Монолиты готики

Лео же считал, что для Адагимонуса время намеков давно прошло, и настал час садиться на строжайшую диету. А еще лучше – незамедлительно присоединиться к сонмам предков, почивших, в отличие от некоторых, весьма своевременно.

Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, Краулер оглядел Магистра. Прикид, на первый взгляд безупречный, для знатока моды, чей взгляд препарировал швы и крой, во мгновение ока обнаруживал свою удручающую суть. Черный похоронный костюм (без полоски или фактурной выделки!) – прошлогодней коллекции. Старье, носить которое могли лишь старые занудные кровопийцы. А лацканы и вовсе казались преступлением против человечества.

Рубашка – ультимативно бела, хотя последним писком в вампирской тусовке было оставить на воротнике каплю крови (в подтверждение недавней трапезы); столь богемную небрежность обусловило появление нового отбеливающего средства.[4] На белоснежной груди Адагимонуса лежал черный галстук, удерживаемый золотым зажимом – простая полоска желтого металла.

– Да, кошмарное, невообразимое преступление, – Магистр сокрушенно покачал головой. – Похищена наша реликвия… И, что не менее значимо, убит наш брат. Виновные должны быть преданы страшной, мучительной смерти. Раса вампиров не потерпит такого оскорбления, о нет, не потерпит…

Альбинос мучительно терзался, что поблизости нет фуршетного стола.

– Прежде чем предать кого-либо смерти, – заметил Огастус, – сколь бы страшной она ни была, необходимо обнаружить этих самых виновных. Поэтому я и призвал Леонарда. На мой взгляд, он наилучшим образом подходит на роль следователя. Его незаурядные способности увеличивают наши шансы.

– Полностью согласен, мастер, – кивнул Адагимонус. Его словам противоречил взгляд, сочащийся еще большим недоверием, нежели прежде. – Отличный выбор. Задание чрезвычайно ответственное, но, если кто с ним и справится, так это молодой Краулер. Его отец оказывал Клану поистине неоценимые услуги…

«Впрочем, – подумал альбинос, – этот тип не так уж и плох…»

– Благодарю, – сказал он. – Постараюсь оправдать доверие Клана… И всей расы вампиров.

– СТАРАТЬСЯ не нужно, нужно ДЕЛАТЬ, – назидательно промолвил Магистр.

«Нет, он все-таки урод». Лео взглянул на Огастуса. В фильме эта фраза принадлежала Йоде. Глава Клана Гирудо пожал миниатюрными плечами.

– Ну да, само собой, – раздраженно признал Краулер, и не удержался, чтобы не съязвить: – Я каждую неделю занимаюсь поиском пропавших реликвий.

Поглядев на физиономию Адагимонуса – неподвижную, точно кусок гранита, но ставшую еще более угловатой, – альбинос поспешил прикусить язык. Излишняя болтливость и прежде служила причиной различного рода проблем.

Мгновением позже Леонард смекнул, что теперь ему бояться нечего: на время расследования он неприкосновенен. В случае, если Череп каким-то образом найдется (Краулер верил, что это будет чудом, причастностью к которому он похвалиться не сможет – вампир не спешил принимать на веру «незаурядные способности»), о заслугах сыщика перед расой кровососов будет осведомлен, по крайней мере, ограниченный круг лиц. Ну а если НЕ найдется… В этом случае злопамятность отдельно взятого субъекта уже не имеет значения.

Однако, момент был упущен. Запах тления, как обычно, приказывал держаться настороже.

– Паясничаете?.. – невозмутимо осведомился Магистр. – Это хороший признак. Значит, вы полны боевого азарта. Для того, чтобы святыня вернулась, а преступников настигло возмездие, я готов предоставить любую посильную помощь.

Альбинос непроизвольно потянулся к карману. Нет, «подателю сего» на месте. У Лео возник соблазн запросить пинту крови – посильное, в конце концов, вложение. Но шутку оценили бы лишь двое, и Огастус точно не стал бы смеяться.

– Благодарю. Буду иметь вас в виду. В смысле, – поправился Краулер, – ваше предложение.

Адагимонус снисходительно кивнул. Если дискуссия и была для него неприятна, он этого ничем не выдал. Похоже, старик ожидал, когда собеседник наконец соблаговолит освободить кресло. Да и вообще – весь кабинет.

