Убить императора

Мы покинули Черный район. Старик уверенно взял курс по проспекту. Пару раз мы свернули, подошли к остановке надземки и погрузились в вагон. Я старался все замечать, подмечать и запоминать. До сих пор помню: три остановки.

Мы спустились на улицу. Неприметное серое здание из четырех этажей, без каких либо вывесок и обозначений. Отсутствовал даже номер. Тонированные окна отражали блеклый дневной свет. Внушительная бронированная дверь с видеокамерой под козырьком. Что, здесь меня научат убивать?

Я промолчал, поскольку Старик сразу же направился к двери и, задрав голову, уставился в черный объектив. Помедлив, та чуть сдвинулась в мою сторону. Я машинально вытащил руки из карманов.

– В этом нет нужды, – сказал Старик, не поворачивая головы. – Нас проверяют датчики. Во всяком случае, так было во время моего последнего визита.

Я кивнул, поскольку хотел учиться. Ученье, как говорится, свет, а не ученье – чуть свет, и на работу. Хватит уже, напахался. В обоих смыслах.

Дверь, тихо щелкнув замком, отворилась. Значило ли это, что у Старика нет с собой и намека на арсенал? Мы вошли. Просторный холл – парочка кресел, пальма в кадушке, – пуст. Дверь щелкнула за моей спиной. Многочисленные засовы встали в пазы.

– Проходите, – сказал голос, – я наверху. Второй этаж, первая дверь направо.

Повертев головой, я увидел источник звука – небольшой динамик, подвешенный под потолком.

Мы приняли приглашение. Хозяин отличался эксцентричностью и параноидальной осторожностью. Возможно, у него даже имелись причины для этого.

Второй этаж, первая дверь. Она оказалась открыта, мы вошли. Стучать о косяк не имело смысла – хозяин заметил нас первым (не знаю как насчет Старика, меня – точно), и, встав из-за компьютерного терминала, шагнул навстречу.

Высокий мужчина лет тридцати, с коротким ежиком черных волос. Как вы заметили, я люблю сравнивать людей с предметами неодушевленными. Так вот, этот показался мне дико похожим на скальпель. Высокий, худощавый, с узким острым лицом и пронзительным взглядом. Медицинскую тему навевал и белый медицинский халат, наброшенный на худые плечи поверх синего комбинезона.

Настоящий скальпель, черт возьми. Пронзив меня взглядом, он перевел его острие на Старика. Причем задержал его там гораздо дольше. Я заметил, что рука Доктора была опущена в карман халата. Причем, судя по форме, занимала куда больше места, чем ей положено: большой палец сильно напоминал ствол игольного пистолета.

Паранойя и эксцентричность.

Наконец, проверив нас какими-то индивидуальными датчиками, Доктор кивнул. Тонкие губы легко изогнулись.

– Мистер Фармер? – полуутвердительно спросил он, глядя на Старика. – Рад вас видеть. Столько лет прошло, а вы почти не изменились.

Сначала я не врубился, а потом вспомнил, как Старик говорил о множественности своих имен.

– Здравствуй, Уильям. Помню, как же. Сейчас тебе где-то под тридцать, верно?

Обмен формальностями происходил с соблюдением разумной дистанции. Уильям вытащил руку из кармана, но даже не пытался приблизиться к собеседнику. Я смотрел во все глаза. Один не верил другому ни на грош.

– Двадцать восемь. – Уильям улыбнулся. – Как поживаете?

– Нормально. Как отец?

– Он умер. – Доктор выглядел абсолютно спокойным. – Два года назад.

– Сожалею. – Прежде чем продолжить, Старик выдержал паузу, отдавая дань уважения. – Как видишь, я привел к тебе молодого человека.

Повернувшись ко мне, Уильям вернул взгляду убийственную остроту. Я терпеливо сносил процедуру разглядывания, ставшую почти привычной. Не выказав ни одобрения, ни разочарования, Уильям вновь повернулся к Старику.

– Мистер Фармер, как я понимаю, это ваш ученик?

– Ты всегда был смышленым малым, Уильям. Да, это мой ученик, Гэс. С твоей помощью, надеюсь, наш общий срок сократится до необходимого минимума.

Уильям кивнул, соображая. Я кивнул в ответ, поскольку Доктор не возгорелся желанием пожать мне руку.

