Страница 11 из 14
Исходя из архивных источников, можно также убедиться в том, что, помимо флота, царь Николай II привлекал своего августейшего родственника к решению вопросов, достаточно далеко отстоявших от морской тематики. Так, в 1901 г. великим князем Александром Михайловичем была рассмотрена и передана императору записка, принадлежавшая А. Борисову, о необходимости предоставления земским начальникам права бесплатного проезда по уезду. Данная записка была рекомендована и представлена членом Совета министров, генерал-лейтенантом Е.В. Богдановичем управляющему земским отделом Г. Г. Савичу. Суть записки сводилась к следующему:
«Живая, плодотворная деятельность института земских начальников, в лице которых попечением Державного Законодателя создана твердая правительственная власть, близкая к народу, соединяющая в себе попечительство над сельскими обывателями, работы по завершению крестьянского дела, обязанности по охранению благочиния, общественного порядка, безопасности и прав частных лиц в сельских местностях, может быть обеспечена не канцелярской деятельностью их в закрытом помещении, а практической работой в среде сельского населения и выборных должностных лиц волостного и сельского управления. В этом соображении, в этой надежде Законодатель видел залог успешной деятельности института земских начальников [17, л. 1].
Многообразная, сложная деятельность последних, касающаяся самых животрепещущих интересов крестьянского населения, предполагает не одно только знание в отправлении земским начальником его служебных обязанностей, но требует от него также основательного и всестороннего изучения местных бытовых условий, а затем и постоянного, непрерывного общения с населением о его интересах. В предположении, конечно, сознательного и добросовестного отношения к делу это последнее условие достигается единственно путем постоянных разъездов и посещений земским начальником волостных правлений, волостных и сельских сходов, наконец, Уездного съезда и Губернского присутствия, ибо, изучив, руководить можно только тем, что знаешь и постоянно видишь. Разъезды и канцелярские расходы земских начальников в губерниях Астраханской, Вятской, Олонецкой, Пермской, Ставропольской и др. (Высоч. утв. мн. Госуд. Сов. 3-го июня 1891 г., 1 июля 1893 г. и 6 июня 1894 г.) обеспечиваются отпуском из казны в их безотчетное распоряжение по 1200 руб. в год каждому, в дополнение к содержанию в размере 1600 руб. в год. Таким образом, годовой бюджет земского начальника, не имеющий дворянского представительства, равняется 2800 руб. в год [17, л. 1–1 об.].
Однако весьма разнообразные условия частной, личной жизни земского начальника, часто человека многосемейного, иногда обремененного долгами или привыкшего жить выше своих средств, в связи с необходимостью, в первом случае, воспитать детей и содержать семью свою вне места своего постоянного жительства, в силу обстоятельств, не может не склонять земского начальника к экономии в расходах, вызываемых исполнением его служебных обязанностей в должном, означенном выше, направлении [17, л. 2].
Отсюда невольное стремление – решать вопросы местной жизни заочно, перепиской, канцелярским путем – в лучшем случае; в худшем же – путем вызова крестьян и должностных лиц издалека в свою контору – иногда без всякой к тому надобности. Ненормальность такого порядка отправления служебных обязанностей земскими начальниками в таких губерниях, как, например, Пермская, очевидна и говорит сама за себя. В самом деле: в уездах этой и смежных с ней губерний Вятской, Уфимской, Оренбургской и др. есть волости, отстоящие от местожительства земского начальника, по 100 и более верст, а от уездного города, куда приходится ездить на очередные заседания Уездного съезда раза четыре-пять в год, почти 200 верст. Одна поездка на заседание иным земским начальникам обходится вперед и назад (прогоны, содержание в пути, остановка в городе) до 40 рублей, не говоря уже о разъездах по участку, а также стременных с расходами [17, л. 2–2 об.].