Альбинос бы остался, чтобы поболтать с Великим Магистром (далеко не часто выпадала такая возможность), но беседа, судя по всему, подошла к завершению.

Дверь ведь открылась.

– Что ж, с вашего позволения, господин… – Лео поглядел на Огастуса и поднялся с кресла. – Я, пожалуй, пойду. Если, конечно, у вас нет других планов.

– Ступай, – разрешил Магистр. – Надеюсь, ты сделал соответствующие выводы. Не мешкая, принимайся за дело. И загляни, будь добр, на место… преступления. Доктринус тебя ждет. – Огастус устало повел рукой, словно отмахивался от всех неприятностей. – Я на тебя рассчитываю. Удачи, юноша.

«Юноша», которому шел уже сто двадцать первый год, поклонился и направился к двери.

Отрезок пути, насыщенный светом и ладаном, он постарался пройти как можно быстрее. Когда тяжелая дверь захлопнулась за спиной, Краулер испустил вздох облегчения. Возможно, со стороны он и казался молодцом, но эти минуты дались ему нелегко. Слишком много информации, и много тревог.

Прежде всего, все было слишком неожиданно. Явившись в Цитадель, альбинос полагал, что речь идет о каком-то нелепом розыгрыше. В определенном смысле так и оказалось. Самый дурацкий розыгрыш, в каком только Лео доводилось участвовать. Поиск пропавшей реликвии? Никто с этим не справился лучше?!. «Я вас умоляю». Еще вчера он мучительно раздумывал, чем бы заняться, причем перечень был весьма ограничен – обход клубов, переходящий в поиск подружки (или же поиск, переходящий в обход – разницу заметить трудно), утоление жажды, либо общение с братьями из Клана, каковое, по обыкновению, перейдет в обход клубов. Но сегодня выяснилось, что Краулер слишком занят для всех этих глупостей… Занят, как никогда.

Отчасти это было приятно. Самоуважение поднялось высоко-высоко, но там его ожидало бремя ответственности. От столкновения этих двух сил у альбиноса потемнело в глазах. Переводя дыхание, он прислонился к стене.

Во время разговора с Магистром он уподобился спринтеру, бьющему рекорд на пятикилометровой дистанции. Остановок делать нельзя, потому как заглохнешь. Сперва открылось второе дыхание, затем – третье. Новизна происходящего была как-то смазана, не особо контрастна, будто бы в кресле сидел не Лео Краулер. Следовало держаться и бежать вперед, об остальном думать опосля.

Но сейчас смысл произошедшего дошел до альбиноса со всей сокрушительной мощью, срывая барьеры и защитные фильтры. Отчетливо, контрастно. От всего этого Лео едва не вырвало. Он нагнулся, но позывы прошли так же внезапно. Пустому желудку нет дела, что там творится в голове.

Час (или больше?) назад он был просто последним в роду Краулеров, не занятым никакой «общественно полезной деятельностью». А теперь ему предстоит задание, переоценить важность которого было весьма затруднительно. Сам Огастус сказал, что рассчитывает на него. Теперь деваться некуда.

Что ж, в какой-то мере это было справедливо. Альбинос всегда знал, что его ждут Великие Дела. Не исключено, это даже Судьба. Более чем вероятно.

«Ожидания всей расы вампиров… Нет, стоп». Лео понял, что его понесло не в ту сторону, и мотнул головой, стараясь выбросить эти мысли из головы. Расе вампиров, в сущности, до него дела не больше, чем до Казиуса, сторожащего врата Цитадели. Впрочем, персона Казиуса внушала опасения многим.

Маловероятно, что вопрос стоял о спасении расы. Или все-таки стоял?.. Существует ли возможность того, что кто-то и впрямь пытается разбудить древние силы, таящиеся внутри артефактов, и что это самое Могущество несет столь страшную угрозу, как утверждал Магистр?.. В любом случае, Краулер считал, что роль спасителя – не для него. Даже Казиус представлялся более удачной кандидатурой. Он мог воспользоваться помощью сиамского близнеца, ракетной установкой «земля-воздух-земля», либо, когда дело примет совсем худой оборот, применить оружие воистину массового поражения – свое обаяние.

4

Которое и в половину не так хорошо, как рекламная компания, поэтому многих модников ожидал большой сюрприз.