Страница 24 из 27
Глава шестая
Посвященная непосредственной демократии
и женской непосредственности
Собрание прошло, как и было обещано, наискучнейшим образом. Местный «актовый зал» представлял собой очередную бамбуковую хижину, душную и грязную, куда, набилось, помимо охотников, с десяток разновозрастных местных мужиков. Одеты были, как на подбор, в новехонькие джинсы, майки и кроссовки, напоминая таким единообразием солдат неведомого войска.
«Это у них, наверное, вместо смокингов, по особо торжественным случаям», - подумал Богдан и с трудом подавил улыбку. Слишком уж серьезное выражение лиц было у приглашающей стороны.
Отдадим должное старосте – словоблудий тот разводить не стал, сходу взял быка за рога:
- Наши мужчины храбры и хорошо умеют стрелять, но слишком бедны, чтобы купить себе хорошее оружие и выйти против тигра. Никогда раньше мы не решились бы сами выслеживать столь хитрого и коварного зверя, но сейчас наше терпение иссякло. Трое из сидящих здесь уже потеряли своих родственников и готовы к решительным действиям.
- Вы хотите убить тигра сами? - спросил Суханов невинно, приведя старосту в некоторое замешательство.
- Любой из нас был бы рад сделать это, - нашелся, наконец, семидесятилетний «парень», окинув соплеменников отеческим взглядом. - Но вы, как почетные гости, обладаете преимущественным правом развлечь себя охотой на столь великолепную дичь. Все что мы просим, так это разрешения помочь вам по мере наших возможностей…
«Ай да сукин сын, выкрутился! – Богдан даже зааплодировал мысленно старикашке. - Мы-то выходит, и не избавители, а просто скучающие гости, приглашенные на сафари. Глядишь, еще и денег потребуют. За то, что лишили гордых мужчин их законного и неотъемлемого права».
- Наши предки всегда устраивали облавы на людоедов с тем, чтобы зверь сам вышел к охотнику. Вы, господа, можете рассчитывать на всех, кого видите здесь, если возникнет такая необходимость.
«А излагает-то как красиво! Если согласимся – будем в долгу перед ними за помощь. Откажемся – все возможные будущие жертвы на нас и повиснут. Ну-ка Дмитрий Константиныч, дай наш ответ Чемберлену!». Богуславский глянул на клиента с некоторым даже любопытством – потягайся, мол, акула капитализма, с деревенской дипломатией. Тут тебе ни один телохранитель не поможет. Пару минут в хижине стояла тишина. Хоксли прекрасно просчитавший ситуацию, решил не высовываться и лишних обещаний не давать. Кира, та вообще на языковом барьере застопорилась, молчала как рыба-кефаль.
- Я благодарен вам за предложение, но принять его не могу, - произнес, наконец, Суханов, обведя сидящих тяжелым взглядом и уперев его в выцветшие узкие глазки старосты. - Кодекс чести мужчины в моей стране предписывает единоборство со зверем, если зверь достоин того. Мне приходилось убивать медведей и кабанов, но сейчас я узнал, что жители вашей деревни попали в беду – мой друг Стивен позвал меня на помощь. Мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством и намерены рисковать только своими жизнями, совершенно бескорыстно.
На этот раз Богдан не удержался, улыбка его вышла широкой и вполне победной. Сам Богуславский особым красноречием от природы не обладал, но вполне мог оценить чужие красивые финты. Есть, конечно, некоторый перебор – насчет «кодекса чести» того же. Весь расчет на возможную наивность старосты, который вряд ли бывал в России-матушке и наверняка не в курсе тамошних традиций.
На этой ноте собрание и завершилось. Еще немного пустословия, комплиментов и благодарностей, плюс взаимные заверения в готовности помочь. Никто, правда, не озвучил очевидную и печальную истину: для единоборства со зверем, нужно зверя этого найти, а еще лучше – подманить. Наживка нужна. Следующая жертва.
- Скоро уже и стемнеет, - зябко поежилась Кира, когда господа охотники вернулись за стол. Не ужинать вернулись, так посидеть – в душную «гостевую» хижину никого не тянуло.
- Стемнеет, и он вернется.
Посидели, помолчали чуток.
- Есть предложение, - заявил Богдан конструктивным тоном, дабы разогнать созерцательный настрой. - Как я понимаю, ночевать нам всем придется в одной комнате, причем не шибко большой и комфортной. Тесновато будет, господа.
- Вы предлагаете разделиться? - вскинул брови потомок эмигрантов.
- Предлагаю себя в качестве часового, мистер Хоксли. Говоря проще, посижу на улице, подышу воздухом. Может, увижу чего.