– Психо-операции? Насколько я помню, вы всегда относились к ним весьма настороженно.

– Прошло много лет.

Уильям понял, что иного объяснения не будет:

– Что ж, рад услужить. Чего желаете? Космический пилотаж, университетское образование, библиотека Сената?.. – Доктор хитро прищурился. – Нет, вряд ли.

Я почувствовал радость и возбуждение. Цель моя рядом, я почти мог коснуться ее рукой. Вон она, – странного вида топчан, у изголовья которого лежал опутанный проводами шлем. Рядом с топчаном находилось рабочее место Доктора-Скальпеля, – огромный терминал, хранящий терабайты человеческой памяти.

– Человек должен знать лишь то, что сам в силах познать. Твои машины должны научить его драться.

– Что ж, приступим. Время – деньги. – Уильям прошел к терминалу. – Которое из боевых искусств вас интересует? Карате, дзюдо, самбо, бокс?..

– Рукопашный бой тайной полиции, – перебил его Старик. – Там есть все это, но нет пустой шелухи.

Уильям прищурился, осторожно усаживаясь в кресло.

– Вы знаете, что это незаконно. Я продаю вам оружие, а не безобидную эрудицию. За одно лишь хранение подобных файлов меня навсегда упрячут в подвалы Квадрата.

– Я знаю, что это незаконно. Не спорю, закон действительно строг. И все же ты не был бы сыном Брюса Томпсона, если бы боялся таких пустяков. Информация должна принадлежать народу, верно?

Уильям улыбнулся.

– Верно. Закон строг, но это закон. Легавым никогда не добраться до моих файлов. Стоит лишь сработать сигнализации, и машина мгновенно отформатирует диск.

Лицо молодого человека вновь стало серьезным.

– Это будет стоить недешево. Даже для вас, мистер Фармер.

– Я понимаю. – Старик полез во внутренний карман плаща и достал пухлую пачку бумажных денег. – Надеюсь, оно того стоит.

У меня глаза на лоб полезли. Такую кучу бабок я видел только по ящику. Там было тысяч пять, не меньше. Откуда?..

Уильям осторожно принял деньги, согнул пачку и большим пальцем проверил сердцевину. Зеленую, как поле капусты. У меня аж слюнки потекли.

– Этого хватит, – кивнул он, положив деньги в свободный карман. – Ложитесь, молодой человек.

Скрипнув зубами, я подошел к топчану и, сбросив ботинки, улегся. Сумасшедший Старик даже не спросил, какую сумму требует Доктор. Первый раз в жизни я видел такую кучу денег, и первый же раз она уплывает у меня из-под носа. Понадеявшись, что это не превратится в традицию, я постарался расслабиться. Кресло было довольно мягким, и, кажется, автоматически приняло форму спины. Очень удобно.

Я мог наблюдать за манипуляциями Доктора, не поднимая головы. По монитору бежали ровные строчки, Уильям стучал по клавишам, меняя папки и файлы, вводя бессчетные пароли. Да, легавым пришлось бы попотеть…

Наконец Уильям откинулся на спинку кресла. Все те же зеленые строчки, но в правой части экрана появилась вертикальная красная полоса, – будто колба с кровью.

Уильям поднялся с кресла и подошел к топчану. Взял шлем с проводами и начал делать с нем что-то, чего я не понимал. От шлема к терминалу тянулись разноцветные провода.

– Не стану обманывать вас, молодой человек. Электронная хирургия – это довольно неприятно. В течении нескольких минут ваш разум впитает в себя, словно губка, гигабайты информации. Несмотря на гигантский потенциал, человеческий мозг не способен обработать такой мощный поток. Убедившись в тщетности любых попыток, он попытается отвергнуть базы данных, как желудок отвергает излишки спиртного. Нейронные цепи будут замыкаться и распадаться, пласты памяти поменяются местами, станут наползать друг на друга, словно тектонические плиты молодой планеты. Это будет неприятно, но быстро закончится. Знаю, о чем вы думаете. Наркоз или иное усыпление применять нельзя, поскольку сон разума, как известно, рождает чудовищ. Вы должны бодрствовать, пусть даже это будет похоже на кошмарный сон. Зато когда вы придете в себя, то станете уже другим человеком. Оно того стоит, поверьте мне.

– Он будет терпеть, – раздался голос Старика, усевшегося в дальнее кресло. – Не нужно никого успокаивать.