Потрошитель

Акасуна скатился по стенке на холодный асфальт. Он слышал приближающиеся шаги, которые отдавались в такт биению его сердца. Это были шаги вестника смерти, его промозглый сырой запах был рядом. Он слишком близко, чтобы бежать, поэтому Сасори просто закрыл глаза, затаив дыхание, и вот тяжелый шаг в стороне от него. Потрошитель поравнялся с ним. Удар сердца. И снова шаг, только теперь отдаляющийся. Парень распахнул карие очи, наполненные ужасом и страхом. Он видел отдаляющийся силуэт, который вскоре исчез, словно дурной сон.

На трясущихся коленках он поднялся на ноги и под шуршание собственных ботинок направился к пронзенному телу. Он упал на колени в лужу крови рядом с истерзанным телом друга. Умер не только Дейдара - погибла в это мгновение и часть души Акасуна, но какая именно? Он не мог понять, лишь чувство пустоты и боли сжимало в тиски его сердце, а рука сама потянулась к проделанной дыре, откуда торчали куски мяса и сочилась свежая кровь, в которой погрязли тонкие пальцы.

Мертвый взгляд голубых глаз отражался в угасающем взгляде Акасуны. Парень подскочил на ноги, покачиваясь из стороны в стороны, и бросился бежать.

Все, чего он хотел - это проснуться. Чтобы на следующее утро вновь очнуться на полу кухни с ободранной щекой. Чтобы вновь доставучий одногруппник разбудил его, тарабаня в дверь. Чтобы снова утешать себя злыми кошмарами. Но реальность была слишком жестока. И вот она, насмешка жизни, словно, чтобы отрезвить бегущего парня, она послала его на красный свет. Словно крик помощи, Акасуна услышал сигнал машины и рев шин. Словно рука, протянутая утопающему, он почувствовал резкий удар, и его отбросило в воздух. Он чувствовал невесомость и страх, горький металлический привкус во рту. Удар, который полностью опустил его в темную пучину реальности. Крики прохожих, которые отдалялись и стихали с каждой секундой. Какая ирония, он вновь потерял сознание.

Комментарий к Глава 2. «Бегущий по лезвию судьбы»

Я приношу извинения за столь долгое отсутствие. У автора был творческий кризис, а следом сессия. Но вот я вернулась и могу уверить в том, что таких задержек больше не будет. Надеюсь на ваше понимание^^

========== Глава 3. «Паранойя» ==========

В легкие ударил запах медикаментов, которые, казалось, пропитали все пространство вокруг Сасори. Спирт раздражал обонятельные рецепторы, из-за чего, нехотя, парню пришлось открыть свинцовые веки. И первое, что он увидел после своего пробуждения - белоснежный потолок.

— Белый, словно нетронутый лист бумаги, — прохрипел Акасуна, едва различая пикающий звук, доносящийся со стороны кушетки, на которой он лежал.

— Как поэтично. Радует, что пациент способен думать о прекрасном даже после случая ДТП, — отозвался шипяще-скрежещущий незнакомый голос.

Сасори поднялся на локтях, наконец в полном объеме оценив обстановку, которая его окружала. Больница. Он находился в больничной палате, справа от него, рядом с капельницей, из которой в его кровь поступало прозрачное вещество, стоял странный, на первый взгляд, мужчина. Можно было даже сказать, что его мертвецки бледная кожа и черные как смоль волосы, доходящие до лопаток, отталкивали, а, взглянув в желтые змеиные глаза, Сасори невольно сглотнул застрявший ком.

— Где я?

— В городской больнице номер 3. Тебя сбила машина, но серьезных повреждений нет. Повезло тебе, можешь считать, что в рубашке родился. Всего лишь одна рваная рана, которую мы тебе уже подлатали, — врач указал на место, где виднелся небольшой кровоподтек со швом, а именно на правое плечо. — И парочка царапин да ссадин.

— Как долго…

— Почти сутки.

— Что? А блондин? — Сасори, спохватившись, вспомнил об ужасающей картине, которую он предпочел бы считать очередным кошмаром. — Длинноволосый, голубоглазый.

— А, этот, — врач сделал мучительно-долгую паузу, что-то заполняя в карточке. Закончив свою работу, он перевел змеиный взгляд на пациента. — Он был твоим другом?

— Что значит был? — Сасори не заметил, как этот вопрос вырвался криком.

— Тело Дейдары Тсукури вчера вечером уже забрали. Не повезло твоему другу, напоролся на Потрошителя в прямом и переносном смысле. Прими мои соболезнования.

Слова столь избитые, будто выученные уже давным-давно наизусть, прошли мимо Сасори. Он смотрел в одну точку, не желая верить услышанному. Он просто не мог принять этого. Врач, видя, что с пациентом сейчас разговаривать бесполезно, тактично покинул палату, направляясь в свой кабинет, из которого вышел мужчина в полицейской форме.

— Здравствуй, Орочимару, — поприветствовал он его. — Какие новости?

— Со вчерашнего дня — никаких. А ты к своему или по делу?

— Ищу паренька, которого доставили вместе с жертвой Потрошителя.

— А, этот. 105 палата. Ты с ним поаккуратнее, жертва — его друг. Несильно мучай паренька вопросами.

— Постараюсь, — легкая усмешка скользнула на губах гостя, что, предварительно постучавшись, зашел в палату.

Сасори даже не заметил вторжения, не обратил внимания, как незнакомец, поставив рядом с койкой стул, присел и тактично покашлял в кулак, сделав тем самым попытку привлечь внимание. Акасуна безжизненным и застывшим как у куклы взглядом смотрел в одну точку.

— Извини, я понимаю, что не вовремя…

Перед глазами Сасори предстало удостоверение, лишь только тогда парень повернулся к гостю, и, стоило ему увидеть посетителя, как на его лице застыло неподдельное удивление.

— Старший следователь полиции, отвечающий за район Сэтагая, Учиха Мадара. Мне поручено вести дело о Потрошителе, — представился статный брюнет, убрав удостоверение в карман пиджака.

Акасуна прекрасно помнил этого человека. Именно его в участке он видел вчера. Именно он опроверг возможность нападения Потрошителя.

— Прими мои соболезнования. Слышал, что последняя жертва была твоим другом.

Сасори молчал, пристально смотря в беспристрастное лицо с небольшим шрамом на щеке. И снова заученные фразы, доведенные до автоматизма. Сасори думал, что если еще раз услышит слова сожаления, то точно воткнет первый попавшийся предмет в наглеца, который ни черта не сожалеет.

— Нелегко тебе. Потерять друга, которого убили совсем поблизости…

— Совсем поблизости? – издевательски переспросил Акасуна, скривив лицо. — Очень поблизости, я бы сказал. Так поблизости, что я видел, как его органы вываливались наружу. Как думаете, это достаточно близко?

Глаза Сасори горели безумием, он резким движением выдернул иглу из вены, что проводила успокоительное, и босыми ногами спустился на холодный пол.

— Вы видели убийцу? — спокойно спросил Мадара, резко перейдя на “Вы”, пропустив реплику мимо ушей.

— Более чем. Я видел его дважды. И, между прочим, первый раз именно вы опровергли мое заявление. Вчера утром.

Сасори хаотично принялся искать одежду, которой нигде не было. Желая как можно быстрее покинуть это место, он направился к выходу прямиком в белой больничной рубашке, но дверь резко прижали обратно, не давая ему покинуть палаты.

— Я хочу вам помочь, поэтому не могли бы вы составить портрет убийцы? Если вы действительно его видели, то вы — первый свидетель. Очень ценный свидетель, я бы сказал.

Сасори повернул голову в его сторону, смерив детектива злым отчаянным взглядом. Пересилив свою неприязнь, он вернулся к койке. Присев на край и опустив голову, он смотрел на белую плитку, думая о том, как за какие-то несколько минут может круто измениться жизнь.

— Как выглядел убийца?

— Я уже описывал это во вчерашнем заявлении.

— Вот как? Что же, простите, это действительно ошибка полиции.

— Ошибка полиции? Вы хоть слышите себя? Какая к черту ошибка полиции? Она стоила жизни моему другу! Если бы вы вовремя приняли меры, этого бы никогда не произошло! Это не ошибка, даже не халатность и не безответственность. Это ваше безразличие!

Сасори уже не мог себя контролировать — он и не заметил, как накинулся на следователя, вцепившись в воротник рубашки мертвой хваткой.