Страница 47 из 158
-Прости меня, - он потянулся к ней, невзирая на то, что она продолжала удерживать его за волосы, - Кеси, я люблю тебя...- и прижался в нежном поцелуе к её устам...
***
Зрачки Креции расширились от возбуждения, делая её глаза почти черными. Она никогда прежде ни с кем ещё не была так... близка. Девочка зачарованно смотрела, как трепещут ресницы его прикрытых век. Прежде она не замечала насколько они густые и длинные... Креция все ждала, когда ярость взорвет ей мозг, но вместо этого её охватило странное ощущение легкости и парения. Было что-то по-детски трогательное в его поцелуе. Он не пытался залезть языком ей в рот, прикусить губу, как это периодически делал Родриго, забавляясь на их глазах с Джулией. Губы Цезаря были сухими, теплыми и деликатными, словно он целовал крылья бабочки...
Когда он слегка отстранился, чтобы глотнуть воздуха, она заметила, что лицо его окрасилось румянцем, делая светлые глаза более выразительными. Он неловко провел рукой по её волосам и смущенно улыбнулся, не зная, что ему следует сказать.
А сказать хотелось о многом: как сильно он её любит и на что готов пойти ради Креции, лишь бы она стала его... но все мысли выветрились из головы и он с трудом проглотил ком в горле, когда увидел, как сестра играет с ключом от двери его покоев. Бессовестно залезла в карман его камзола, когда он целовал её?
-Ты будешь гореть в аду за одни только мысли, гуляющие у тебя в голове. - Её речь можно было счесть легкомысленной, не заметь он дьявольские огоньки, искрящиеся в глазах сестры. Лицо её заострилось, делая его выражение пугающим. - Предлагаю сделать вид, что поцелуя не было, и мирно разойтись каждому по своим углам...
-А если нет? - Цезарь потемнел лицом, разозленный тем, с какой легкостью она отмахивается от обуревающих его чувств. - Побежишь к отцу жаловаться, что я тебя домогаюсь? - она продолжала вызывающе смотреть на стоящего вплотную брата. - Или разберешься со мной по-своему, как привыкла поступать с Хуаном?
-Цези, ты сошел с ума? - Девочка уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттеснить парня от себя, он нарушал её интимное пространство, заставляя нервничать. - Помнишь, сколько мне лет? Как ты мог украсть мой первый поцелуй? Конечно, ты привык развлекаться в обществе шлюх и не придавать этому особого значения...
-Когда тебе удобно ты кричишь о том, что ты уже взрослая и требуешь к себе отношения, как к взрослой, - проворчал Цезарь - а когда не удобно - тыкаешь в нос своим возрастом... Не смей мешать всё в одну кучу и похабить мои чувства к тебе, приплетая сюда ничего не значащие интрижки. Я тащил тебя сюда отстегать ремнем, но стоило мне коснуться тебя, как нежность растопила обугленное гневом сердце и уняла боль, которую ты сознательно, не отрицай, хотела причинить мне! Я люблю тебя... как сестру, как верного друга, как вечную подругу сердца моего...
-Тебе ли не знать, что тот, кто громче всех кричит о своих чувствах, на самом...
-Я сказал тебе о своих чувствах, потому что никому другому открыться не могу. Знаю, что меня осудят... - Цезарь закусил нижнюю губу. - И зачем ты заговорила о возрасте? Ты меня за дурака держишь? Думаешь, я монстр какой-то? Я сознаю, что ты ещё мала для всего этого и готов ждать столько, сколько понадобиться.
-Неужели? - одна бровь Лукреции вопросительно поползла вверх - Могу допустить, что тебе действительно кажется, что ты увлечен мной... не как сестрой... но Цезарь, в твоем возрасте нормально увлекаться, просто ты выбрал не тот объект.
-Мне так не кажется. Я знаю, что испытываю к тебе. - он видел, что сестра не верит ему и это причиняло боль. - Если не веришь мне, я могу это доказать!
-Что? - у Креции невольно вырвался смешок. - Как же ты собираешься это сделать?