Но требования, налагаемые исполнением служебного долга, исполнением воли Законодателя по пути устроения крестьянского дела, в обширнейшем его смысле, не могут быть поставлены в зависимость от личности и случайных обстоятельств, каковые приведены выше.
Не входя в дальнейшие подробности изложения дела и приведения фактов из жизни, вопрос о разъездах земских начальников, имеющий громадное практическое значение в их деятельности и находящийся в тесной связи с интересами подведомственного им крестьянского населения, мог бы быть разрешен в удовлетворительном смысле применительно к 200–219 ст. Уст. о зем. пов.т. IV Св. Зак. изд. 1893 г. и 6 ст. учр. Судеб, след. (Суд. Уст. Императора Александра II), то есть предоставлением земским начальникам бесплатных разъездов натурою за счет местных уездных земств, как это установлено Законом в отношении полицейских чиновников и судебных следователей [17, л. 2 об. – 3].
В вознаграждение же расходов уездных земств на разъезды земских начальников казна могла бы уменьшить несколько выплаты разъездных денег самим земским начальникам, соответственно местным условиям, и перечислять эти суммы в постоянные сметные доходы земств по росписи.
С проведением в жизнь этой меры законодательным порядком, вопрос о разъездах земских начальников в губерниях с большим расстоянием (Северовосточный район империи) будет поставлен на прочную почву, то есть вне зависимости от материальных и иных условий личности и соответственно требованиям, представленным жизнью к деятельности лиц, служащих по крестьянским учреждениям и мировой юстиции» [17, л. 3–3 об.].
На первом листе записки поставлена следующая резолюция великого князя: «Настоящая записка трактует о небольшой, но по практическим последствиям весьма полезной мере – заставить земских начальников чаще бывать в уездах. Введение предлагаемой меры никаких возражений не представляет. Александр Михайлович» [17].
Содержание данной резолюции показывает, что императора Александра III интересовало мнение наиболее толковых его родственников относительно проводимых им реформ. И его обращение к мнению великого князя Александра Михайловича, на наш взгляд, нельзя назвать случайным: у императора было достаточно времени, чтобы изучить и оценить характер и способности великого князя, который с самого детства почти ежедневно бывал вместе с братьями в Гатчинском дворце и являлся товарищем детских игр его сыновей Николая и Георгия. Самый занятой человек империи отличался чадолюбием: он ничего не имел против постоянного посещения своего дворца маленькими детьми. Взрослым же в этом удовольствии было отказано, поскольку они постоянно одолевали царя всякого рода просьбами, отрывая от государственных занятий.
Великий князь Николай Николаевич Старший. В целом положительную роль в укреплении армии и флота во времена правления императоров Александра II и Александра III сыграл великий князь Николай Николаевич Старший, с 1864 г. назначенный генерал-инспектором кавалерии [23, л. 1], с ноября 1876 г. – главнокомандующим действующей армией [24, л. 1], а в Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. – главнокомандующим на Европейском (Балканском) театре военных действий.
В ГА РФ имеется полный послужной список великого князя Николая Николаевича Старшего, составленный по 17 августа 1880 г.:
Он был сыном Николая I, род. 27 июля 1831 г.
Получаемое по службе содержание:
жалованья – 1695 руб.;
столовых – 3500 руб.;
Добавочных – 4582 руб. 50 коп. [22, л. 1], то есть получается, по 9777 руб. 50 коп. в год.
Согласно Капитулу орденов от 12 июня 1882 г. за № 312, ему было назначено производство пенсии по ордену Св. Владимира 1-й степени по 600 руб. в год с 1 мая 1882 г.; 27 ноября 1882 г. он был назначен почетным членом Николаевской академии Генерального штаба [22, л. 50].
С приближением Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. граждане России того времени (разных сословий) демонстрировали в адрес великого князя Николая Николаевича Старшего свою любовь, признательность и поддержку. Помочь стремились кто чем мог Причем формы этой трогательной поддержки были разными.