Захваченный Храм

"Почему не сможем", - спросил Гарен.

"Потому что мы найдем, - сказал Куай-Гон и положил руку на плечо Оби-Вана. - Мы положим конец всему этому".

Рука Куай-Гона на плече, его спокойные слова - бросили Оби-Вана в дрожь. Он был неправ по отношению к Бент. Если Куай-Гон и поощрял ее, то только из-за своей любезности. Это не означало, что Куай-Гон хочет видеть Бент в качестве своего Падавана больше чем Оби-Вана. Это означало только то, что он поощрял те достоинства, которые имели место.

Оби-Ван понял, что Бент не стояла между ним и Куай-Гоном. Это были личные чувства Куай-Гона. Он это знал. Он просто не хотел с ними соглашаться.

"Мы должны обменяться туниками, - сказал Куай-Гон. - Все, что сейчас надето на них, должно быть на нас. Не следует недооценивать Ксанатоса. Похожесть должна быть безупречна".

Внезапно к двери подошла Талла. Ее незрячие глаза смотрели прямо на Куай-Гона. Ее способность, узнавать местонахождение людей по голосу, была необычна.

"Куай-Гон, у нас проблема, - сказала она. - Бент исчезла. Она знает, что не должна перемещаться по Храму без разрешения".

Гарен и Оби-Ван обменялись взглядами. Они то знали, почему Бент ушла без разрешения.

В это же время подал сигнал комлинк Куай-Гона. Он включил его.

"Какое удовольствие приветствовать тебя снова, Куай-Гон".

Все застыли на месте. Насмешка, которая звучала в его глубоком голосе, дала знать каждому, даже Али-Аланну и Гарену, что это был Ксанатос.

"Чего ты хочешь?" - сжато спросил Куай-Гон.

"Мой транспорт, - спокойно ответил Ксанатос. - Полностью заправленный, на посадочной платформе в космодроме".

"Почему я должен это сделать?" - насмешливо спросил Куай-Гон.

"Хм. Интересный вопрос. Может потому, что я столкнулся с вашим другом в водном тоннеле. Я думаю, что хорошо, если девочка-рыба побудет немного со мной".

Через мгновение, не дольше, Оби-Ван понял, кого подразумевает Ксанатос. Бент. Он похитил Бент.

Куай-Гон так сильно сжал комлинк, что Оби-Ван удивился, почему он не разлетелся на куски. Талла схватилась за дверной проем. Гарен шагнул вперед, как будто он сможет дотянуться до Ксанатоса через комлинк. Только Оби-Ван стоял на месте и не двигался. Его кровь превратилась в лед, а мускулы окаменели.

"Ну, так мы договорились? - спросил Ксанатос. - Мой транспорт и я отдам девчонку назад. Я даю тебе пятнадцать минут. Это все, что я хотел сказать".

"Как я узнаю, что у тебя Бент?" - спросил Куай-Гон.

Секунду спустя, решительный громкий голос Бент послышался из комлинка: "Куай-Гон, не соглашайтесь на это. Со мной все хорошо. Я не хочу, чтобы вы

…"

Голос Бент внезапно оборвался. Комлинк мертво замолчал.

Куай-Гон направился в комнату Таллы, чтобы обсудить с ней случившиеся. Али-Аланн и Гарен последовали за ним. Оби-Ван все еще чувствовал, что не может двигаться.

Это было так, потому что его тело отвергало приказы мозга. Неважно, с каким усердием он приказывал своим ногам двигаться, все равно они не шевелились. Никогда с ним такого не было, не в одной битве, даже тогда когда Серази убили на его глазах.

Слова быстро проносились через его мозг, подобно как цифры бегают на экранах с данными.

"Моя вина. Моя вина. Бент умрет. Она умрет. Ксанатос никого не жалеет. Она умрет. И все равно это моя вина".

В его разуме появились Бент и Серази. Его страдания кричали изнутри. Они терзали его желудок, его горло и все же он не мог выпустить их наружу.

Чувство потери Серази пробежало по нему так, как и в тот день, когда он видел, как жизнь исчезает в ее кристально-зеленых глазах. Она ушла навсегда. В последние дни он хотел думать о ней, нуждался в ней, собирался что-то ей сказать, решился завязать с ней отношения… но он никогда не сможет снова с ней встретиться.

Он любил Бент так же сильно, как и Серази. Как он смог так жестко с ней говорить? Как он смог заподозрить самое любящее сердце, которое он когда-либо видел, в заговоре против него? Она никогда не пыталась занять его место. Он знал это так же твердо как знал свое имя. Он высказал всю свою горечь, всю усталость, всю свою неприязнь - все кроме правды.

