Страница 13 из 16
Всемирная торговая организация (ВТО), озабоченная лишь либерализацией международной торговли, даже формально не ставит перед собой задачу обеспечения сбалансированной торговли. Тем более, не ставят перед собой такой задачи международные финансовые организации МВФ и Всемирный банк. Эти международные организации, наоборот, эти торговые диспропорции только усугубляют. В 1944 году на Бреттон-Вудской конференции английский экономист Джон Кейнс предлагал свой вариант послевоенной мировой финансовой системы. Ее фундаментальным принципом должно было стать равновесие торговых балансов. Что, в свою очередь, гарантировало бы стабильность валютных курсов и устойчивость всей мировой экономики. Однако его голос не был услышан. Был поддержан американский вариант, который в неявном виде закладывал мину под мировую экономику. В явном виде эта мина уже была заложена на Ямайской валютно-финансовой конференции (1976 год), которая легализовала «свободное плавание» валют. Из этого постулата вытекало, что диспропорции в торговле – «норма жизни». А мировой рынок, мол, сам «отрегулирует» все эти диспропорции.
Вернемся в сегодняшний день. В 2014 году ведущая десятка мировых экспортеров выглядела следующим образом (экспорт товаров, включая реэкспорт, млрд. долл. США): КНР – 2.343,0; США -1.623,0; Германия – 1.511,0; Япония – 684,0; Франция – 584,0; Южная Корея – 573,0; Нидерланды -571,8; Гонконг – 519,2; Италия – 513,7; РФ – 497,4; Великобритания – 480,0. В 2014 году общий объем экспорта в мире составил 17.779 млрд. долл. Таким образом, на первые три страны пришлось 30,8 % мирового экспорта, а на первые две (КНР и США) -22,3 %.
Ведущая десятка импортеров в 2013 году включала в себя следующие страны (импорт товаров, млрд, долл. США): США – 2.273,0; КНР – 1.950,0; Германия – 1.233,0; Великобритания – 782,5; Япония -766,6; Франция – 659,8; Гонконг – 520,6; Южная Корея – 514,2; Нидерланды – 477,8; Канада – 471,0. В 2013 году общий объем импорта в мире был оценен в 18.000 млрд. долл. Таким образом, на первую тройку стран пришлось 30,3 %, а первые две (США и КНР) – 23,5 %.
Таким образом, в мире четко определилась группа лидеров мировой торговли – КНР, США и Германия. После Второй мировой войны первое место по оборотам внешней торговли (экспорт + импорт) стабильно занимали США. В 2014 году их обошел Китай. Вот как, по данным ЮНКТАД, в 2014 году выглядела группа лидеров мировой торговли по оборотам внешней торговли товарами (млрд, долл.): КНР -4.052,5; США – 4.006,0; Германия – 2.677,6. А вот как выглядело в 2014 году сальдо торгового баланса стран (млрд, долл.): КНР – плюс 435,1; США – минус 735,8; Германия – плюс 304,2. (http://unctadstat.unctad.org/wds/TableViewer/tableView.aspx).
Обратим особое внимание на первых двух лидеров мировой торговли – США и Китай. На них в 2014 году пришлось более 22 % мирового торгового оборота. Но дело не только и не столько в абстрактных цифрах, сколько в том, что два указанных государства создают гигантские дисбалансы во взаимной торговле (у Германии активное сальдо торговли более равномерно распределено между торговыми партнерами).
На днях министерство торговли США опубликовало свежие статистические данные о внешней торговле США за 2015 год. Дефицит торгового баланса США составил 736,2 млрд. долл. А вот список стран, торговля с которыми была наиболее дефицитной для США в 2015 году (дефицит баланса взаимной товарной торговли, млрд, долл.): КНР – 365,7; Германия – 74,2; Япония – 68,6; Мексика – 58,4; Вьетнам – 30,9. Как видим, половина всего торгового дефицита США в прошлом году возникло в результате торговли с Китаем. Следует иметь в виду, что американо-китайская торговля складывается для США с дефицитом, начиная с 1985 года (табл. 11).
Табл. 1 1. Торговля США с КНР (млрд, долл.)
