Страница 31 из 158
Не успел Кэш и рта раскрыть, как вспыхнул яркий свет, на мгновенье ослепляя, и тишина задрожала от низкого женского смеха, полного счастья:
"Я до последнего боялась, что кто-нибудь встанет и скажет, что против..."
Как бы со стороны Кэш увидел молодую и красивую пару у алтаря во всем белом. Жених слегка наклонился к невесте, прошептав ей на ушко:
"Никто бы не осмелился. Знаешь ведь, что я бы сделал с этим самоубийцей"
-Какого черта ты приволок меня в церковь? - Кэш и рад был полюбоваться красотой фресок, но его воспаленный взор не мог оторваться от лица невесты, скрытого фатой. - Я точно знаю, что мы с Лалой не женились...
"Ущипни меня! - сексуальным шепотом потребовала невеста, касаясь руками широкой спины своего избранника. - Я ведь не сплю, правда? Скорее ущипни!"
"В эти игры мы поиграем, когда доберемся до дома - голос жениха охрип и он теснее прижал к себе жену. Одной рукой убрал с её лица фату и властно поцеловал. Кэш нахмурился, пытаясь разглядеть лицо невесты. Но, как назло, поцелуй затянулся и она утробно застонала, цепляясь руками за рубашку мужа. Он выпустил её и девушка глубоко вздохнула, инстинктивно отпрянув от лица своего жениха. - И когда ты проснешься, я буду рядом, буду на тебе и буду в тебе, сладкая моя". - Лицо Лалы, заострившееся от возбуждения с лихорадочно горящими глазами и распухшими от поцелуев губами, бросилось Кэшу в глаза, заставив его отступить. Укол в сердце был настолько острым, а чувства - непереносимыми, что мужчина зажмурился, как от адской боли.
"-Я люблю тебя, Кэш! - сладко промурлыкала невеста, припадая к мужу.
Кэш дернулся, как от удара в спину. Открыл глаза и побежал к ним. С одним желанием, развернуть к себе жениха и убедиться, что все это не сон! Рука прошла сквозь эфирные тела обвенчанных и видение растаяло в дымке.
-Этого ещё не было. - Подытожил Мефисто. - Но если ты обратишься, ваш брак станет неизбежностью...
***
Минуту назад Цезарь стоял на просторной Арене Замка рядом с "заклятым дружком" д"Эсте, а теперь три высоченных гранитных стены сомкнулись вокруг него буквой "П", сужая пространство до минимума. Влажный камень пах плесенью и безумием. Не хватало решетки для полного завершения образа.
-Подогнала мне свою бывшую клетушку? - издевающимся тоном протянул Цезарь, не желая показывать Креции, что его утомляет эта затянувшаяся шутка. Он ни секунды не верил, что сестра или мать способны оставить его здесь пусть даже на час. Разозлят его этим, себе хуже сделают. Если Креция тогда не смогла поднять на него руку, сейчас и подавно не тронет. Они одна семья! - А прибраться в ней забыла? И где твой дружок-паучок, м?
Старейшина зажмурилась, не в силах продолжать смотреть на браваду сына.
Видит Бог, родитель всегда более требователен к тому из своих детей, на кого он возлагает большие надежды. Она всегда придиралась к Креции по тому или иному поводу и многое спускала Цезарю, Хуану и Хоффре. И дело было не в любимчиках. Прежде ей казалось, что так она сможет наставить непокорную дочь на путь истины. Будь детка чуть гибче, все могло закончиться три века назад иначе. Старейшина и думать не желала, во что бы превратился сегодня их Мир, сделай тогда обращенная Креция выбор в пользу власти и достатка.
-Моя клетушка слегка прохудилась - черные глаза на лице Креции приковывали к себе. Цезарь поймал себя на мысли, что не может отвести от неё глаз. - Это был бы королевский подарок с моей стороны и великое проявление щедрости, предоставь я её тебе на время заточения. Я же жадина, забыл? Эта поменьше будет, но тебе большая и ни к чему... - внезапно появившаяся из воздуха веревка обхватила его шею и начала стягивать удушливой петлей. Цезарь зарычал бы от ярости, но не смог издать ни звука. Руки, потянувшиеся к шее, были моментально обвиты концами веревки и крепко связаны. Между ним и Ларой с потолка упала мощная железная решетка, отрезая Цезаря от свободы. Неведомая сила волоком протащила его к узким прутьям, обрушила на них, крепко привязав, - коли годы моего бескрайнего счастья в том Миру ты проведешь в этом, ползая на коленях - в паре дюймах от него в каменный пол вонзился кинжал - и проклиная себя за то, чему научил меня в детстве...