-Ты понимаешь лишь язык сделок, что ж, давай, я объясню тебе. - он смотрел ей прямо в глаза, но Креция не чувствовала неловкости. - Я дам обет целомудрия. Не коснусь ни одной женщины и не позволю им касаться меня до тех пор, пока ты не созреешь для меня. Кеси, мне никто на самом деле не нужен, кроме тебя! Если я не выдержу и поддамся зову плоти, значит, я не достоин тебя. Но если я продержусь, ты подаришь мне свою невинность. - она невоспитанно фыркнула и попыталась вывернуться из его рук, но Цезарь продолжал крепко удерживать её на месте. - Я не шучу, Кеси. Если я откажусь от всех радостей жизни, то вправе рассчитывать на то, что когда придет время, ты станешь моей... По-моему, это честная сделка...
-Точно сошел с ума. - яростно прошипела девочка. - Лучше отпусти по-хорошему!
-Да, я свихнулся! - Цезарь неожиданно улыбнулся, отпуская её, - Но, ты знаешь, я никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас, когда наконец-то тебе признался...
***
Утром следующего дня, до того, как Ватикан успела облететь ужасная молва о таинственной гибели Кандиани, Хуан и Цезарь отбыли в Пизу на учебу, поэтому начавшееся разбирательство не затронуло их. Родриго, желая обелить себя перед знатной родней Марчелло, решил допросить всех и каждого, кто был на празднике.
Ожидая своей очереди, Лукреция прогуливалась в саду с оставшимся дома Хофре, для которого наступило воистину волшебное время: внимание сестры сосредоточилось только на нем. Он смотрел, как её рука сжимает его ладонь, и дурашливо улыбался.
-А если кто-нибудь скажет отцу, что тебя видели поднимающимся с ним наверх?
-Я скажу, что это правда. Мы дошли до гостевой комнаты, а дальше я пошла к себе.
-Ты так скажешь отцу? - уточнение брата заставило Лукрецию нахмуриться.
-Ну, да... - она внимательно посмотрела на брата. - Ты в чем-то меня обвиняешь?
-Ты считаешь, что если я младше, то ты можешь держать меня за дурака?
-Если хочешь что-то сказать мне, не темни. - Креция непринужденно улыбнулась.
-Я... - мальчик смутился, отводя глаза в сторону - просто думал, что мы должны быть честны друг с другом... Но ты лжешь мне в глаза и даже не краснеешь.
-Ты что-то видел? - елейным тоном спросила в лоб девочка. - Ну же, говори...
-Ничего! - вызывающе бросил Хоффи, отнимая руку. По тону это прозвучало так, будто он видел все и ему не терпится это обсудить в малейших деталях.
-Ты так скажешь отцу, когда он тебя спросит? - вернула ему упрек Креция.
-Думаешь, у меня хватило бы наглости сказать ему, что Цезарь убил его из-за твоей провокации? Потому что сестренке стало скучно? Я бы никогда этого не сделал! И я всегда буду молчать о том, что вы делала в покоях Цезаря после этого!
-Мы делали? - Креция вскинула лицо к небу. Час от часу не легче. Сначала Цезарь, теперь вот Хоффи. Они сговорились сжить её со свету? - Хоффи, не знаю, что ты там себе напридумывал, но мы ничего не делали... - она осеклась, когда он протянул к её лицу кинжал, обмотанный в бардовую ткань. - Это же... - Выхватив у него орудие убийства, она быстро сунула его в одну из многочисленных складок плаща. - Господи, Хоффи, ты смерти моей хочешь? Зачем таскал его с собой?
-Если бы его нашли там, где Цезарь его оставил, искать убийцу бы не пришлось. На рукоятке инициалы нашей семьи. Из-за обысков, я не мог оставить его в спальне...
-Твоя правда. - Креция невольно с уважением посмотрела на Хоффре. - Я поняла, чего ты хочешь, это справедливо. - Она притянула брата к себе и, крепко обняв его за шею, прошептала ему на ухо. - Теперь я буду относиться к тебе, как к взрослому. И больше не стану ничего от тебя утаивать, ты доказал, что я могу тебе доверять...
-Лукреция! - она обернулась на зов Мигуэля. - Идем со мной, отец тебя ждет...
***
Меж тем спор Борха с Кастуччи о том, кто мог заколоть Кандиано, неожиданно обрел иную плоскость, когда Мораг заговорила о нынешнем Папе Римском:
-Джанбаттиста неожиданно скончается летом следующего года и вокруг папского престола развернется нешуточная борьба. Если хочешь стать следующим Папой, то должен начать действовать уже сейчас. Убийство должно быть раскрыто, иначе на Борха падет темная тень и твоя репутация обрастет гадкими сплетнями...