Источник: министерство торговли США
Как видно, дефицит американо-китайской торговли в течение тридцати последних лет неуклонно нарастал. Трудно сегодня найти среди крупных и средних государств такую несбалансированную двухстороннюю торговлю, какая сложилась у США и КНР. В 2015 году импорт товаров Соединенными Штатами из Китая превысил экспорт из США в Китай в 4,2 раза! Еще в 2014 году этот показатель составлял 3,8 раза. Очевидно, что громадный дефицит торговли США в целом и с Китаем в частности обеспечивается с помощью «печатного станка» Федеральной резервной системы США. Этот «станок» производит «продукцию» в виде ничем не обеспеченных долларов США, с помощью которых Соединенные Штаты оплачивают свои громадный и постоянно растущий импорт товаров. Диспропорции международной торговли США – яркое проявление паразитического характера американской экономики. Фактически это уже даже не экономика в привычном понимании слова (система общественного воспроизводства, обеспечивающая производство, обмен, распределение и потребление общественного продукта), а некая машина, обеспечивающая лишь конечную фазу воспроизводства – потребление.
Если двухсторонняя торговля США – Китай создает половину общего дефицита торгового баланса США, то для торгового баланса Китая эта торговля еще более значимая. По предварительным данным, общее положительное сальдо торгового баланса Китая в прошлом году составило 560 млрд. долл. Это означает, что торговля с Америкой обеспечила почти 2/3 положительного торгового сальдо Китая! Хорошо известно, что высокая динамика экономического развития Китая уже давно создается за счет внешних рынков. Можно сделать уточнение: прежде всего, за счет рынка США.
Любые диспропорции не могут расти до бесконечности. В полной мере это касается асимметричной торговли США – Китай. Американский рынок перенасыщен товарами. За 2014–2015 гг. прирост китайского экспорта в США составил 15,1 млрд, долл. В относительном выражении это всего лишь 3 процента. Этого явно недостаточно для того, чтобы обеспечивать рост ВВП Китая на 6–7% в год, как это предусмотрено пятилетним планом Китая на период 2016–2020 гг. Форсировать дальнейший рост экспорта за счет прямого или даже скрытого субсидирования своих товаропроизводителей Китаю вряд ли удастся. До конца текущего года Китай должен на деле показать, что его экономика является «рыночной». Таковы были условия вступления Китая во Всемирную торговую организацию в конце 2001 года. Пока Запад не признает такого статуса китайской экономики, это дает ему возможность защищаться от китайских товаров с помощью антидемпинговых пошлин. Так, в начале марта с.г. власти США заявили о введении пошлин в размере 266 % на китайскую холоднокатаную сталь.
Впрочем, главную ставку Китай собирается сделать на такое средство форсирования экспорта, как плавное понижение курса юаня по отношению к доллару США. Народный банк Китая (НБК), правда, сделал в феврале заявление, что он имеет достаточное количество валютных резервов для того, чтобы поддерживать курс юаня. Действительно, КНР является рекордсменом по величине международных (золотовалютных) резервов (3,5 трлн. долл.). Но вот будет ли на деле НБК проводить обещанную политику поддержания курса юаня, а также его статуса «резервной валюты», есть большие сомнения. Статус юаня, конечно важен, но вот темпы прироста ВВП и выполнение пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2016-20 гг., наверное, еще важнее. Да и «спалить» за несколько лет триллионы долларов, которые с таким трудом Китай накапливал несколько десятилетий, тоже жалко. И даже абсурдно. Руководству Китая в текущем году предстоит принятие непростых решений, причем каждое решение будет представлять выбор «между плохим и совсем плохим».
У тех же Соединенных Штатов, которые из торгового «партнера» Китая все более превращаются в торгового «оппонента», достаточно большой арсенал средств экономического давления на Китай. Но применение каждого такого средства, в свою очередь, может создавать серьезные негативные последствия для самих Соединенных Штатов. Можно, например, продолжить повышение базовых процентных ставок ФРС США (первое повышение за долгие годы был сделано в декабре 2015 года). Это, неизбежно ускорит бегство капитала из Китая, будет давить на курс юаня, потребует от НБК постоянных валютных интервенций и будет опустошать валютные резервы Китая. Но повышение процентных ставок ФРС бьет одновременно и по американской экономике. А Пекин вместо валютных интервенций может ввести ограничения или запреты на международное движение капитала. А такой «запрещенный» ход со стороны Пекина перечеркивает стратегию Вашингтона по глобализации мировой экономики. Сценарии возможных наступательных и оборонительных действий Китая и США в сфере торговли и финансов можно перечислять и анализировать до бесконечности.