-Креция, немедленно прекрати! - закричала Старейшина, подлетая к решетке и пытаясь развязать веревки, но чем сильнее мать тянула за концы, тем туже затягивалась петля на шее её сына. - Если не отпустишь его, клянусь, ты об этом пожалеешь! Я заставлю тебя за это заплатить... Отпусти его!
-Если не остановишься, - вкрадчивый, ласковый, по-отечески заботливый голос Лары прозвучал над самым ухом Старейшины. Само олицетворение сладкого безумия, изобретенного ею в далеком прошлом яда Кантарелла - то убьешь его!
Руки Старейшины бессильно разжались. Она медленно обернулась к Ларе:
-Если в тебе осталось хоть капля человеческого тепла, заклинаю тебя всеми...
-Не начинай. - сухо оборвала её девушка. - Какую бы ты потом цену не заломила, - лицо Лары исказилось от удовольствия, когда глаза вернулись к обездвиженному брату в камере, - я уплачу её. Вид отсюда поистине завораживающий. То, что я вижу, бесценно! Не помогай ему, ладно?.. - Лара развернулась и ушла, не дожидаясь ответа матери. Та горько усмехнулась:
-Ты так и не поняла, что в нашей жизни не имеет цены... - Старейшина повернулась к сыну, протянула руку через прутья и погладила его по голове. - Успокойся. Если сконцентрируешься и дотянешься до ножа, то освободишься.
-От веревки? Или эта чертова решетка падет вместе с ней? Поверить не могу, - сиплым голосом процедил Цезарь, отчаянно сражаясь с путами, - ты спуталась с ведьмой и предала меня! Продалась за власть над бессмертными?
-Я мать, которую тронули слезы дочери. - тихо ответила Ванноца, опуская голову вниз, чтобы капюшон полностью скрыл выражение её лица. - Я обещала ей, что помогу, если ты снова убьешь её мужчину. Ты убил, поэтому ты здесь. И Ларе за это расплачиваться. Вы никогда не сможете остановить ни месть, ни расплату за неё. Будете мучить меня, пока я окончательно не рехнусь и не покончу с беспределом... Скажи, Цезарь, тебя, правда, не мучает чувство вины?
***
-Сначала ты показываешь мне Лалу игривой и ласковой кошечкой, а затем безжалостной сукой. Скажи прямо, чего добиваешься? Ждёшь, что стану писать кипятком и сбегу? Как бы не так! То, что обращусь после смерти, я знал задолго до встречи с Лалой. Поэтому и выбрал Французский Иностранный Легион, чтоб умереть в бою, как настоящий мужчина. Из-за неё я умер, как... как... - Кэш замолчал и нахмурился, пытаясь подобрать правильное слово.
-У тебя не было ни шанса выстоять одному против двух хищников, когда ты был полукровкой, Кэш, но мы оба знаем, что ты мог доставить им кучу неприятностей в драке, ведь ты был обучен убивать. - в голосе Мефисто ему послышалось волнение. - Ты позволил убить им себя, не оказав сопротивления. И ты не собирался нападать, чтобы там не показалось Цезарю и д"Эсте. Скажи, как тебе удалось обуздать Зверя, что живет внутри? Как ты смог заглушить в себе инстинкт самосохранения? Если не хотел причинить ей вред, почему просто не ушел, когда Крестница давала такую возможность?
-Я смотрю, ты действительно не понимаешь... - лицо Кэша стало таким серьезным, а взгляд пронзительным, что Мефисто почувствовал неловкость вместо гнева. - Разве я мог оставить её с ними? Лучше по-геройски умереть, чем жить, предавая! Говоришь, что она пойдет за меня, если я обращусь? - Кастуччи с изумлением уставился на Кэша и несколько секунд спустя как-то неуверенно кивнул. - Хорошо. Считаю, что теперь она моя должница! Найди её и скажи, чтоб ждала и готовилась. Когда я вернусь, приду к ней и возьму своё!
-...?!! - потрясенное лицо Древнего заставило Кэша мрачно улыбнуться. Он поднял руки к лицу и поиграл пальцами, подзывая Мефисто к себе. - ...!!!