Бент всегда говорила правду. Каким дорогим она была другом.

А он потеряет ее. Он потеряет ее навсегда.

Моя вина.

Если она умрет, горе лишит его жизни.

Он склонился и посмотрел на пол, его сердце билось так сильно, как будто он только что участвовал в битве. Он погрузился в панику, но не мог избавиться от нее. В место этого она все возрастала и возрастала, она душила его изнутри.

Он услышал, что кто-то к нему зашагал, а затем остановился. Он узнал шаги Куай-Гона.

"Нет. Нельзя позволить ему видеть меня таким".

Он постарался успокоиться. Но переживания были слишком серьезны. Страх сдавливал его горло, сводил судорогой мускулы. Он не мог пошевелиться.

Он увидел, как ботинки Куай-Гона остановились перед ним. Затем, к его удивлению, крупный человек присел с ним рядом. Голос послышался рядом с его ухом.

"Все нормально, Оби-Ван, - мягко сказал Куай-Гон. - Я тебя понимаю".

Оби-Ван покачал головой. Куай-Гон не мог его правильно понять.

"Никогда не бойся своих чувств, - сказал Куай-Гон. - Они могут помочь тебе, если ты научишься держать их под контролем".

"Я… я не могу", - Оби-Ван вытянул из себя эти слова. Как он не хотел признавать свою слабость перед Куай-Гоном! Но он не мог врать.

"Нет, ты можешь, - сказал с такой же мягкостью Куай-Гон. - Я знаю, ты можешь. Ты Джедай. Ты должен достичь своего центра спокойствия. Не пытайся сдавить свой страх. Не позволяй ему овладеть тобой. Если ты позволишь ему пройти через тебя, он тебя покинет. Дыши глубже".

Оби-Ван вдохнул. Маленькая часть паники ослабилась от его усилий. Он снова вдохнул и почувствовал, что страх возрастает. Сейчас он не пытался побороть его. Он представлял, что страх возрастает при каждом вздохе, покидая его тело. Его мускулы немного ослабились.

"Мы спасем Бент, - продолжил Куай-Гон. - Мы сразим Ксанатоса. Мы его победим".

Паника уменьшалась. Но не стыд.

"Я обидел ее, - слова были резки, из-за того, что он икал. - Я заставил ее убежать".

"А-а…, - Куай-Гон сделал паузу. - Ты послал ее к Ксанатосу? Жестко разговаривать с другом - неправильно, Оби-Ван. Тебе следует извиниться. Но не стоит нести ответственность за то, что случается потом. Бент знает это. Ее похищение - не твоя вина, и она первая тебе это скажет. Она знала, что ей не следует использовать водные тоннели в одиночку".

Оби-Ван все еще продолжал смотреть на пол. На него произвело впечатление спокойствие Куай-Гона. Он пытался найти это чувство и в себе. Он знал, как безумно Куай-Гон хотел найти Бент, что он был полон желания освободить Храм от Ксанатоса. Но сейчас Куай-Гон находился с ним рядом, желая переждать его паническое состояние.

"Ты хочешь снова стать Джедаем, - продолжал Куай-Гон. - Так будь Джедаем. С этого момента. Это как раз тот момент, где ты и должен им стать. Наихудшее время - это время когда ты должен следовать Кодексу. Избавься от сомнений. Позволь Силе пройти через тебя".

Оби-Ван поднял свою голову и встретился с успокаивающим взглядом Куай-Гона. Теперь он смог почувствовать, что Сила движется между ними, в них самих и вокруг них. Он знал, что вместе они смогут одолеть Ксанатоса. Он был способен отбросить все сомнения и поверить в это.

Куай-Гон заметил изменения на его лице: "Ты готов?"

Оби-Ван кивнул.

"Тогда пошли", - Куай-Гон встал. Оби-Ван почувствовал, что снова может управлять своими ногами. Странный паралич прошел.

"Что мы собираемся делать?" - спросил Оби-Ван.

"Когда твой враг внезапно нападает, планы меняются, - сказал Куай-Гон. - Но если твой план действительно хорош, нет причины его отменять".

Талла послала Ту-Джей с заданием, пока Куай-Гон и Оби-Ван обменивались одеждами с Гареном и Али-Аланном.

"Твои ботинки очень большие", - сказал Гарен, ходя по комнате Таллы.