала такой выбор не только и не столько из-за Сашки. В конце концов, ее пубертат ─ дело труднопереносимое, но конечное во времени. В большей степени меня пугали всевозможные бытовые нюансы, запускающие выяснения отношений: кто не вымыл за собой тарелку, кто оставил открытым тюбик с зубной пастой… Про тюбик ─ отдельная история. С ним связан не только миропорядок в доме, это в буквальном смысле ─ концепт жизни. Когда я вижу открытый тюбик с пастой, а еще хуже, когда выдавливание вожделенного продукта происходит смятием в кулаке, а не постепенным закручиванием завальцованного конца гибкой упаковки, ─ рушится мое представление об уюте в доме. Я тут как-то увидела себя в зеркале после созерцания смятого Сашкой тюбика: безнадежный излом бровей, уголки губ опущены и вид такой, как будто я глотнула уксуса. Глаза ─ страдальческие и выразительные. И если бы я была актрисой, самое время было запрыгнуть в кадр играть про любовь и муки расставания. Трагичное, одним словом, было лицо. Впрочем, лучше Третьякова про тюбик никто не сказал и не написал: