Страница 8 из 14
Наконец впереди замаячила серая покосившаяся хата, и Гриша выкрикнул:
– Да вот же оно! Только если мы, Витя, и на этот раз не туда заехали, пошло оно все на фиг! И ты с ним заодно!
– Ты это к чему?
– А к тому, блин! Все равно здесь нигде ничего не написано – Подлесное это или нет. И спросить не у кого. Село явно конченое, люди здесь точно уже лет десять как не живут. Работайте здесь.
Будто подтверждая его слова, машина тут же остановилась.
Двигатель работал, но, сколько Гриша ни газовал, «Шкода» и не думала трогаться с места, словно приклеенная к земле. Заглушив мотор, Гриша, матерясь, выбрался на свежий влажный воздух, наклонился, заглянул под днище и снова выругался.
Шамрай, а вслед за ним и фотограф Жора тоже вышли из машины – взглянуть, что случилось. Ничего особенного и сверхъестественного: оба передних колеса засели в неглубокой, но цепкой канаве, наполненной мутной водой, перемешанной с грязью. Ехали они небыстро и влететь с разгона в эту не смертельную, однако малоприятную ловушку не могли. Но если бы Гриша, наоборот, гнал на полную, это препятствие они наверняка смогли бы проскочить с ходу.
Водитель в сердцах пнул ногой колесо.
– Толкать придется, тракторов тут не водится. – Он сплюнул под ноги.
– Толкнем, не переживай, – успокоил его Шамрай. – Ночевать тут не будем. Час, от силы полтора – и вперед, на Житомир. Выберешься отсюда?
Водитель не ответил. Отступил на шаг, критически оглядел машину.
– Так что, поедем когда-нибудь, капитан? – снова спросил Виктор.
– Ага, разъездишься с такими дорогами, – огрызнулся, ни к кому конкретно не обращаясь, Гриша, после чего полез под сиденье, вытащил большую чистую тряпку и, оторвав лоскут, принялся яростно драить капот, стирая грязные брызги.
Тем временем фотограф, осторожно ступая и стараясь не увязнуть в грязи по щиколотку, прошел немного вперед. Остановился, оглянулся.
– Виктор!
– Ну?
– Не такое уж это и глухое место. На карте его нет, а все равно люди здесь бывают. Смотри сюда!
Шамрай, которому не требовались особые предосторожности, потому что он предусмотрительно надел для этой вылазки камуфляжные армейские штаны и берцы, подошел к Жоре и увидел собственными глазами: здесь в самом деле кто-то побывал. Эти люди приехали в Подлесное на автомобиле с гораздо более высокой проходимостью, чем у редакционной легковушки.
– Джип, – уверенно определил он. – Причем катались они тут не так уж давно.
– А ну-ка, следопыты, дайте глянуть. – Гриша присоединился к ним, присмотрелся к следам протекторов. – Правильно, тут только на джипах и ездить. Тяжелый внедорожник – видите, как почва просела. Да только давненько дело было. Неделю назад, если не две.
– Из чего мы делаем вывод: тот, кому надо, в отселенную зону все равно наведывается. Вот только кому и что тут требуется – совсем другой вопрос. С этим – не ко мне, – подвел Шамрай первые итоги, обернулся и крикнул Горбатько: – Иванович, вылезайте! Дальше – ножками, наука требует жертв!..
Профессор, кряхтя, выбрался с насиженного места, прихватив свою сумку, зябко повел плечами, ссутулился и засунул руки в карманы куртки.
– Какая-то тут погода, товарищи… – Он огляделся вокруг. – По-особому влажная, что ли. И вообще, у меня насчет этого места дурные предчувствия.
– Сейчас все выясним, Иванович. Вперед, вперед! – поторопил Виктор и первым двинулся к селу.
Профессор Горбатько был ученым с богатым экспедиционным опытом – он тоже не забыл надеть соответствующую обувь, которую сам именовал «внедорожной». На фоне него и Шамрая фотограф в своих кроссовках и куцей кожанке выглядел зеленым салагой. Гриша остался у машины, заявив, что ему и одного аномального приключения на сегодня хватит. Однако сообразив, что приводить в порядок машину в такой обстановке – напрасный труд, он забрался в салон, закрылся изнутри и попытался включить радио. Но уже после третьей попытки шустро выскочил из салона и зайцем попрыгал вслед за своими пассажирами.
– Э, народ! Витька, блин! Подождите!
Троица, которая уже поравнялась с первой хатой, остановилась. Мужчины оглянулись. Гриша допрыгал до них и выкрикнул, словно сообщая страшную тайну:
– Тут радио вообще ни черта не берет! Молчит, зараза!
Шамрай вынул из кармана мобильник, взглянул на дисплей, нажал несколько кнопок и прищелкнул языком:
– Телефон тоже не работает. И тачка твоя засела.
Остальные, в том числе и Гриша, проверили свои телефоны. Ни один не работал, везде высвечивалось одно и то же: «Покрытие отсутствует».
– Валить надо отсюда, – буркнул водитель. – Давайте лучше прямо сейчас машину из канавы вытолкаем. А то как засядет…
– Не паникуй! – Бесконечное нытье водителя снова начало раздражать Виктора. – Нас тут четверо взрослых мужиков. Вытолкнем, не проблема. Тем более что это в наших же интересах. Идем лучше с нами, а то если будешь сидеть один в салоне – бабай украдет. Недаром же говорят, что здесь люди исчезают…
– «Бабай»! – передразнил Гриша. – Очень смешно, нечего сказать.
И тем не менее поплелся за остальными.
Четверо мужчин вступили в аномальную зону.
Правда, ничего такого уж аномального вокруг пока не наблюдалось.
Дождь тем временем постепенно прекратился, даже солнце выглянуло. Не яркое, каким оно бывает в хорошую погоду, а холодное, равнодушное ко всему, ноябрьское. И его свет лишь подчеркнул общую угрюмую картину, открывшуюся их глазам.
Село Подлесное – а это, скорее всего, было именно оно – лежало в небольшой низине и напоминало островок, зажатый между лесами. Возможно, в лучшие времена здесь даже существовало транспортное сообщение. Даже точно существовало: населенный пункт был не настолько велик, чтобы иметь собственную школу, но и не так мал, чтобы тут не было жителей с детьми дошкольного и школьного возраста. По крайней мере, в советские времена, когда сельские жители еще не имели возможности свободно переселяться, покидая свои усадьбы, все это наверняка было предусмотрено. Та же Тома Томилина говорила, что должна была родиться в Подлесном, значит, тут должен был иметь место хотя бы фельдшерский пункт.
Посему, прикинул Шамрай, теоретически ситуация могла выглядеть следующим образом: это село было территориально подчинено сельсовету другого села, соседнего. Он сверился с картой – верно, вот оно, Балашевичи. Заблудившись, они миновали его, там даже скособоченный и проржавевший указатель сохранился. Балашевичи тоже отселены, но от них до Подлесного примерно километров десять. Кружили они, понятное дело, дольше, так как за два десятилетия дороги, не используемые по назначению, просто исчезли. Правда, Балашевичи тоже расположены практически на границе районов. И люди, селившиеся в Подлесном, не виноваты в том, что формально их следовало приписать к какой-то территории. А уж каким был местный почтовый адрес, спустя двадцать лет наверняка никто уже не помнит.
Задумчиво почесав переносицу, Шамрай вернул карту в карман. Надежды на нее было мало.
Складывалось впечатление, что все Подлесное состоит из одной длинной, километра в три, улицы. По обе стороны от нее стояли когда-то опрятные и веселые, а теперь – полуразрушенные, заброшенные, мертвые дома. На крыше одного из них Виктор заметил наклонившуюся под углом тридцать градусов допотопную телевизионную антенну. Заметил ее не только он.
– Здесь, между прочим, телевизор смотрели, – произнес у него за спиной фотограф Жора. – Значит, была все-таки цивилизация. Я только одного не пойму: почему антенна всего на одном доме?
– По той же причине, по какой нет ни одного целого стекла в окнах. И табличек с названием улицы, – откликнулся Гриша. – И в домах ничего путного не найти. Было время, когда сборщики металлолома в таких местах все на фиг подчищали. Антенны же металлические. Да и проводов на столбах тоже нет, заметил?
И в самом деле, столбы электролинии торчали вдоль улицы совершенно голые.