Право Зверя

Довольно подпрыгивая, явно радуясь благополучному исходу без истерик и заламывания рук, доктор пожелал дальнейшего выздоровления и заспешил на выход. Только я его и видела.

Но, будем честны, рассчитывала я совсем не на уважаемого Фонтеня.

- Миссис Пинг, вижу вы честная и порядочная женщина, которая поможет другой женщине, попавшей в беду. Расскажите все, что вы знаете о подростковой трансформации, тем более, Вас не случайно ко мне приставили. Вы кошка?

Дама открыла рот, и некоторое время смотрела на меня, только хлопая глазами.

- Дда, мисс. Вот это нюх. Представляю какой он будет, когда вы полностью войдете в силу.

Я поморщилась, если эта беда еще и обострится, я куплю новомодное ружье, удалюсь на далекие острова, чтобы отстреливать всех приближающихся ко мне вонючек на дальних подступах.

Уверенно сев, я приготовилась слушать и еще больше напряглась, заметив взгляд со смесью восхищения и печали.

- Милая, я никогда не слышала о трансформации после восемнадцати лет. Норма для нас восемь-двенадцать лет, когда ребенок еще привязан к матери и стае простыми эмоциями, и ему легко помочь. Дело в том... – она покусала нижнюю губу, подбирая слова в некотором замешательстве, – что подростковая трансформация крайне редка, проходит лавинообразно и сопровождается...

Она вздохнула.

- Говорите, миссис Пинг, я вполне могу выдержать плохие новости.

- Сопровождается животными реакциями из-за борьбы двух подросших начал: человека и зверя. Такая трансформация вынуждает оборачивающегося есть мясо, быть достаточно агрессивным и… испытывать сильную тягу к противоположному полу.

Я грязно выругалась.

- Кишки бараньи. Чтоб вас по тракту намотало и гнить оставило.

Миссис Пинг удивленно подняла бровь. Скорее всего, она не нюхала гниющие несколько дней на солнце кишки. Я тоже не нюхала. Но отчим очень живо мне когда-то о них рассказал, делясь опытом из насыщенной путешествиями жизни. Так вот, это действительно грязно.

- Сколько времени занимает такая трансформация?

- Обычно три-четыре дня, но вы на лекарствах, и день точно продержитесь до пика. По мнению мистера Фонтеня, этого времени Вам хватит на дорогу.

- Значит у меня есть буквально часы. И Академия пытается убрать голодное и порочное существо из своих стен, чтобы не попасть в скандальное положение.

Женщина медленно кивнула.

- Вы очень точно формулируете для такой юной девушки.

Она еще договаривала, а я уже скидывала ночную рубашку и брала с приступки свое платье. Вместе мы справились довольно быстро, вернув мне приличный вид. Чепчик я уже не стала надевать, не до него.

И понеслась к ректору.

На выходе из лечебного корпуса на лавочке сидел Крис.

- Извини, – бросила я, – совсем нет времени на разговоры.

- Подожди, Мари. – Он поднялся и заступил дорогу.

Опять заступил, когда я попыталась обойти его.

- Я все знаю.

И из меня как выпустили воздух. Весь запал, вся решимость вышла тонкой струйкой, задрожали коленки. Вот зачем, зачем он здесь встал. Сейчас как никогда мне нужна каждая капля уверенности.

Крис обнял меня за плечи и усадил на лавочку.

- Послушай, Мари. Пара минут и ты сама решишь, как тебе лучше поступить. Примешь мое предложение или нет.

Вздох. Одна я вздохнула или мы вместе. Не разобрать.

- Ты хочешь вернуться домой? Нет? Тогда предложат как единственный вариант – городской приют. Там обещают хороший уход, но несколько беспризорных девочек-подростков, направленных городом на время трансформации, выходили из него потерявшими личность… Тех, кого считают опасными – убивают, объясняя самозащитой. Обслуга там беспредельная. А оборотень во время трансформации в некотором смысле беспомощен.

Я сцепила руки, чтобы унять не вовремя появившуюся дрожь.

- А остаться тут? Где-нибудь в пристройках. Если я подпишу договор о работе на школу в течение нескольких лет после завершения обучения?

Я с надеждой посмотрела на Криса. Именно это я планировала предложить ректору. Свою отработку, несмотря на то, что за школу родители оплатили полностью.

- Поэтому я тут, девочка. Они откажут. Просто не смогут тебе помочь и знают это. Ты взрослая, твои способности неизвестны, жажда неизмерима. Вдруг ты начнешь убивать?

У меня опустились плечи.

- И что предлагаешь ты? – спросила я безэмоционально.

- Я предлагаю взаимную помощь. Обязуюсь помочь тебе пережить эти дни, сохранив девичью честь, и не дать никого убить, моих сил на это хватит. А ты обеспечиваешь меня год свежей кровью по праву инициативного донора.

Я пошатнулась. Обычно вампиры получали донорскую кровь из государственных пунктов. Черный рынок существовал, но жестоко преследовался. Исключение было одно – инициативный донор. Тот, кто, будучи взрослым, в полном уме и твердой памяти, без давления соглашался на прямую передачу крови в течение оговоренного срока. Это была стыдная печать, когда человек или оборотень практически признавали себя пищей вампира.

- Я даю тебе клятву как полноправный Ера, что никогда не злоупотреблю твоим доверием. Ну же, Мари, тебе нужно пройти через трансформацию и остаться собой. А ты поможешь мне в очень важном деле, практически семейном. Мне нужны силы, чтобы найти убийц Ера. Очень нужны. – Он помолчал и добавил: – Теперь я готов выслушать твое решение, Мари Ерок.