Хорнблауэр и «Отчаянный»

– Мистер Буш, можете закрепить пушки, спасибо.

– Есть, сэр.

Проуз протянул Хорнблауэру подзорную трубу.

– Это маяк на Уэссане, сэр, – сказал он.

Хорнблауэр поймал дальний отблеск маяка – гигантской конструкции, увенчанной фонарем. В мирное время французское правительство поддерживало здесь огонь для морских судов – половина мировых торговых путей проходит мимо Уэссана.

– Спасибо, мистер Проуз. – Хорнблауэр вновь мысленно представил карту, вспомнил планы, которые составлял, готовя судно к отплытию, во время медового месяца, во время морской болезни, в последние напряженные дни. – Ветер становится более западным. Но пока мы доберемся до Сен-Матье, стемнеет. До полуночи мы будем идти к зюйду под малыми парусами. За час до рассвета я хочу быть в лиге от Черных Скал.

– Есть, сэр.

Буш, только что закрепивший пушки, присоединился к ним.

– Посмотрите, сэр! Мимо нас проходит состояние.

С наветренной стороны скользило большое судно, его паруса вспыхивали в лучах клонившегося к западу солнца.

– Французский индиец, – заметил Хорнблауэр, направляя на него подзорную трубу.

– Четверть миллиона фунтов, – убивался Буш. – Вам бы досталось сто тысяч, если бы только объявили войну. Неужели вас это не бесит? С этим ветром он благополучно доберется до Гавра.

– Другие будут, – попробовал утешить его Хорнблауэр.

– Не так много. Уж поверьте Бони. Он предупредит их всех, как только решится воевать, и все французские корабли укроются в нейтральных портах. На Мадейре и на Азорах, в Кадисе и в Ферроле. А ведь мы могли бы заработать состояние!

Возможность получить призовые деньги постоянно занимала мысли каждого флотского офицера.

– Возможно, еще заработаем, – сказал Хорнблауэр. Он подумал о Марии и о своем жалованье – сотня фунтов сильно изменила бы дело.

– Возможно, – без особой надежды ответил Буш.

– А вот и другая сторона медали, – добавил Хорнблауэр, указывая на горизонт.

Вдалеке виднелись еще несколько парусов, уже британских. Они свидетельствовали о широчайшем размахе британской торговли. Эти корабли везут богатство, которое позволяет содержать флот, поддерживать союзников, производить оружие, не говоря уже о том, что они дают начальную подготовку матросам, которые впоследствии займут места на военных кораблях, которые, в свою очередь, сохраняют моря открытыми для английских купцов и закрытыми для их врагов.

– Это всего-навсего британцы, сэр, – удивленно сказал Проуз. Он не видел того, что видел Хорнблауэр. Бушу пришлось пристально глядеть на капитана, пока до него дошло.

Бросание лага, а потом и смена вахты избавили Хорнблауэра от искушения прочесть проповедь.

– Какая скорость, мистер Янг?

– Три с половиной узла, сэр.

– Спасибо. – Хорнблауэр повернулся к Проузу: – Держите прежний курс.

– Есть, сэр.

Хорнблауэр направил подзорную трубу вперед и немного влево. Черное пятнышко подпрыгивало на волнах возле острова Молэн. Хорнблауэр внимательно за ним наблюдал.

– Я думаю, мистер Проуз, – сказал он, не отрываясь от подзорной трубы, – мы могли бы взять курс немного ближе к берегу. Скажем, на два румба. Я хотел бы пройти близко от этого рыбачьего судна.

– Есть, сэр.

Это было небольшое судно, занимавшееся ловлей сардин, – очень похожие Хорнблауэр видел у берегов Корнуолла. Как раз сейчас тянули сеть. Когда «Отчаянный» немного приблизился, Хорнблауэр в подзорную трубу различил четыре ритмично движущиеся фигурки.

– Пожалуйста, мистер Проуз, руль еще немного под ветер. Я хочу пройти еще ближе к ним.

Сейчас Хорнблауэр разглядел, что рядом с рыбачьим судном кусочек моря имеет совершенно иной цвет, серебристо-металлический, не такой, как остальное серое море, – рыбаки нашли стаю сардин и сейчас захватили ее в сеть.

– Мистер Буш, попробуйте прочесть название.

Они быстро сближались – через несколько минут Буш разобрал грубые белые буквы на корме.

– Из Бреста, сэр. «Дукс Фрирс».

С такой подсказкой Хорнблауэр смог и сам прочесть название судна – «Дё Фрер», Брест.

– Обстените грот-марсель, мистер Янг! – крикнул Хорнблауэр вахтенному офицеру, потом повернулся к Бушу и Проузу: – Сегодня я хочу поужинать сардинами.

Они уставились на него с плохо скрываемым изумлением:

– Сардинами, сэр?

– Именно.

Рыбаки уже подтянули сеть к лодке и теперь втаскивали через борт серебристую массу. Они так увлеклись, что не заметили, как «Отчаянный» неслышно подошел к ним. Неожиданно они увидели нависший над ними в закатном свете красавец корабль. Они даже перепугались вначале, но тут же сообразили, что в мирное время британский военный корабль может причинить им куда меньше вреда, чем французский, осуществляющий Inscription Maritime[6].

Хорнблауэр вынул из стропки рупор. Он дрожал от возбуждения, и ему потребовалось усилие, чтобы овладеть собой. Это может быть первый шаг к тому, чтобы повлиять на будущую историю. Кроме того, он давно не говорил по-французски и должен был сосредоточиться на том, что собирался сказать.

– Добрый вечер, капитан! – крикнул он. Рыбаки, успокоившись, дружелюбно замахали в ответ. – Не продадите ли вы мне рыбы?

Рыбаки быстро посовещались, и один откликнулся:

– Сколько?

– Фунтов двадцать.

Они снова посовещались.

– Хорошо!

– Капитан, – продолжал Хорнблауэр. Ему приходилось не только подбирать французские слова, но и придумывать, как повернуть ситуацию в нужном ему направлении. – Закончите свою работу. Потом поднимайтесь на борт. Выпьем по стаканчику рому за дружбу народов.

Начало фразы было неудачное, это Хорнблауэр почувствовал сам – он не смог перевести «вытащите ваш улов». Но он знал, что соблазн испробовать британского рома окажется достаточно силен, – и немного гордился сочетанием «дружба народов» (L'amitié des nations). Как по-французски «ялик»? Chaloupe, наверное. Хорнблауэр продолжил свои приглашения, и кто-то из рыбаков, прежде чем вернуться к улову, согласно махнул рукой. Наконец, когда сеть втащили в лодку, двое французов перелезли в ялик, подошедший к ним вплотную – он был ненамного ниже рыбачьего суденышка. Ялик быстро подошел к «Отчаянному» на веслах.

– Я приму капитана у себя в каюте, – сказал Хорнблауэр. – Мистер Буш, проследите, чтобы второго рыбака провели на бак и позаботились о нем. Проследите, чтобы его угостили выпивкой.

– Есть, сэр.

На спущенном за борт лине втащили два больших ведра рыбы, следом взобрались оба рыбака в синих вязаных фуфайках.

– Очень рад вас видеть, капитан, – сказал Хорнблауэр, встречая их на шкафуте. – Пожалуйста, пройдемте со мной.

Пока Хорнблауэр вел капитана по шканцам в свою каюту, тот с любопытством озирался по сторонам. В каюте он осторожно сел на единственный стул, Хорнблауэр примостился на койке. Синяя фуфайка и штаны капитана были перепачканы рыбьей чешуей – каюта неделю будет вонять рыбой. Хьюит принес ром и воду. Хорнблауэр налил два больших стакана, капитан с видом знатока отхлебнул.

– Успешно ли идет лов? – осведомился Хорнблауэр. Он слушал, как капитан на почти невразумительном бретонском диалекте жалуется на низкий доход, приносимый ловлей сардин. Разговор продолжался. С прелестей мирного времени легко было перейти на возможность войны – едва ли два моряка, встретившись, могли обойти вниманием эту тему.

– Я полагаю, непросто набрать матросов на военные корабли.

Капитан пожал плечами:

– Конечно.

Жест сказал больше, чем слово.

– Вероятно, дело идет очень медленно, – сказал Хорнблауэр.

Капитан кивнул.

– Но, конечно, корабли готовы к выходу в море?

Хорнблауэр не знал, как сказать по-французски «стоят на приколе», поэтому спросил наоборот.

– О нет, – ответил капитан. Он продолжил, без стеснения высказывая свое презрение к французскому флотскому начальству: – Ни один линейный корабль не готов к выходу в море. Ясное дело, ни один.

6

Учет военнообязанных моряков (фр.) – созданная при Кольбере система, упорядочивающая мобилизацию матросов для военно-морского флота.